У каждого свой путь.Тетралогия

Духи тоже не стреляли, видимо патронов у них больше не осталось. Степанова увидела три страшно перепуганных лица, сквозь смуглую кожу проглядывала синева. Бороды заметно тряслись. Темные глаза, не мигая, следили за стволом ее пулемета. Не придумав ничего лучше она взяла и вновь присела за кустами, чтобы вставить новую обойму. Душманы, пораженные странными и безмолвными маневрами, тоже присели с другой стороны и не теряя времени, бросились бежать на четвереньках вниз. Это было что-то!

Широченные шаровары цеплялись за кусты и они вскрикивали почти каждую секунду, думая, что их хватают чьи-то руки. В ладони впивались сучья и камни, но мужчины продолжали бежать на четвереньках. Двое молоденьких солдат-автоматчиков в это время короткими перебежками поднимались наверх. Они растерянно прижались к кустарникам, пропуская их мимо себя и не решаясь выстрелить по странным фигурам. Проводили взглядами, пока духи не скрылись за кустами. Переглянулись и пошли дальше, часто оглядываясь.

Когда Степанова зарядила новую обойму, с другой стороны куста уже никого не было, лишь валялись три пистолета. Она разозлилась на тех, кто засел наверху и до сих пор не пришел к ней на помощь:

— Эй, черт бы вас побрал! Будет кто-нибудь здесь или нет?

— Сейчас! Сейчас, идем! — ответили с горы.

Вскоре действительно послышалось шуршание травы и чьи-то шаги. К ней подобрались двое рядовых и ефрейтор. Снизу поднялись еще два растерянных солдатика. Обрадовано сказали:

— А мы вас ищем! Мимо нас каких-то три чокнутых афганца проскакали на коленках. Совсем ошалевших…

Она узнала обоих. Те, что спустились сверху, увидев маску, вздрогнули. Бледные лица выражали такую растерянность, что Маринка усмехнулась:

— Где командир?

Пряча глаза в сторону, ей ответил рыжий ефрейтор:

— Не знаем. Наверху нас восемь человек собралось. Сейчас они подойдут.

— Почему не спустились раньше? — спросила Степанова. Рыжий виновато пожал плечами и ничего не ответил.

Сверху спустилось пятеро молоденьких солдат. Попадали на камни, испуганно озираясь вокруг. Один был с санитарной сумкой на боку — санинструктор. Этот парень уселся на острый камень, не обратив внимания на шилообразную вершинку. Дрожащими пальцами достал папиросу и долго курил, не в силах подойти к раненому. По серому лицу было видно, что он сейчас никого не видит и не слышит. Марина хлопнула его по плечу:

— Не трясись, я его уже перевязал. Ты в первый раз попал в бой? — Он кивнул и едва не расплакался. Женщина с силой потрясла его за плечо, стараясь привести в себя: — Где санчасть располагается, помнишь?

Санинструктор с трудом взял себя в руки. Взглянул ей в лицо уже более осмысленно и указал ладонью влево:

— Где-то там были…

Степанова скомандовала:

— Раненого на плащ-палатку и пошли!

Солдаты безоговорочно подчинились. Санчасть действительно оказалась там, куда указывал этот нелепый перепуганный парень. Увидев, что несут раненого, подбежало двое санитаров и забрали его. Марина собралась вернуться в сад и скомандовала:

— Отделение, за мной!

И вдруг услышала, что кто-то выкрикивает ее позывной во весь голос:

— Ясон! Ясон!..

Запыхавшийся, весь в пыли, десантник разыскивал ее. Степанова подошла:

— Я Ясон. Чего тебе?

— Наш командир умирает и зовет тебя. Пошли быстрее!

В груди у Марины что-то защемило. Она бежала за десантником к стоявшему у санбата БТРу. Мотострелки растерянно смотрели ей вслед. Только сейчас до них дошло, кто находился с ними рядом. О Ясоне слышали все. Солдаты покрутили головами, не зная, что предпринять, а затем отправились искать своих. Десантник и женщина вскочили на броню и машина рванула с места. Механик-водитель не сбавлял скорости. Трясло так, что казалось сердце выскочит. Обогнули излучину реки и выехали на самый край плато. Остановились как раз напротив второй пещеры, скрытой густой растительностью на склоне горы.

Здесь попало в засаду немало советских солдат. Тут и там на траве виднелась кровь. Сейчас вокруг лежало множество мертвых тел. Раненых уже унесли. Возле кустарника столпились десантники. Провожатый кинулся туда. Маринка следом. Протолкалась сквозь толпу и… упала на колени, сдирая маску. Десантники застыли от вида женского лица. Такого оборота никто не мог предположить.

На плащ-палатке лежал Олег Татарников. Прямо поверх куртки его перебинтовали, но и бинты и куртка на груди уже сплошь пропиталась кровью. При каждом вздохе и выдохе она пузырилась на ранах и на губах. Он был в сознании. Увидев Марину, прошептал:

— Ну вот и все, Искандер, теперь и умирать могу…

Она, не отрывая глаз от бледного лица друга, заплакала, торопливо шепча:

— Ты будешь жить, вот увидишь! Врачи спасут!.. — Обернулась к парням заплаканным лицом: — Что же вы его в санчасть не несете?..

Хотела приказать, но Олег собрал оставшиеся силы, схватил рукой за кисть и заставил повернуться к нему. Прохрипел:

— Мне никто не поможет, ты же знаешь и сама. Я всю жизнь любил только тебя. И с самого начала знал, что ты здесь. Поцелуй меня, Марина…

Она задыхалась от слез, но наклонилась и прижалась к окровавленным губам. Они были холодными, но чуть шевельнулись в ответ. Его рука легла на затылок и вдруг упала…

Женщина удивленно посмотрела на Татарникова. До сознания медленно дошла страшная правда. Прижав к себе тело мужчины она дико закричала:

— Не-е-ет!!! Олег, не-е-ет!

Степанова рыдала никого и ничего вокруг не замечая. Только сейчас она вдруг обратила внимание, что волосы у Олега мягкие, несмотря на то, что торчат вверх и на плечах у него погоны подполковника, а на груди колодки от орденов и медалей. Ее куртка на груди пропиталась его кровью, но она ничего не чувствовала, продолжая сжимать его в объятиях. Целовала его мертвое лицо, смывая с него кровь слезами.

Десантники молча застыли вокруг. Они ждали, когда женщина выплачется, чтобы унести командира к выстраивавшимся в колонну БТРам. Марина плакала долго, пока слез казалось совсем не осталось. Тяжело вздохнула и подняла голову. Опухшими глазами обвела застывших вокруг парней, так и не положив на землю холодеющее тело:

— Как это случилось?

Высокий красивый парень с погонами сержанта ответил тихо:

— Все уже закончилось, когда Олег Анатольевич решил еще раз в пещеру заглянуть. Один из раненых духов очнулся в этот момент. Захохотал почему-то и из пулемета… Да вон он валяется…

— Давно Олег воюет в Афганистане?

— Два года практически без перерывов.

Степанова медленно опустила мертвое тело на плащ-палатку. Долго вглядывалась в лицо офицера. Оно было светло и спокойно, на губах застыла улыбка. С трудом встала на ноги и перехватив автомат за приклад, медленно подошла к душману. Узнала и подняв лицо к небу, прошептала:

— Касем! Сволочь! Его-то за что? Ведь я тебя прищучила… Я, а не он!

Ближайшие десантники услышали. Не видя ничего из-за слез она шагала в сторону долины и сада. Сержант догнал ее, протянул забытую маску. Степанова не сразу поняла, что он тычет ей в руки. Подняла лицо, смотрела ему в глаза и не видела. Машинально забрала маску. Отправилась дальше. Она и сама не знала, куда направляется, ей просто никого не хотелось видеть…