У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— Мама!!!
Он несся к ней навстречу. Черные глаза блестели, словно агаты. Кудрявые волосы, которые Елена Константиновна старалась подстригать как можно реже, развевались костром. Зубы блестели жемчугом. Маринка бросила вещи и кинулась ему навстречу, слегка припадая на правую ногу.
На половине дороги встретились. Она подхватила его на руки, целуя эту смуглую пропахшую потом и молоком рожицу:
— Сашенька!
Следом за внуком бежали полуодетые родители. Чувствовалось, что услышав вопль внучонка, схватили и надели то, что подвернулось под руки. Мать бежала в домашних шлепанцах, а отец
— Что же ты не предупредила?!
Обхватив с обоих сторон за плечи, повернули к дому, но она остановилась:
— Пап, мам, у меня тут дело есть… Вы не обижайтесь, мне сначала с ним надо разобраться, а уж потом я и домой приду.
— Ты куда?
— К Горевым.
— О Николае что-то разузнала?
Марина ничего не сказала. Повернулась и пошла назад с сыном на руках. Саша обнимал ее, уткнувшись лицом в шею матери. Заметил выглянувшего в окошко Гошку Ватенева и украдкой, таясь от матери, показал недругу язык. Тот скрылся за занавеской. Отец подхватил чемодан, посмотрел еще раз в спину дочери и направился домой. Он заметил, что она прихрамывает и вздохнул. Мать несколько секунд смотрела на ровные плечи Маринки, а затем направилась следом за ним с сумкой.
Степанова подошла к калитке Горевых. Прикрикнула на яростно бросившегося пса:
— Барс! Место!
Собака узнала и завиляла хвостом. Женщина поставила Сашу на ступеньку, взяла за руку и поднялась на знакомое высокое крыльцо, держась за резные перила. Зашла в полутемные сени. Постучала в дверь и услышав голос Алексея Гавриловича, вошла в дом:
— Здравствуйте, дядя Леша.
Он встал со стула, уронив на пол валенок, который подшивал:
— Марина! Господи! Здравствуй! О Николае что-то узнала?
Он с надеждой смотрел ей в лицо. Марина тихо спросила:
— В доме никого нет?
— Маруся к соседке убежала на беседки. Проходя! Витя работает, а я вот…
Горев указал рукой на валенок и дратву с шилом. Марина прошла в кухню, но не присела на предложенную табуретку. Достала из внутреннего кармана ветровки помятый листок. Молча протянула ему. Саша стоял рядом, держась за руку матери и лишь переводил взгляд с лица на лицо. Мужчина торопливо схватил бумагу, поправил очки и подбежал к окну, на ходу разворачивая. Долго читал, не веря в написанное. Раз за разом перечитывал послание и с каждым разом все больше бледнел. Натруженные руки упали по сторонам тела, как плети, пальцы продолжали удерживать листок. Медленно повернулся и глухо сказал:
— Лучше бы Кольку убили… Ты его видела?
Степанова не стала врать:
— Да. Столкнулись нос к носу в пещере…
Алексей Гаврилович не сводил глаз с ее побледневшего лица:
— И что?.. Он стрелял в тебя?..
Марина покачала головой и твердо произнесла:
— Не успел, я по имени назвала. Обрадовалась. Выглядит хорошо, поправился внешне. Одет, как душман. Записку сунул в руки, просил вам передать. Сшиб меня с ног и убежал. В том бою, когда мы встретились, Олег Татарников погиб. Помните, офицера из части?
— Это он его?..
— Нет, но и его вина есть… Косвенная…
Алексей Гаврилович без сил свалился на стул и схватившись за голову, заплакал:
— Лучше бы убили, подлеца, чем такой
позор принимать! Предатель… В нашем роду не было такого выродка! Марина, доченька, да как мне теперь в глаза-то людям смотреть?Саша отпустил руку матери и решительно направился к мужчине. Обнял за шею, поцеловал в колючую щеку и сказал:
— Не плачь, дядя Леша! Я тебе свою новую машинку подарю.
Горев притиснул ребенка к себе и зарыдал в голос, уткнувшись в детское плечико:
— Родненький ты мой… Да как нам жить-то теперь с таким пятном?
Степанова тихо сказала:
— Об этом никто не узнает. Пропал и пропал. Тете Марусе можете тоже не говорить, пусть лучше меня винит…
Мужчина изумленно посмотрел на нее сквозь слезы. Встал, поставив ребенка на пол, стер слезы ладонью и твердо сказал:
— Ну, нет! Этому не бывать! И жене скажу, и младшему сыну скажу! Тебя винить? Да Боже нас упаси! Ты Кольке добро сделала, а он…
Алексей Гаврилович снова заплакал, отвернувшись в сторону. Женщина попросила:
— Не говорите людям в деревне, пусть все думают, что Николай пропал. Вам здесь жить. Мы пошли, меня родители ждут, я ведь дома не была…
Повернулась к двери и услышала:
— Спасибо, Марина. В который раз выручаешь…
Своим родителям она не сказала правды о Николае:
— Я не нашла его следов. Может, в Пакистан угнали? Если это так, то не скоро сведения появятся. Ведь он рядовой, а не офицер. Так и дяде Леше сказала…
Большие глаза сына вопросительно уставились на нее, но ребенок ничего не сказал. Своим детским умом Саша понял, что говорить то, что он слышал, не следует и решил не выдавать тайны.
Вечером Марина решила покататься на лодке. Вечер был теплым и тихим, несмотря на начало октября. Саша увязался с ней и она не возражала, так как соскучилась по сыну. Всю дорогу он рассказывал ей о своих приключениях, о походах с дедом в лес и на рыбалку. Спрашивал о войне и она кое-что рассказывала о собственных “приключениях”. И вдруг Саша спросил:
— Мама, почему у меня папы нет?
Перед глазами женщины промелькнули лица Саши и Кости. Она побледнела, слишком рано сын начал задавать такие вопросы. Осторожно спросила:
— А что тебе бабушка с дедушкой говорят?
— Что папа погиб в Афганистане.
Степанова тяжело вздохнула:
— Твой папа действительно погиб. Тебе хочется иметь папу?
Саша задумался и какое-то время шел, внимательно глядя под ноги. Этих минут Марине хватило, чтобы прийти в себя. Подобного вопроса она не ожидала и несколько растерялась. Он поднял лицо и задумчиво сказал:
— Да не очень! Просто я никогда его не видел, а хотел бы увидеть.
Маринка решилась:
— Дедушка с бабушкой не показывали фотографии, где мы с папой жених и невеста?
Он удивленно покрутил головой из стороны в сторону:
— Нет…
Вернувшись, она достала альбом со своими свадебными фотографиями, спрятанный глубоко под одеждой в комоде. Посадила сына на колени и открыла первую страницу. Долго глядела на лицо мужа, мысленно спрашивая, а имеет ли она право поступать так, как собирается. Саша сидел тихо, когда она прошептала: