У каждого свой путь.Тетралогия

Теперь Марина находилась в лесу в одиночестве. Она вдруг почувствовала, как давит тишина в уши. Старалась поменьше бывать дома, проводя в объездах все время. Старую кобылу оставляла в деревне для детей. На выходной дети спешили к ней и мать была счастлива. Саша в субботу седлал лошадь, сажал сестренку. Забирался сам в седло и отправлялся на кордон, не обращая никакого внимания на погоду. Елена Константиновна пробовала сопротивляться и услышала от внука:

— Бабуля, это наша мама. Мы хотим быть с ней. В бане мы помоемся и на кордоне. Мама топила, мы знаем. Она не любит грязь. Мы с Юлькой соскучились. Если ты не станешь отпускать нас к маме, мы станем приезжать в школу с кордона, даже если для этого нам придется вставать в пять утра.

Генерал Бредин приехал неожиданно и без предупреждения. Провел его на кордон Иван Николаевич. Ушаков хмуро смотрел на гостя и практически не разговаривал. Он понял с первой минуты, что гость приехал не просто так и после его приезда дочь уедет воевать. Стояла глубокая осень. Деревья уже облетели. Холодный сырой ветер пронизывал до костей. Женщина, едва увидев начальника, мгновенно поняла: пора! Отметила про себя, что Евгений Владиславович сильно постарел. Их глаза встретились. Генерал шагнул вперед и притиснул Марину к себе:

— Здравствуй, Ясон!

Названная кличка подтвердила ее подозрения: война началась и она нужна там, в горах. Отец вернулся в деревню, генерал остался ночевать в домике лесника. Всю ночь они проговорили, сидя за столом напротив друг друга. К утру Степанова приняла решение. Не заходя в дом к родителям, на генеральской машине съездила и написала заявление об увольнении с должности лесника. Для лесничества это был удар. Лесничий попытался уговорить женщину остаться, но возникшая в дверях фигура с генеральскими погонами, спросившая:

— Марин, ты долго?

Расставила все по местам. Лесничий подписал заявление. Теперь Марине предстоял разговор с родителями…

Едва Степанова заикнулась, что вновь возвращается на военную службу, Елена Константиновна закатила скандал:

— У тебя двое детей, подумай о них!

— Я о них и думаю! Посмотрите, в магазинах есть все, а зарплаты низенькие или вообще не платят. В этом году я с трудом сумела припасти все к школе. Ситуация не стабилизируется, а ухудшается. Я возвращаюсь на военную службу, тем более, что нужна там!

Иван Николаевич тихо спросил и покосился на генерала:

— На этот раз, где война начинается, что ты потребовалась?

Дочь молчала и тогда он обернулся к генералу. В глазах засверкала с великим трудом сдерживаемая ярость:

— Может вы мне, в таком случае, скажете, Евгений Владиславович, куда собираетесь Маринку нашу заслать?

Генерал посмотрел Ушакову в глаза:

— Пока я не могу вам сказать, куда именно. Но это территория Российской Федерации. Вас устраивает такой ответ?

Иван Николаевич не выдержал и заорал:

— Нет, не устраивает! Она будет стрелять по своим, вот что означают ваши слова для меня! Хватит ей Афганистана по гроб жизни!

Марина спокойно вмешалась:

— Папа, по-моему ты решил все снова решать за меня? Не выйдет! Я нужна и я пойду. Если вы за детьми не хотите приглядеть, я найду в Москве место, где смогу их оставить на время, но диктовать условия я вам не позволю. Меня не для того учили и тренировали в свое время, чтобы я на лесном кордоне от трудностей спасалась. Решайте, я уезжаю сегодня!

Бредин обратил внимание, что Марина говорит с родителями без крика. Его поразили крепкие нервы женщины. Спокойный голос дочери подействовал на родителей. Елена Константиновна высморкалась в фартук, стерла слезы и ответила:

— Раз тебе это надо — иди! За детьми мы присмотрим…

Марина больше часа разговаривала с сыном и дочерью, запершись от всех в спальне. Время от времени раздавался чей-нибудь возглас, а потом вновь наступала тишина. Когда они вышли, дети были серьезны и спокойны. Они не плакали во время сборов. Не плакали и в момент, когда мать садилась в машину. Расцеловались с ней и оба попросили:

— Ты возвращайся к нам побыстрее. Мы тебя любим!

Когда машина скрылась за поворотом, Юлька уткнулась рослому брату в грудь и разревелась. Саша неуклюже подхватил ее на руки и унес в дом, уговаривая на ухо:

— Но мы же обещали не реветь, Юль!

Глава 8

Больше недели Степанова изучала Чеченскую Республику по картам и проходила переподготовку. Внимательно читала газеты и поступавшие со всех военных ведомств сводки. Об этом побеспокоился генерал-лейтенант Бредин. Беседовала с теми, кто бывал там. Совершенствовала язык, разговаривая с разведчиками, кто знал чеченский. Расспрашивала об обычаях и нравах горцев. Читала историю Чечни. И чем больше узнавала, тем больше подтверждались слова генерала о том, что “Афганская война покажется прогулкой”. Предстояло воевать не с горсткой бандитов, как пытались вдолбить народу некоторые журналисты, а с регулярной и хорошо обученной армией Джохара Дудаева.

Русскоязычное население в Чечне подвергалось жестокому террору. Людей грабили, убивали, насиловали. Принуждали бросать квартиры и дома. Все высокие посты заняли чеченцы. Они не стеснялись грабить даже своих соотечественников. На стенах все чаще появлялись надписи: “Не покупайте квартиры у Маши и Саши, все равно они будут наши”. Правооохранительные органы Чечни бездействовали.

Война фактически уже началась, только о ней большая часть населения России еще не догадывалась. Обстановка в Чечне накалялась с каждым днем. Экстремисты пытались захватить склады с оружием во Владикавказе, брали в заложники российских офицеров, уводя их в неизвестном направлении.

Марина узнала, что пока она находится в Москве, военные пытаются навести в Чечне конституционный порядок. В некоторых газетах журналисты назвали эти действия войной, обвиняли военных в нападении на “мирных чеченцев”. Она читала старые документы от 91-го года, когда Джохар Дудаев пришел к власти в республике, о царившем там хаосе и произволе. О выводе Российской армии с территории Чечни, когда по неизвестной причине было оставлено огромное количество боевой техники, целые склады боеприпасов и оружия. Фактически Россия сама вложила в руки чеченских бандитов оружие.

Дудаев сразу же начал исподволь готовиться к войне, создавал собственные вооруженные силы. Он собирался вывести Ичкерию из состава Российской Федерации. Теперь у него было две бригады, семь отдельных полков и три отдельных батальона. Приблизительно шесть тысяч человек. Это была армия, к тому же хорошо вооруженная и укомплектованная танками, БТРами и даже средствами ПВО. Степанова вздохнула и подумала: “А что же здесь, в Москве, не видели что ли, к чему готовятся чеченцы? Вот так всегда — после драки кулаками машем”.