У каждого свой путь.Тетралогия

— Пойду, замочу рис. Да посмотрю, что притащил из посуды Жигулев. Если хочешь, поможешь готовить.

Он усмехнулся:

— Лук чистить заставишь?

Она развела руками:

— Обязательно!

Плов получился отменный. Рассыпчатый золотистый рис пропитался маслом. Сверху лежали тонко порезанные кольца сладкого красного лука. Рядом стояла большая тарелка с порезанными на четвертушки помидорами, чищенные грездки чеснока и тщательно промытая зелень. Силаев вспомнил, как приглашали на дичь соседей-десантников. Видимо Марина тоже подумала об этом, так как сказала:

— Костя, в той палатке, где ты ночуешь, офицеров много?

— Четверо.

— Тащи их сюда. Нам весь плов все равно не съесть.

Майор не заставил себя упрашивать и вернулся с мужиками. Марина за это время отгородила себе уголок, чтобы поесть спокойно. Повесила женское платье под потолок, прикрепив его парой булавок к тенту. Таким образом один угол был полностью скрыт от посторонних глаз. Ушла на кухню с котелками, чтоб принести ужин на всех. Силаев вошел и сразу понял, зачем повешено платье. Остальные удивленно смотрели на темно-синюю хламиду. Костя пояснил:

— Искандеру нельзя открывать своего лица никому. Это он для себя отгородил. В Баглане мы неделю жили в одной палатке. Там и подружились. У него был угол отгорожен.

Жигулев небрежно спросил:

— Значит, он пошел в горы, уже зная, кто попал в плен?

— Выходит, что так!

Вернулась Марина. Поставила котелки на стол. Оглянулась на гостей:

— Давайте знакомиться: Искандер!

Седой представительный подполковник крепко стиснул ее протянутую руку:

— Много слышал о вас. Евгений Александрович Толубеев.

Два одинаковых с лица чернявых майора, улыбнулись:

— Мы братья-близнецы, Григоре и Димитру Каларош. Из Молдавии. Можешь Димой и Гришей звать. Слыхали от Кости, как вы на банду Рахнавара камнепад обрушили. Лихо!

Она переводила взгляд с лица на лицо. Улыбнулась:

— И кто есть кто?

Братья переглянулись:

— Не все ли равно? Мы одинаковые!

Все расхохотались. Невысокий и круглый, как колобок, капитан представился:

— Коля Черепичка. Украина.

Веселые братья не замедлили с комментарием:

— Хотя ему больше подошла бы мягкая фамилия “Галушка”, а не жесткая “Черепичка”. Уж больно круглый!

Капитан шутливо надулся и выдохнул:

— Уж лучше “Черепичка”, нежели “Калоша”!

Молдаване гаркнули:

— Мы Калароши, а не калоши!

Снова расхохотались. Марина пригласила:

— Давай к столу! Плов стынет. Мы втроем его готовили.

Жигулев замахал руками:

— Мы с Костей вообще не при чем! Только распоряжения Искандера выполняли, так что плов — его заслуга!

Молдаване переглянулись. На столе, как по мановению волшебной палочки появились две бутылки водки. Степанова посмотрела на “тару”. Сходила задернула полог и застегнула его изнутри. Тихо сказала:

— Как бы замполита черт не нанес!

Толубеев успокоил:

— Не нанесет! Ему не до нас — из туалета не вылезает. Вчера, радист сообщил по секрету, ему здорово всыпали из-за вас. Он до такой степени перетрухнул, не к столу сказано, у него понос начался! Командир может зайти, но он нормальный мужик, хоть и генерал.

Степанова от водки отказалась:

— Вы, мужики, пейте. Мне скоро на задание, нельзя!

Никто не настаивал, хотя вздохнули и искренне посочувствовали парню:

— Во, работенка! Даже выпить нормально нельзя. Ладно, Искандер, ты не расстраивайся, может, в другой раз удастся хлопнуть рюмашку!

Марина положила плов на кусок картона от коробки, забрала несколько четвертушек помидор, зелени и скрылась за импровизированной ширмой. Стащив маску, с аппетитом принялась за еду. Плов получился отменным. Барбарис слегка похрустывал на зубах и придавал легкую кислинку. От этого плов был еще вкуснее. Мнение мужиков не отличалось от ее собственного:

— Ну, Искандер, не знай мы, что ты мужик, точно бы решили — баба готовила. Умеешь стряпать. Тебе и жены не надо, сам себя накормишь.

Силаев мечтательно причмокнул:

— Он нас в Баглане дикими уларом и куропаткой накормил. С тех пор ни разу больше не удалось попробовать такой вкуснятины. С таким, как он, не пропадешь и в пустыне!

Уже изрядно нагрузившийся Черепичка, облизывая ложку, сыто икнул:

— Вкусно! Давненько ничего подобного не едал… Тебе Костя, вообще повезло иметь такого друга. Ты хоть знаешь, что замполит не дал Искандеру боеприпасов и он ушел выручать тебя с тем, что осталось от его предыдущего похода?

Маринка не успела остановить говорившего и замерла в углу. За столом наступило молчание. Костя тихо спросил:

— Искандер, это правда?

Она молчала. Толубеев подтвердил вполголоса, перегнувшись через стол к майору:

— Правда, Костя, правда! Радист из роты Черепички и врать не станет. Если бы мы знали, поделились бы обязательно, но парень ни слова никому не сказал. Ушел и все! Краснухин пеной брызгал от злости, когда узнал…

Братья Калароши с нескрываемой злостью прошипели:

— Эту суку продажную давно пора к стенке ставить! В его сейфе стоит квадратный ящичек, очень тяжелый. Знаешь, Искандер, что там? Золотые коронки от зубов, кольца, серьги, цепочки. Золото и серебро вперемешку! Год назад здесь, на окраине Кабула, бои шли. Мы сами видели, как этот волк ходил и обыскивал трупы и не только духов…

Подполковник и капитан кивнули, подтверждая, заметив оторопелые взгляды Силаева и Жигулева. Черепичка добавил:

— Еще он наркотики в Союз переправляет и шмотки импортные, которые здесь на базаре покупает. Прячет в пустых гробах.

Марина за стенкой застыла от ужаса. Толубеев решил сменить скользкую тему:

— Давайте лучше поговорим о бабах!

Костя мигом оживился. Оглянулся на завешенный угол и предупредил:

— Только плохого не говорите. Я однажды высказался, до сих пор помню, как летал по палатке от ног Искандера. Он не терпит, когда плохо о женщине говорят!

Марина проворчала:

— Всего-то один удар был, а во второй раз ты сам запнулся.

Остальные рассмеялись:

— Так у вас дружба с драки началась? Здорово!