У каждого Темного Лорда...

Я в очередной раз возношу хвалу Мерлину, Снейпу, Перси и Джорджу с Гермионой, что никто то ли не докопался, то ли не захотел обвинять нас в том, в чем мы действительно виновны: в отравлении этих двоих. Боюсь, если бы дело дошло до этого, мне бы не хватило уверенности и незамутненности, чтобы отстоять свою моральную правоту. Но обошлось.

На передовице "Пророка" блистает Скитер, обо мне отзывается почти благосклонно, в смысле, с ужасом, но без грязи; намекает на страшные тайны Отдела этих самых Тайн, но ничего по делу не говорит — видимо, ссориться с невыразимцами не хочет.

Начинают прилетать многословные письма ребятам: судебные постановления, официальные министерские извинения, инструкции, куда подойти за конфискованным при аресте, назначение компенсаций.

Я разблокирую камин, чтобы все желающие могли с комфортом сходить домой или куда им надо, и гостиная начинает напоминать проходной двор.

Джордж ныряет в камин в ту же секунду, скороговоркой выпалив: "Я в магазин, вернусь к ужину".

Уходит домой Невилл, возвращается обратно в компании Августы Лонгботтом, они запираются секретничать на кухне, взяв с собой Ханну и почему-то тот самый цветок, который все это время бережно растил Невилл. Спустя минут сорок Августа отбывает, не забыв на прощание похвалить нас всех и велев Ханне заходить в субботу на чай. Ну то есть, по тону было ясно, что она не приглашает. Она ставит перед фактом.

Чжоу бегает туда-обратно раз десять, наконец предстает передо мной с самым сияющим видом:

— Я отпросилась у отца еще на пару дней! — и видя, что лицо мое понимания не выражает, поясняет: — Квиддич, Гарри! Мы же с самого начала собирались сыграть в Квиддич на заднем дворе!

А, ну да. Фактически, ради этого и собрались. Но положа руку на сердце, в Квиддич сыграть мне и самому хочется. Заняться чем-то... нормальным, наконец.

Рон уходит в магазин вслед за Джорджем:

— Потому что если у них... у него там где-нибудь спиртное приныкано, то... ну, ты понимаешь. Лучше помогу ему разгрести всё и учёт провести какой-нибудь там.

Ханна уходит в камин и возвращается; Луна уходит в камин и возвращается; Сьюзен уходит в камин и возвращается. Я не спрашиваю, а что ж они все не уходят насовсем. Мне-то это даже выгодно. Если Министерство вычудит еще что-нибудь, то ну как минимум мне будет недалеко до них тянуться.

Джинни уходит в камин и возвращается. А потом из камина выходит Артур Уизли. Рассеянно кивает всем, интересуется, где Рон и Джордж, потом зовет меня поговорить на кухню. Там он садится за стол, долго роется в портфеле, бормоча, как его ужасно утомили эти отчеты, ничего-то среди них не найдешь. И наконец выгружает на стол конверт.

— А это, Гарри, твое приглашение в Отдел Тайн. С подписью, печатью и прочей атрибутикой. От лица Отдела приглашаю тебя с визитом. Безопасность твою и твоих артефактов я гарантирую лично.

...должна быть работа

Я смотрю на Артура Уизли и прямо чувствую, как привычный мне мир в очередной раз рушится... Нет, пожалуй, переборщил с пафосом. Ничего у меня там особенно не обрушилось. Попробую еще раз, с начала.

Я смотрю на Артура Уизли и чувствую, как привычный мне мир (и привычный, знакомый человек!) поворачиваются очередной совершенно неожиданной для меня стороной. Я и рад бы изобразить идиота и решить, что мистер Уизли просто передал мне письмо, но не получается. И я, в общем, догадываюсь, что неспроста ко мне прислали с этим предложением именно его. И раз прислали, и раз он не просто передал письмо, а что-то там гарантирует от своего имени, значит, отношение к Отделу Тайн он имеет самое непосредственное. Но догадки — это догадки, зачем высказывать их и просить подтверждения или опровержения, если можно спросить прямо?

— Мистер Уизли, а почему именно вы принесли мне это письмо? Вы ведь, вроде бы, возглавляете совсем другой отдел?

— Поддельные обереги, да-да, выявление и конфискация, — все так же рассеянно кивает он. — Но не только. У меня тот самый редкий случай, когда работа по совместительству допустима.

Я пытаюсь прикинуть это. Руководить одним отделом, работать (тайно!) в другом отделе, а кроме этого умудряться находить где-то время не только на семью (на семерых детей, на минуточку!), но и на деятельность в Ордене Феникса, и, смешно сказать, на хобби, вроде зачарования магловских предметов! Это же разорваться можно! Это же столько времени в сутках не найдешь! Впрочем, я тут же вспоминаю, что именно в Отделе Тайн хранятся хроновороты. Это, конечно, многое объясняет.

— Почему именно я? Да просто для ответа на твое — вполне обоснованное, Гарри, — обвинение в... аполитичности, скажем так, отдела. Глобально ты информирован верно: Отдел Тайн не вмешивается в политику. А если кто-то из невыразимцев вмешивается, то довольно скоро перестает таковым быть. Но есть и некоторые нюансы. Видишь ли, не я один в Отделе Тайн работаю по совместительству. И все работающие в Министерстве Магии люди, в свободное от Отдела Тайн время, могут иметь свои убеждения, политические взгляды — и действовать, исходя из них. С теми ресурсами, которые есть у них в свободное от Отдела Тайн время. Но поскольку в этот раз ситуация действительно сложилась непростая, к тому же, один бывший невыразимец успел в ней наследить, пострадал наш сотрудник и даже сам отдел, мы не только действовали каждый от своего лица, но и пользовались — совсем немного, самую малость — предоставленными нам служебными ресурсами. Результат ты видишь. Разумеется, самую большую роль в этой истории сыграли ты и твои друзья, и я ужасно горд, что Рон и Джинни были в их числе. Но и мы, поверь, без дела не сидели. Просто это было наше личное, частное дело. И очень, очень небольшое превышение полномочий.

Ну, кстати, это надо будет потом проверить, в плане хоть какой-нибудь конкретики. Но сейчас и без нее вопросов целая гора, так что...

— Это... немного меняет дело, — нехотя соглашаюсь я, — хоть и не полностью. Чего это не меняет, так это свинского отношения тех троих, кто пришел в зал суда! Так грубо и по-дурацки пытаться меня запугать!..

— Ну, во-первых, мы как могли помогли тебе в твоих целях. Ты хотел огласки — что может быть красноречивее и громче, чем тройка пришедших за тобой невыразимцев?

— То есть, всё было для этого?..

— Ну конечно. Хотя, честно говоря, если бы ты на этом месте взял и отдал Дары, никто бы тебя отговаривать не стал, разумеется. Потому что ты бы нам тогда не подходил. А Дары нам всё равно нужны.

— То есть, это проверка?

— Ну да. И это "во-вторых". Стандартная проверка, — пожимает плечами мистер Уизли. — Сначала проверка на жесткость, можешь ли ты противостоять простому давлению — не слишком сильному, но заметному. Потом проверка на гибкость — сможешь ли ты после этого принять предложение работать на Отдел Тайн.

Работать?..

— Работать?! Я ведь еще даже Хогвартс не закончил!

— Не беда. Вообще-то, мы бы тебя и просто после СОВ взяли, но если хочешь полный седьмой курс, значит, закончишь. Я точно знаю, что Минерва вот прямо сейчас разрабатывает два варианта для тех, кто не смог нормально учиться в Хогвартсе в прошедшем году. Первый — как бы остаться на второй год и пройти курс снова, вместе с учениками на год младше. Второй — для тех, кто все-таки как-то учился, — пересдать экзамены в начале октября. Так что в сентябре вернешься в Хогвартс, а там либо сдашь экзамены в октябре, либо в июне. В любом случае, после ЖАБА мы тебя ждем.

— И что, если я не смогу принять ваше предложение? — я смотрю прямо на него, пытаясь по его лицу прочесть ответ.

— Ничего, — улыбается он. — Тебя просто оставят в покое.

— Серьезно?

— Серьезно. Будут, конечно, негласно присматривать, не то чтобы тебя страховать, скорее следить, чтобы Дары не ушли к кому-нибудь слишком хитрому и не потерялись из поля зрения еще века на три. А так — Отдел ждать умеет. Не в этом веке и не с тобой, так в следующем и с твоим наследником.

— Вот. Насчет Даров — это я понимаю, это выглядит логично, что они нужны Отделу Тайн. А я им зачем? Просто потому что к Дарам прилагаюсь? — я задаю вопрос и тут же мысленно даю себе по лбу: это звучит так, будто я обижаюсь, что не нужен им, такой прекрасный, сам по себе. Но что уж поделать, как ни формулируй, вопрос-то действительно интересный.