У края бездны

Павел задумался. Очень похоже на бред. С другой стороны во всем этом было очень много «но».

–И вы верили во всё это? – кривя губы в усмешке, спросил он.

Маша подпёрла подбородок ладонью. В её глазах снова возникло мерцание.

–Я и сейчас верю. А вы не поверили?

–Хм-м. Хма-гха-а. Я был бы сумасшедшим, если бы верил всему написанному. Очень всё смахивает на фантастическую повесть. Нет? А мне кажется да. Вот здесь у него (Павел указал пальцем в текст) Поборники Зла все отмечены специальным знаком – татуировкой. Кружок. Внутри буква «Р» наискось. Для чего им этот знак? Получается, они взаимосвязаны? Или Алешковский это придумал, что его Бойцу было легче выявить Поборников?

–Всё просто – Зло всегда стремится к объединению своих сил, и знак Зла позволяет отличить своих от чужих. А добро – оно эфемерно. Оно в каждом человеке. В ком-то добра больше, в ком-то – меньше.

–Но Поборники Зла не знают, что они Поборники Зла?

–Я думаю, что они не знают, но смутно догадываются. Ими правят личные идеи и амбиции, несущие человечеству и, в первую очередь нашей стране, неисчислимые бедствия.

–В тетради «северная страна» – это Россия? – наигранно удивился Павел.

Маша обидчиво рассмеялась.

–Почему вы не воспринимаете меня всерьез, господин полицейский?

–Отчего вы так решили? Вы очень интересный человек – говорите убедительно. И вы красивы, – у Павла возникло неодолимое желание поцеловать Машу – начался процесс оформления отпускного настроения: амурчики, шабаши на уме, оргии.

–Спасибо, – Маша вдруг сникла. – Никак не могу отойти от шока. Утром меня просто трясло всю. И как он умудрился перепилить решётку? Выбросился. Он был очень напуган. Страшно всё. А?

–Я привык к смертям. В день, иной раз, по нескольку трупов разбирать приходится.

–Неужели у нас так много убивают? – ужаснулась Маша.

Павел поспешил её успокоить:

–Я же сказал: иной раз. К тому же это делают не безжалостные, вооруженные с ног до головы бандиты-отморозки, а обычные люди, вот такие, какие вокруг нас. Убивают друг друга кухонными ножами в пьяных ссорах, душат подушками в порыве ревности, травят, морят голодом престарелых родителей, чтобы поскорее завладеть жилплощадью…

–Это ещё страшнее, – Маша искренне вздохнула. – Значит, гибель Алешковского не будет расследоваться?

–Он себя убил сам.

–Сам. Вы отдадите мне тетрадь?

–Я хочу её дочитать.

–Ладно. Тогда я пойду. Мне пора.

–Маша, вы замужем? – неожиданно для себя спросил Павел. Он даже удивился, что спросил это.

Маша опять улыбнулась.

–Пока нет. А что?

–Давайте с вами завтра увидимся? У вас же выходной.

–Хорошо.

–Завтра в двенадцать вас устроит? Здесь же?

–Устроит.

Павел посмотрел, как она быстро, упруго шагая, пошла по аллее к остановке. Ловко он её подцепил на крючок. Может, удастся даже, затащить в постель. Она девушка видная, стройные ноги, упругая попка.

Вздохнув, он тоже поднялся и пошёл прочь из парка. По дороге к дому (его холостяцкая квартира располагалась в пятиэтажке сразу за парком) предстояло зайти в супермаркет, купить на вечер пакет макарон и банку тушенки – скромный ужин отпускника. Павлу было тридцать пять лет, и он не раз уже подумывал о необходимости заканчивать с холостяцкой жизнью, но пока, к сожалению (или Слава Богу!) не получалось.

«»»»»

Макароны кипели в кастрюле, тушенка, вперемешку с рубленным луком, источая ароматы, шипела на сковороде. Сегодня вечером по телевизору собирались гнать классный фильм, и Павел хотел записать его на флэшку для личной видеотеки. Включив компьютер за пробную запись, Павел пошёл ужинать. Как раз шли «Новости» и диктор, отчаянно картавя и ошибаясь, читал информацию о выборах мэра областного центра в малолюдной области на границе с Украиной. Там было два явных кандидата на победу, и у обоих шансы шли пятьдесят на пятьдесят.

Павел мало интересовался политикой, иногда только наполнялся обидой, когда страну в очередной раз унижали заокеанские «друзья» или бывшие «братья» по СНГ, потому особо не вслушивался, что там в мире творилось. Ел, запивая варево крепким чаем и представлял, как «отбарабанит» симпатичную медсестру. Была бы она слабой на «передок», уже бы завтра с успехом «порол» её на своём родном скрипучем диване – «станке», как его называл Килькин – «мастер станочник».

Покончив с ужином, Павел вернулся в зал, прокрутил обратно запись на компьютере, проверяя качество. На экране монитора возникла картинка предвыборных баталий. Два претендента. Вот они, красавцы. Один сухопарый, с поджатым ртом, руки, как у Гитлера, под животом, сам он спесивый и даже не много брезгующий шумным народом на площади. Другой – лысый и гладкий, словно шар для боулинга, и очень такой весёлый, всё время щёки трещат от смеха. Толстяк обернулся к своим холуям за спиной, что-то проговорил, опять засмеялся и стал махать народу рукой. Короткий рукав рубахи сполз вниз. На предплечье весельчака Павел заметил чёрную мушку.

Что это? Наколка? Шалости юности?

Из профессионального любопытства ( как никак привередливый оперативник, во все щели нос свой всунуть необходимо!) Павел нажал на стоп-кадр. Хорошо, что в компьютере имелась программа обработки видеоизображений. Несколько нажатий на клавиши – картинка сильно увеличилась. Снова. Ещё. Во весь экран высветилась наколка – синий круг, а внутри буква «Р» наискось…

Павел остолбенел. Этого не могло быть! Что это?

Он судорожно сглотнул слюну, потер лоб. Знак Зла, знак Поборников из тетради сумасшедшего Алешковского!

Он был сбит с толку! «Так не бывает», – билась в мозгу настойчивая мысль.

Он вывел через принтер картинку на бумагу, долго рассматривал фотографию. Не бывает, а вот есть – Знак, который описан в тетради.

Павел раскрыл страницу, где этот знак был выписан. Один к одному.

Что же? Ясно одно – не может быть таких супер совпадений.

Остаток вечера и ночь, забыв про фильм, Павел читал записи Алешковского. Поборники Зла раскачают государство и разделят уже разделённое, если их не остановить. Их пять и Сеятель. Шесть. Число Зла. Конечно, шесть – мистическая цифра. Но Боец спасёт страну, уничтожив Поборников и Сеятеля, избавив мир от хаоса. Кто он – этот Боец? И когда он придёт? …

На другой день Павел пришёл в кафе, мучимый противоречивыми чувствами. Было только половина двенадцатого, но парк жил своей повседневной жизнью. Павел очень хотел поскорее увидеть Машу, чтобы рассказать ей о своём открытии. Нервничая, он расположился за столиком, заказал себе порцию шашлыка на живом огне, бутылку колы и два поллитровых пластиковых стакана с трубочками, желая угостить напитком и Машу, прежде чем она решит, чем он её будет кормить. На удивление, шашлык принесли быстро, видимо был готовый и его только подогрели на угольях, а Маша не шла. Нервничая, Павел съел всю порцию… Где же она?