У края бездны

Маша, совсем красивая в пёстром, лёгком платье, через которое явственно проступали её спелые грудки, увидела его с остановки, помахала рукой. Павел не смог сдержать радостной улыбки – вот это девушка!

–Привет! – она уселась на стульчик. – Ну-у-у?…

Павел налил ей в пластиковый стакан колы из бутылки, впихнул туда полосатую трубочку, придвинул вместе с фотографией, распечатанной на принтере, где крупным планом синела татуировка – знак Поборника Зла. Маша сразу вцепилась глазами в изображение и побледнела.

–Где ты это взял?

–Вчера в «Новостях» рассказывали о выборах мэра тут, неподалёку. Слышала, наверное? Это я увидел на руке одного из кандидатов.

Маша «стопорила».

–Ага… Значит… всё правда? Боже мой! – её глаза наполнились страхом. Нет – ужасом. Она перешла на шепот. – Я верила, но не думала всё же… А это правда… Что же теперь?

Павел усмехнулся. Ему понравился её испуг. Какая она наивная! Таких очаровательных дурочек и охмуряют коварные донжуаны.

–Не беспокойтесь, сударыня. Ваш Алешковский написал же – придёт Боец, и всё уладит. Чего же тогда бояться?

–Шутите! – вздёрнулась Маша в негодовании и снова внимательно вгляделась в фото. – Вы шутите, а мне…

Она замерла и произнесла спокойно, но медленно:

–А мне, по-настоящему, боязно.

Павел поспешил успокоить «наивное дитя»:

–Вам надо покушать! Ничто так не успокаивает, как медленное пищеварение после приятного приёма вкусной пищи.

–Да? – Маша улыбнулась.

–Что мы с вами всё на «вы»? – «плёл кружева» Павел. – Маша, я лично думаю, что это просто совпадение, эта татуировка, этот знак …

Он не думал так. Его терзали сомнения. Сомнения были размером с громадных белых акул, рвущих плоть большими кровавыми кусками…

–Мало ли, что, у того человека, может обозначать для него буква «Р» в круге, – закончил он неуверенно.

–Павел, я не хочу есть, как бы вы меня не уговаривали, но согласна на шоколад, только чёрный и горький, – сделала заявление Маша.

Он послал знак официанту. Чёрный и горький. Девочка ценила и знала толк в шоколаде.

Он внимательно смотрел, как Маша надкусывала шоколадную плитку, шурша фольгой. Она не совсем наивна. Это ведь так сексуально, кусать целую плитку на глазах у мужчины. Всем ведь известно – шоколад придаёт страсть в любви. Чтобы не распалять поклонников, девушки всегда ломают плитку шоколада на дольки, специально выделенные для этого, и тихо отправляют их в рот. Павел вдруг представил, какое наслаждение он может получить от этой девушки, и ему даже стало дурно от прилива крови.

В голове дёрнулась авантюрная мысль. Он в отпуске, свободен, как ветер, денег, благодаря новой политике внутри государства на увеличение зарплат военным и полицейским хватало, почему бы не поискать приключений? Так всегда было и будет: сначала человек пытается удовлетворить свои насущные потребности, а уже потом, когда появляются излишки и эти излишки стабильны – он начинает «кабанеть».

«И мне пора», – подумал Павел. – «А то жил, и не жил… И вспомнить нечего! А это будет замечательное летнее приключение!».

–А хотите, Маша, мы выясним, что за птица, этот обладатель «знака Зла»? – спросил Павел с подкупающей улыбкой. Пожал плечами, стараясь казаться убедительным. – Поедем в ту область – машину я попрошу у своего напарника Миши Соболева или, вон, у Петьки Килькина, тот тоже на колёсах – взял какую-то индийскую «улитку» в кредит. Он покривляется, но даст… Я у них у обоих в страховку вписан, могу брать авто без проблем.

Маша была растерянна и колебалась.

Павел усилил нажим, включая аргументы близости поездки просительным тоном:

–Ехать совсем ничего, тут не далеко – шесть часов, и мы там. Вы и я. И всё узнаем.

Маша улыбнулась, вытягивая сквозь трубочку колу из пластикового стакана. Выпустив трубку из губ, произнесла, продолжая улыбаться:

–Мы договорились говорить друг другу «ты».

–Ты и я. Я и ты.

–А моя работа?

Павел видел, что Маша согласна была ехать с ним даже очень далёко. Спеклась красивая в своей психушке. Поди, главврач, приставал постоянно. Но он этого упыря убедит, что надо впредь быть предупредительнее с подчинёнными работницами, особенно молоденькими и беззащитными. Молодые девушки должны сначала получать наслаждение от близости с молодыми, мускулистыми, прекрасными ловеласами, а уже потом, с разбитыми сердцами терзать нервы и кошельки пожилых павианов. Это правила эволюции. И если Павел её уговорит – неделя жаркого секса в салоне машины и на природе, ему обеспечена! А что ещё нужно холостому отпускнику? … Очень много чего. Но это в первую очередь!

Павел «вцепился» в «жертву» плотно:

–Возьми отпуск без содержания. Можно причину уважительную придумать. А денег у меня много. Погудим. Лето ведь! А оттуда своим ходом, в обход Украины.

Маша рассмеялась.

–Шутишь, да?

–Насчёт поездки, говорю серьёзно. Едем?

–Нет.

–Решайся! Тут близко!

–Едем… Но я боюсь.

–Чего? Меня боишься?

Маша стушевалась.

–Не-е-ет… А вдруг всё правда?

Павел помрачнел. В его голове тоже всё настойчивее звучала мысль, что написанное Алешковским являлось чудовищной правдой, предостережением, доставленным из будущего. Объяснить это, опираясь на общепризнанные представления о законах физики и строении нашего мира, было невозможно. Языческая вера в потустороннюю силу брала вверх в атеистической душе Павла. Он начинал верить в то, во что верить было невозможно. Написанное в тетради являлось правдой (Неужели это так?!), и Павел чувствовал, как холодеет всё внутри. Но там описана Эра Благоденствия. Значит, всё завершится хорошо. Зачем тогда предостережение? Неужели существовал вариант «рокового» развития событий?…

Расставшись с Машей, Павел поспешил в управление за отпускными. Он уже видел себя обнажённым, сжимающим в объятиях покорную Машу, уже гладил её стройные ноги, послушно раздвигаемые в стороны…

–В облаках витаешь? – из бухгалтерии выходил Миша Соболев.

Павел стряхнул наваждение, обрадовался – всё складывалось, как нельзя лучше! Соболева искать не придётся, сам пришёл, как зверь на ловца.

–Ты что тут? – спросил Павел.

–Справку взял о зарплате.

–Очередной кредит? Сто восемьдесят седьмой? Мишка, когда ты остановишься?

Оба расхохотались. Павел легко, Миша с долей грусти. Миша заметил:

–Куда без них, проклятых? Вообще, в крепостного превратился…

–В отпуск, Михаил! В отпуск надо валить, как я! Нужен моральный отдых!

–Ну, ты вернёшься – я следующий!

Павел с усмешкой удержал друга:

–Ты мне нужен. Подожди. Я сейчас, бумаги на баблосы подпишу, и поговорим.

Из бухгалтерии, в сопровождении Соболева, Павел направился к банкоматам, которые располагались в специально обустроенном помещении.

–Миха, выручай!

Соболев вмиг смекнул, скривился, как от зубной боли.

–Паша, только не машину!

–Её родимую. Одолжи, братишка!

–Ха, эту тачку мне подарили, или тебе? Или ты к ней неравнодушен? Так купи! Мне родители 90% денег добавили, когда я её покупал, сказали, мол, подарок… Паша, ты на ней ездишь больше меня!

–Миша, не заводись! Тебе машину подарили, тебе! Если бы мне – ты бы просил, а не я! Здесь не далеко. Смотаюсь на десять дней и верну в целости. Я же аккуратный водитель!