У любви не всегда красивое лицо

========== Глава 23. ==========

Глава 23.

POV Эрик.

Я проснулся довольно-таки рано. Меня разбудил солнечный лучик, заглянувший в мое разбитое окно, словно проверяя, живет ли кто-то в этом заброшенном домике. Обнаружив жильца, он рассмеялся своим хрустально-звонким смехом, напомнив мне Кристин, а потом ласково пробежался по моему лицу, еще раз напомнив мне, что пора вставать.

Зажмурившись, я перевернулся на другую сторону, но, полежав несколько минут, осознал, что спать больше не хочется. Мальчик, который вчера пристроился у меня под боком, еще спал, поэтому я очень осторожно поднялся с кровати, стараясь не шуметь.

Примерно через час, умывшись и приготовив нехитрый завтрак, я заглянул в спальню. Надо же, все еще спит! Вот соня! Приблизившись к кровати, я осторожно потряс его за плечо.

– Давай, мальчик, - прошептал я, - пора вставать.

Он что-то проворчал, явно протестуя, но потом все-таки распахнул глазенки. Затем потянулся и сел в постели, протирая глаза маленькими кулачками. Я невольно улыбнулся – он выглядел таким юным и таким ранимым.

Мальчишка зевнул, а потом снова уставился на меня своими серо-зелеными глазами. Я снова улыбнулся и протянул ему его сухую одежду. Подождав, пока он оденется, я провел его в свою импровизированную кухню. Мальчик несмело оглядывался, но ничего не сказал. Я сделал ему несколько бутербродов, поскольку больше ничего у меня не было. Он ел жадно, запивая все это большой кружкой чая. Закончив, малыш спросил:

– Мы идем искать маму?

Я согласно кивнул, а он улыбнулся мне.

– Ты наелся? – в свою очередь спросил я его. Мальчик кивнул точно так же, как и я перед этим, и снова у меня возникло такое странное чувство, что я его уже знаю. Не обратив на это внимания, я протянул ему руку и очень обрадовался, когда он подал мне свою без колебаний.

Держась за руки, мы вышли на улицу и медленно пошли по тротуару. Но теперь я оказался перед очень большим вопросом и еще большей проблемой. Где искать его родителей и его дом?

– Опиши свою мать, - попросил я. Может, хоть это чем-то поможет, ведь Густав не помнил свой адрес, и показать дом тоже не мог.

– Она очень красивая…

Я вздохнул и в отчаянии закатил глаза. Конечно, что с ребенка возьмешь. Для каждого малыша его мать – самая лучшая и красивая в мире. По такому описанию было невозможно отыскать его мать, а через час мне нужно было быть на работе. Что же мне с ним делать? Оставить дома? Но ведь в этом квартале почти никто не живет, он заброшен и стар. Мальчик может, не послушав меня, выйти из дома и легко заблудиться. Смогу ли я найти его снова?

Зная, что у меня нет другого выбора, я вздохнул и поплелся к знакомому дому. Может, мне чем-то поможет Надир? Хотя бы советом или поддержкой. Мне быстро открыли дверь. Глубоко вздохнув, я вышел немного вперед и загородил Густава своей спиной, чтобы мальчика не было видно. На пороге стояла Алиша. При виде меня она искренне улыбнулась.

– Эрик, я очень рада, что ты пришел! Входи же! – но я не спешил войти. Она нахмурилась и обеспокоено взглянула на меня, наверное, уже собираясь спросить, все ли у меня хорошо. Но я опередил ее.

– Надир дома?

– Да. Я пойду и позову его, - растерянно обернувшись на меня, Алиша вошла в дом, не очень плотно прикрыв за собой дверь. Я снова глубоко вздохнул, сжал кулаки и прикрыл глаза. Надеюсь, Надир не откажется помочь.

Когда через минуту я открыл глаза, передо мной уже стоял перс с лучезарной улыбкой на лице.

– Чем обязан тебе, Эрик? Может быть, ты все-таки решил вернуться к нам?

– Нет. У Эрика большие проблемы, - улыбка сползла с лица Надира так быстро, словно туча, в одно мгновение заслонившая солнце.

– Какие проблемы?

Я отошел чуть в сторону, открывая Густава Надиру и внимательно наблюдая за лицом перса. Когда Надир осознал, кто стоит за моей спиной, на его лице я ясно прочитал удивление, а потом настоящий шок.

– Эрик! Ты что, украл ребенка?!

– Нет, конечно!
– возмутился я. Да как он вообще мог такое подумать? Я что – изверг какой-то?
– Эрик нашел его вчера вечером совсем одного под проливным дождем. Эрик взял его с собой, но он не знает, где дом ребенка.

– Но его надо вернуть родителям! У него есть имя? – Надир смотрел на ребенка так, словно он какое-нибудь диковинное существо, какое нужно поймать и доставить в зоопарк.

Ребенок поднял глаза на Надира. Когда он сделал это, тот вздрогнул и взглянул на меня, но, увидев, что я непонимающе смотрю на него, отвел глаза.

– Меня зовут Густав.

– Что же мне делать, Надир? – я умоляюще взглянул на перса, надеясь на любую, хоть самую маленькую подсказку.

– Мы не можем отвести его в полицию, - сказал Надир, - это будет смахивать на похищение… - Вдруг мне в голову пришла интересная мысль.

– Пусть он пока посидит у Надира? Мне нужно идти на работу, иначе меня точно уволят оттуда!

– Но и у меня есть работа! – Надир немного удивленно посмотрел на меня.

– А что насчет Алиши? Эрик умоляет: пусть мальчик до вечера посидит здесь, а потом Эрик продолжит поиски его матери…

Надир вздохнул и протянул Густаву руку:

– Пойдем, мальчик, моя жена тебя накормит. Наверное, ты еще ничего не ел… - Я прервал Надира.

– Он ел. Но Эрик все равно очень благодарен!

– Не стоит, - Надир положил мальчику руку на плечо и улыбнулся мне.
– Иди, не переживай за него. И возвращайся поскорее.

Уже уходя от дома Надира, я обернулся. Густав все еще стоял возле перса и смотрел мне вслед. Я неуверенно поднял руку и помахал ему, словно намекая, что мы скоро увидимся.

В ресторане я сразу пошел к пианино, но на полпути меня перехватил доктор Гангл.

– Эрик, я могу с тобой поговорить? – он казался чем-то встревоженным.

Я кивнул и хотел уже направиться к его офису, но он подозвал меня в неприметный уголок ресторана, скрытый от глаз посетителей.

– Эрик, что с нашей официанткой?

– Официанткой? – я не очень понял его, пока доктор не указал мне взглядом на Кристин, которая прислонилась к стене и, кажется, не замечала ничего и никого вокруг. Она была бледнее даже снежно-белых стен нашего ресторана.

Мне словно кто-то вонзил кинжал в самое сердце, когда я увидел ее затравленный взгляд и дорожки слез, что текли по ее щекам. Если кто-то посмел ее обидеть – ему не жить!..

– Она не хочет разговаривать ни с кем, даже со мной, - директор покачал головой, - и глаза у неё красные, как будто она плакала всю ночь…