У мечты должны быть крылья

— Интеллигенты — это, конечно, хорошо. Чистенькие вы все такие, аккуратные, водку не пьёте, матом не ругаетесь. Книжки умные читаете, в театры ходите. К стране, как пиявки, присосались и кровь пьёте! И пользы от вас никакой, и стряхнуть не получается. Стряхнули вас один раз, в семнадцатом году, передавили всех, как клопов, так вы опять понарождались, непонятно от кого! Ленина на вас нет! И Сталина! Чтобы на заводы вас всех отправили, к станку, или в поле, на тракторе пахать! Понюхали бы, чем кусок хлеба пахнет, тогда бы сразу про культуру забыли! И матерные слова бы вспомнили, и водочкой бы не гнушались. Разогнать всю Москву, к чёртовой матери, на целину послать! Вот тогда бы и сельское хозяйство подняли, и промышленность. Страну бы из задницы точно вытащили!

— Да какая от него польза на целине? — усмехнулся Славка. — Это он тут, перед бабами, горазд мускулами играть, а на целине сразу бы окочурился от отсутствия тёплого сортира.

— Зато ты каждый день совершал бы трудовые подвиги, — парировал брат.

— А чё? И совершал бы! Я их и так каждый день совершаю. — Воробьёв маленькими глотками попивал минералку.

— Вся эта ваша московская культура на чём стоит? — продолжал распалившийся Васильич. — Интеллигенция что кушает? Что пьёт? Кто вам комфортные дома строит, даёт в них тепло и освещение? Дороги вам кто делает? Удобства кто обеспечивает? Деньги откуда вы сосёте? Из страны! Из провинции, из всех вот этих колхозов, из заводов, из простых людей, некультурных! Народ на вас пашет, как проклятый, а вы только потребляете! Мало того, ещё и нос воротите — фу, от вас воняет! Вы тут ножичком с вилочкой кушать не умеете, а мясо водкой запиваете вместо вина. Как это неэстетично! А где бы ты был вместе со своей культурой, если бы тебе жрать было нечего? А? Если бы такие, как Славка, не пахали на вас, москвичей, что бы вы делали?

— Наверное, умерли бы с голоду, — в тон ему ответил Сашка.

— Вот именно! — Штырь, не рассчитывавший на такую реакцию, осёкся. Перевёл дыхание, помолчал, а затем добавил поучительным тоном: — Так что давай-ка, Сашок, рабочим людом не брезгуй и мнение его уважай!

Парень сложил руки на груди и усмехнулся.

— Всё? Я могу ответить?

— А тебе есть что сказать? — удивился Васильич. — Ну давай отвечай.

— Во-первых, — начал журналист, — конкретно Славка на меня не «пашет», как вы выражаетесь, а «пашет» он на вас. Во-вторых, не надо думать, что я не знаю, кто выращивает для меня хлеб и топит котельную, чтобы я не мёрз зимой. Любой людской труд я уважаю и никем не брезгую. Кроме того, я тоже работаю, и мой труд востребован, хотя и связан, как вы выразились, с «протиранием штанов». Так что не надо кричать, что я только потребляю и больше ничего не делаю. И в-третьих, я так и не понял, почему надо сморкаться в скатерть и материться, если ты живёшь в колхозе, а не в Москве, и работаешь в поле, а не в издательстве.

Васильич шумно вздохнул, опрокинул в себя остатки коньяка. И вдруг, ни с того ни с сего, спросил:

— Вот ты плаванием почему стал заниматься?

— Что? — удивился Сашка. — А при чём тут плавание?

— Ты ответь, а я тебе скажу при чём.

— Ну просто надо было заняться каким-то спортом, а бассейн рядом…

— Вот! — поднял палец Штырь. — Бассейн рядом. А у нас в городе бассейна нет.

«К чему он клонит?» — подумал журналист и на всякий случай возразил: — У вас море есть.

— Море зимой холодное, а бассейн круглый год тёплый, — изрёк Славкин начальник. — И школа у тебя, наверное, за углом находится, да?

— Да.

— И неплохая, наверное, школа — учителя хорошие?

— Да.

— Вот видишь. А в школе, где твой брат учился, знания слабые дают. Знаешь почему? Потому, что одно-единственное учебное заведение на весь посёлок, классы переполнены, дети в две смены учатся. Чему в таких условиях могут научить, как считаешь? Пойдём дальше. В МГУ тебя, наверное, папка с мамкой устроили? И ездить недалеко — в метро сел и за пять минут доехал.

— В МГУ поступил сам. Дорога в один конец занимала час.

— Неважно. Всё равно, всё вполне доступно, всё под рукой. Почему бы не воспитывать в себе культуру души и тела? Условия-то позволяют! — В голосе Васильича слышалась лёгкая издёвка. — А нам про какую культуру думать, если, например, половина посёлка, где Славка всю жизнь прожил, до сих пор тёплых туалетов не имеет? Славкина мать вон по нужде на улицу бегает.

— Да? — удивился Сашка и посмотрел на брата. Тот сидел с непроницаемым выражением лица. — Я не знал. Н-ну ладно… — Парень несколько замялся, но потом всё-таки решил не отступать: — Хорошо, бассейна у вас нет. А почему отсутствие бассейна оправдывает бескультурье?

— Потому что неоткуда культуре взяться! — воскликнул Штырь. — Культуру вы у себя, в Москве, развиваете! За наши денежки, которые из страны сосёте! И бассейны себе строите, и школы. В престижных вузах учитесь, в театры ходите. А нам здесь на какие шиши развиваться? Все деньги-то у нас Москва отбирает! Вот мы здесь в дерьме и сидим! Водку пьём, материмся и сморкаемся в скатерть!

— Вот оно что! — наконец понял Сашка. — То есть вы, провинциалы, обвиняете нас, москвичей, в вашем же собственном бескультурье? Получается, мы в этом виноваты?

— Именно!

— Интересная позиция… — задумался московский гость. — Тогда я вам вот что скажу! К вашему сведению, я не просто журналист, а журналист в сфере экономики. И я могу с высокой долей вероятности определить, кто какие деньги откуда качает и куда тратит. Москва, говорите, вас обдирает? А ваш завод кому принадлежит? Москве?

— А вот сюда ты не лезь, журналист. — Глаза Штыря превратились в щёлочки. — Это не твоё дело.

— Почему же? — спросил Сашка. — Раз у нас об этом зашёл разговор, ответьте. Чего вы боитесь?

— Я давно ничего не боюсь, — произнёс Васильич. — Бояться тебе надо, Сашок. Не лезь, пока я добрый. Когда разозлюсь, поздно будет.

— Так вот, — не обращая внимания на явную угрозу, продолжил парень. — На вопрос отвечать вы не хотите, и означать это может только одно. Хозяин завода вы. Вы его приватизировали, а в ходе приватизации существенно занизили его стоимость и присвоили за мизерную сумму. Ограбили народ, что называется. Так? Прибыль на заводе у вас огромная, а зарплаты наверняка низкие. То есть людей вы грабить продолжаете. Про махинации в бухгалтерии и неуплату налогов я вообще молчу, хотя это тоже обман государства, а значит, грабёж народа. Так кто из людей деньги сосёт, а, Степан Васильевич? Москва? И куда эти деньги деваются? Расскажите всем присутствующим! Вот взяли бы и на свои сверхприбыли построили бы городу бассейн, а в посёлке — новую школу. Займитесь меценатством — что вам мешает? Привыкли на Москву кивать — дескать, она во всём виновата. А сами палец о палец не ударите, чтобы свою собственную жизнь улучшить.

Ева поперхнулась кленовым сиропом и закашлялась. Славка потягивал минералку, задумчиво разглядывая брата.

— Умный, говоришь? — Штырь забарабанил пальцами по столу. — В экономике разбираешься? Думаешь, вывел меня сейчас на чистую воду? Дурак ты, Сашок, на самом деле. Дурак, несмотря на всё твоё образование и воспитание. А знаешь почему? Потому что ты сейчас речь обличительную произнёс в мой адрес, а на кой хрен? Цель-то у тебя какая? Показать мне, что я не прав? Уязвить меня? Да мне, как Славке, до одного места все твои высказывания. Брат твой в сто раз умнее тебя, хоть институтов не кончал. Он сразу тебе сказал, что цель у всех сейчас одна — разбогатеть, и побыстрее. Я вот разбогател, и Славка хорошо живёт, а ты, со всеми твоими способностями, сидишь в глубокой заднице и не выберешься оттуда никогда. Потому что с таким, как у тебя, подходом к жизни успеха не добьёшься. Так и будешь без конца правду искать, пока не окочуришься. А то ещё прибьёт тебя кто-нибудь в подворотне — у нас правдолюбцев не жалуют. И не помогут тебе ни мама, ни папа, ни МГУ, ни столичная прописка. А не прибьют — окончишь жизнь в нищете. На помойке отбросы будешь собирать вместе с бомжами. Так все заканчивают, кто лезет куда не надо и строит из себя кого не положено. Мне тебя, дурака, жалко, поэтому я всё это тебе и говорю. Ты ведь не хочешь жизнь на помойке закончить, правда? А чего ты хочешь, а, Сашок? Денежек?

Последнюю фразу Васильич прошептал Сашке в лицо, наклонившись над столом и сверля парня колючим взглядом. Тот закашлялся, прочищая мгновенно пересохшее горло.

— Так если ты такой умный, — тихо вещал шеф, — что же ты такой бедный? Квартира у тебя в Москве есть? А?

— С мамкой он живёт, — ответил за брата Славка.

— С мамкой живёшь, — констатировал Штырь. — А машина есть?

— И машины нет, — снова отозвался Воробьёв.