У меня живет жирафа
Шрифт:
– Ийка, ужас какой! Куда же ты поедешь?
– Есть у меня одна мысль…
– Нет, не говори мне! А вдруг меня будут пытать? А я боли боюсь. В кино знаешь как пытают…
– Анька, брось. Никто тебя пытать не будет. Да и Лешка тебя в обиду не даст. Он явно на тебя запал.
– Тебе тоже так показалось? А он ничего, интересный парень… И это все так романтично!
– Ань, ты мои цветочки будешь поливать?
– Не вопрос!
Ия между тем вынимала вещи из шкафа.
– Ты куда-то на юга намылилась? Сентябрь уже, а ты все такое легкое берешь?
– Ну
Когда они уже вышли в прихожую, Ия вдруг остановилась.
– Ты чего? Идем!
– А как же… Меня же все потеряют… Леха велел выбросить симку…
– Прав. А там, куда приедешь, купишь местную и уже оттуда свяжешься со своим любимым…
– Ох, Анька, спасибо тебе, я совсем уже ничего не соображаю!
– Неудивительно. В такой ситуации у кого угодно мозги отшибет! А вообще-то можно посмотреть на все под другим углом, – шептала Аня, пока Ия запирала квартиру.
– То есть?
– Тебе сказочно, просто невероятно повезло, что у этого гнусного Капушона оказался такой охранник…
– Знаешь, Анька, когда ты пришла ко мне наниматься, я сразу почувствовала, что ты чистое золото! – со слезами на глазах проговорила Ия.
Ей повезло, на ближайший рейс в Питер нашелся один билет. За время до отлета она придумала, что ей делать, и тут же купила новую симку. А старую спрятала до лучших времен. Едва выйдя из самолета, она набрала номер.
– Алло! – ответил далеко не сразу сонный недовольный голос.
– Алло! Авивка, ты?
– Ийка? Ты? Что у тебя с голосом? Большая печаль?
– Авивка, я влипла в такую идиотскую историю… Ты сможешь меня принять?
– Принять? А ты где?
– Пока в Питере, но собираюсь сегодня же вылететь к тебе.
– Ко мне? Куда? В Израиль?
– Ну да.
– Считай, ты уже прилетела. Я тут, под Питером, в Комарове.
– То есть как? – упавшим голосом спросила Ия.
– А вот так, отпуск у меня. Эй, подруга, ты чего там, ревешь, что ли? У тебя что-то случилось?
– Да, у меня много чего случилось… И мне надо на месяц слинять из Москвы, я думала к тебе, а теперь вообще не понимаю… – всхлипнула Ия.
– Стоп, ты сейчас где?
– В Пулкове.
– Хватай тачку и езжай на Финляндский вокзал, там сядешь на электричку и дуй до Комарова. Я тебя встречу на станции, только позвони, сообщи, каким поездом едешь. И не реви! Мы спокойненько все обсудим, и если надо будет, я тебя без проблем отправлю в Тель-Авив. Поживешь в моей квартире без меня, а я через десять дней вернусь, и мы с тобой там так зажжем… Ты все уразумела?
– Кажется, да.
– Вот и хорошо.
– А что ты делаешь в Комарове?
– У меня тут любовь, – со вздохом отозвалась Авива. – Ой, Ийка, как же я рада, что увижу тебя, Жирафа моя дорогая! Не теряй время!
Голос любимой подруги подействовал умиротворяюще. Ия взяла себя в руки и отправилась для начала в кафе. Она была страшно голодна. Выпив кофе с не слишком свежим чизкейком, она поехала на Финляндский вокзал. И хотя она обожала
Питер и давно в нем не была, сейчас ей было не до архитектурных красот Северной столицы.Прильнув к окну в электричке, она думала: во что я влипла? Так страшно… И я, в сущности, совсем одна, несмотря на двух мужиков… Да и где они? Оба фанатично преданы своему делу, а я для них мало что значу. А муж так и вовсе меня бросил… И слезы сами потекли из глаз.
Сидевшая напротив тетка вдруг открыла объемистую хозяйственную сумку, достала оттуда большое красивое яблоко и протянула Ие.
– Возьми, милая, мытые… из своего сада, сестре везу. И плюнь ты на них, не стоят они твоих слез!
– Кто? – не поняла Ия, но яблоко взяла. – Спасибо большое!
– Как кто? Мужики! Из-за мужика же ревешь?
Ия невольно улыбнулась и надкусила яблоко. Оно оказалось достаточно сладким, но прохладным и освежающим.
– Вкусно, спасибо!
– Ох, а ты когда не ревешь, красивая, зараза!
– Еще раз спасибо.
– Да чего там…
– Скажите пожалуйста, а до Комарова далеко еще?
– Двадцать минут.
– Мне позвонить надо. Алло, Авивка, буду через двадцать минут.
– Отлично!
Женщина вдруг спросила:
– Слушай, а что это за имя такое – Завивка? Или это кликуха?
Ия рассмеялась:
– Нет, это имя такое – Авива. На иврите значит весна.
– Еврейка, что ли?
– Да, еврейка… – напряглась Ия.
– У меня тоже была подруга-еврейка, Руфка, померла давно уж, а я все по ней горюю. Сроду никого добрее не встречала.
– Вот и моя Авивка – сама доброта, но это не в национальности дело.
– Может и так. Ну ладно, милая, тебе на следующей сходить. Бывай здорова и глазки свои красивые слезами не порти. – Она достала из сумки еще одно яблоко. – А это евреечке своей передай.
Ия растрогалась чуть не до слез. Она вдруг уверовала в то, что Авивка непременно ей поможет, и, возможно, это даже хорошо, что она сейчас здесь, в России.
Авива, невысокая, полноватая, медноволосая девушка, близоруко вглядывалась в сошедших с поезда людей. И вдруг как закричит:
– Жирафа, привет!
– Авивка, какое счастье, что ты здесь. Вот, держи! – Она протягивала подруге румяное яблоко. – Это тебе от одной доброй тетки из поезда.
– Мне? – крайне удивилась Авива.
– Тебе, тебе!
– Ийка, у тебя беда?
– Можно и так сказать.
– А от кого скрываешься? От Ромки?
– Вовсе нет. Ромка от меня ушел. И уже довольно давно.
– Ох, а почему я не знаю?
– Да я закрутилась тут… И потом… Да ладно… Дело совсем не в нем…
– А я тоже хороша, дура набитая! Прямо на перроне лезу с такими разговорами. Сейчас поймаем такси и поедем.
– Куда?
– Да недалеко, на дачу. У моего тут дача. Он будет только вечером, так что мы за день успеем со всем разобраться. Вижу, тебя надо лечить, правда, жирафов мне лечить еще не приходилось, но попробую, я вообще-то хороший ветеринар.