У природы нет плохой погоды

Моя шапка

Воспета мной моя рубаха,сложил я песнь про башмаки.Готов для третьего замаха.Чему же посвятить стихи?Какую вещь избрать в герои:пальто ли, свитер иль пиджак?Решенье трудное, не скрою,тут не поступишь абы как.Я не богач в экипировке,но все ж и не из голытьбы.А если взять трусы? Неловко…Я опасаюсь лакировкии, грешным делом, похвальбы.Итак, решительно отпалитрусы невиданной красы.Вдруг вспомнил я, что на развалев Венеции на Гранд Каналекупил шапчонку за гроши.Чужая голова – потемки,но не для красочной шапчонкис помпоном красным! Сильный стиль!Кокетливая, как девчонка,родной ты стала, как сестренка,мелькала, словно флаг, на съемках,когда рождался новый фильм.Жила ты у меня в кармане,нам было вместе хорошо.Лысели оба мы с годами,но тут тебя я обошел.Познала ты мои секреты,и помышленья, и обеты,что удалось – не удалось,мои вопросы и ответы,тебе известно всё насквозь.Ты на башке сидела ловкос самосознаньем красоты.А сколь пуста моя головка —про это знали я да ты…Меня всегда ты покрывалав обоих смыслах. В холода,как верный друг, обогревала,со мною ты была всегда.Себя я чувствую моложе,когда на кумполе помпон.А мне твердят со всех сторон:такое вам носить негоже,мол, на сатира вы похожи,а умудрен да убелен…Но мне солидность не по нраву,мне райской птицей не бывать.В стандартную не вдеть оправу…А может, нечего вдевать?К свободе дух всегда стремился,повиновенья не сносил…Ужель лишь в шапке проявилсябунтарский мой, шершавый пыл?P. S. Пора кончать стихи о шмутках,пора переходить к делам,забыв о худосочных шуткахи баловстве не по годам.

Сентябрь 1986

Прощание

В старинном парке корпуса больницы,кирпичные, простые корпуса…Как жаль, не научился я молиться,и горько, что не верю в чудеса.А за окном моей палаты осень,листве погибшей скоро быть в снегу.Я весь в разброде, не сосредоточен,принять несправедливость не могу.Что мне теперь до участи народа,куда пойдет и чем закончит век?Как умирает праведно природа,как худо умирает человек.Мне здесь дано уйти и раствориться…Прощайте, запахи и голоса,цвета и звуки, дорогие лица,кирпичные простые корпуса.

Сентябрь 1986

* * *

Вышел я из стен больницы,мне сказали доктора:надо вам угомониться,отдыхать пришла пора.Не годится образ жизнитот, что прежде вы вели.В вашем зрелом организмехвори разные взошли.Мы продолжим процедуры,капли, порошки, микстуры,цикл вливаний и уколов,назначаем курс иголок, —последим амбулаторно,чтобы вам не слечь повторно.Мы рекомендуем также,хоть морально тяжело,чтоб не поднимали тяжестьбольше, чем в одно кило.Не летайте самолетом,плыть нельзя на корабле,отгоняйте все заботы,крест поставьте на руле…Вам не надо ездить в горы,ни на север, ни на юг,лучше не купаться в море —можно захлебнуться вдруг.Очень бойтесь простужаться,вредно кашлять и чихать.Может кончиться ужасно,даже страшно рассказать.Пить теперь нельзя вам кофе,не советуем и чай,ведет кофе к катастрофе,как и чай, но невзначай.Позабудьте про мясное,про конфеты, про мучное,про горчицу, уксус, соль —только постный пресный стол.Исключите пол прекрасный,алкоголя ни гугу.Вам и самому все ясно,эти радости – врагу!И два слова о работе:фильм придется отложитьили сразу вы умрете.А могли б еще пожить.Дело в том, что в нервотрепке —что для вас смертельный риск —на кого-то наорете,и немедля вдарит криз.Значит, так: не волноваться,ерундой не раздражаться,ни за что не горячиться,а не то опять в больницу.Пусть все рушится и тонет,главное – хороший тонус!И не нарушать запретовникогда, ни в чем, нигде.Коль преступите заветы,прямо скажем, быть беде.Интересный вышел фокус,тут, попробуй, разбежись!..На хрена мне этот тонуси зачем такая жизнь?!

Сентябрь 1986

* * *

Есть тяжелая болезнь,нет у ней диагноза.Протекает без болей,но, увы, заразная.Самый главный ее знак —крепкое здоровье.Не подвержен ей слабак,тут без малокровья.Нету сжатий головныхи сердечных спазмов.Нет и слабостей иных —слез или маразма.Первоклассен организм(лучшее давление!)излучает оптимизми пищеварение.Чем сытней набит живот,тяжелее случаи.Этот вирус сам растетот благополучия.Крепок глаз, быстра ногаи железны нервы…В очереди на благаон, конечно, первый.Тут нахрапистость важна,пусть одна извилина.Пусть прямая! Но онаневозможно сильная.Есть еще один симптом:локоть очень острый…Ну, а вроде в остальномне похож на монстра.Эпидемия страшна,для больных удобна.Называется онакомплексом апломба.

Начало октября 1986

Боткинская осень

Стих – состояние души

Сумерки

Сумерки – такое время суток,краткая меж днем и ночью грань,маленький, но емкий промежуток,когда разум грустен, нежен, чуток,и приходит тьма, куда ни глянь.Сумерки – такое время года,дождь долдонит, радость замерла,и, как обнаженный нерв, природажаждет белоснежного прихода,ждет, когда укроет все зима.Сумерки – такое время века,неохота поднимать глаза.Там эпоха тащится калекой,человек боится человекаи, что было можно, все нельзя.Сумерки – такое время жизни,что заемным греешься огнем,но добреешь к людям и отчизне.При сплошной вокруг дороговизнесам ты дешевеешь с каждым днем…Сумерки – такое время суток,между жизнью и кончиной грань,маленький, но емкий промежуток,когда взгляд размыт, печален, чуток,и приходит тьма, куда ни глянь.

1989

Фаталист

Уходят между пальцев дни,за ними следом годы рвутся…Аэродромные огнинавеки сзади остаются.Как под колесами землябежит стремительно на взлете,так убегает жизнь моя.Я – в заключительном полете!Здесь не помогут тормоза,здесь не удастся скорость снизить,здесь финиш оттянуть нельзя —его возможно лишь приблизить.Здесь не свернешь на путь иной,и не улепетнешь в сторонку,тут не заплатишь отступной,и не отсрочишь похоронку.Приму конец, как благодать,как искупленье, как подарок…Так стих случалось написатьбез исправлений и помарок.

* * *

Стих – состояние души…Попробуй это опиши.Но описать не в состояниисвое плохое состояние.Коль в сердце пусто, ни души,ты все же рифму не души.А если ты от жизни стих,то сочини негромкий стих,а о неважном настроенье —неважное стихотворенье.

* * *

Я ничему так не бываю рад,как появлению стихотворенья,и принимаю это каждый раз,как дар, как счастье, как благословенье.Непредсказуем стихотворный взрыв,живешь в сплетенье мыслей, дел, поступков.И вдруг из хаоса родившийся мотивдробит тебя на части, как скорлупку.Неуправляем и необъяснимпорыв души – процесс стихосложенья.Как будто кто ведет пером твоим,как будто это лавы изверженья.Потом бывает долгий перерыв.Стихов, конечно, не писал я сроду!Какая лава там?.. Перо?.. Мотив?..Но вдруг опять ко мне добра природа.

Курортные прибаутки

* * *

В краю ставриды и черешеня, словно облако, безгрешен,живу без мыслей, как растение,и, может, в том мое спасение.

* * *

Гимнастика, диета… Словом,живу стремлением одним,что надо помереть здоровым,что глупо помирать больным.

* * *

Вокруг коричневые люди.И сам я бронзы многопудье!

* * *

Здесь принимают процедуры,жуют таблетки, пьют микстуры.Лежат на солнце кверху пузом,шары гоняют звонко в лузы,мужчины все холостякии балагуры-остряки.Здесь хвастовство мускулатурыи мрут упитанные дуры,краснея лаком педикюра…О, как их много: их – полки!Играют марш! Все на зарядке…И, чтоб не сдохнуть от тоски,ныряю в море без оглядки.

* * *

Жизнь на труды истратив целую,вдруг понял, что не для работырожден, для ничегонеделаньяя, словно птица для полета.

* * *

Пусть мы живем в дому чужом,но ведь и жизнь взята в аренду.Когда-то, молодой пижон,вбежал я в мир, как на арену.Запрыгал бодро по ковру,участник яркого парада.Мешая факты и игру,вокруг крутилась клоунада.Не сразу понял, что и как.Сгорали лица, чувства, даты…И был я сам себе батрак,у этой жизни арендатор.К концу подходит договор,кончаются рассрочки, льготы.Жизнь – неуютный кредитор,все время должен я по счету.Живу и, стало быть, плачунеисчислимые налоги:волненьем, горем, в крик кричу,люблю, боюсь, не сплю в тревоге.Но все равно не доплатил,такая вышла незадача.Хоть бьюсь я на пределе сил,а в кассе вечно недостача.Неравноправен наш контракт,условия его кабальны,его не выполнить никаки жалко, что финал печальный.И сокрушаться ни к чему…Иным, что выйдут на арену,вот так же жить в чужом дому —платить, платить, платить аренду.

* * *

На могучей реке, полновластной,с неустанным теченьем воды,жили бакены – белый и красный,охраняя суда от беды.Корабли шли и ходко, и смело,хоть порой и коварна река,так как бакены – красный и белый —путь указывали издалека.Ночь спустилась, сгустилась опасность,берегов не видать у реки,но два бакена – белый и красный —зажигают огни-маяки.Их огни одинаково разны,и как только пройдет пароход,подмигнет другу белому красный,белый красному другу моргнет.Что с того, что один из них белый,а другой в красный выкрашен цвет:половинки единого целого,в них различия, в сущности, нет.Оба служат в одном пароходстве,оба – бакены, оба – равны.Не ищите, пожалуйста, сходствас биографией нашей страны.