У прокурора век недолог

— Когда вы видели ее в последний раз?

— А зачем вам прокурорша? — насторожилась девушка.

— Она выбросилась из окна, с третьего этажа.

— Она? — Лицо Марины исказила гримаса: ужас пополам с недоверием.

— Да. Я сама это видела. Оттого и пришла к вам. Моя соседка покончила жизнь самоубийством, двадцать третьего сентября, в этот же день еще кое-что случилось, теперь Акимова. Я пытаюсь разобраться в происходящем.

— Вы думаете, это как-то связано с “обществом”? — растерялась Марина.

— Я пытаюсь разобраться, — повторила я. — Помогите мне, пожалуйста.

— Двадцать третье сентября? Это была среда? — подумав немного, спросила девушка, разглядывая свои руки. — В тот день я ее и видела. Акимову.

— Она была в “обществе”?

— Ага. По средам у нас заседание, вы же знаете.

— И Акимова была на заседании?

— Нет. Она приехала после шести, минут пятнадцать седьмого, а заседание у нас в пять, хотя вы знаете.

— А на чем она приехала?

— Не знаю. На машине, наверное. Она всегда приезжала на машине. Она в зал вошла, я сидела на последнем ряду. Она вошла, постояла немного в дверях… очень нервничала.

— Почему вы так решили?

— Ну, это же было ясно. И лицо такое… Всеволод на нее посмотрел и нахмурился, она сразу же вышла.

— И больше вы ее не видели?

— Видела. Мне должен был парень позвонить, и я ушла раньше, а дверь была закрыта, и в холле никого. Я пошла через боковую дверь, а там прокурорша, стоит под липой и курит. Я свернула к калитке, она меня не видела, боком стояла. Задняя калитка выходит на Привокзальную, там грязь ужасная, но К воротам надо было мимо Акимовой идти, а мне не хотелось. Знаете, она вроде пряталась, стояла в тени, чтоб ее не видели, вот я и пошла к калитке, а калитка заперта. Я хотела открыть, но не смогла, темно, я подумала, может, ее на ключ заперли? Ужасно по-дурацки получилось. Я спешила, ну и пришлось идти к воротам, мимо прокурорши. Я за угол завернула и слышу, она со Всеволодом говорит. Я испугалась, вдруг подумают, что подслушиваю, ну и спряталась за деревом.

— О чем они говорили?

— Спорили о чем-то. Я не вслушивалась. Он ее уговаривал, а она вроде бы грозилась. Мерзавцем его назвала. Вы знаете, я подумала, что они… в близких отношениях.

— Любовники?

— Да… они так разговаривали… На “ты” и вообще, ссорились. Он еще сказал: “Ты знаешь, как я к тебе отношусь, я беспокоюсь за тебя” — и что-то еще в этом роде. А она сказала: “Пошел ты к черту, хочешь, чтобы я сдохла?” Она его последними словами ругала, а он уговаривал. Потом он ее увел через боковую калитку. Наверное, у него был ключ. А я бегом к воротам. У светофора я машину Всеволода увидела, он летел, как сумасшедший…

— Во сколько примерно это было? — задала я очередной вопрос.

— В семь. Я ведь опаздывала и на часы посмотрела. Было семь часов две минуты.

— Вы уверены? — пролепетала я.

— Конечно. Мне позвонили в половине восьмого, я только-только успела до общаги добраться.

— Обычно лекции длятся полтора часа?

— Да. Ну и обсуждение. Тут, конечно, по-разному…

— Но в ту среду…

— Все закончилось раньше. Я думаю, Всеволод ее увидел и поторопился. Говорю, она здорово нервничала. Вы думаете, это важно? — помедлив, спросила Марина.

— Очень. Если вы ничего не напутали. Дело в том, что Акимова оставила записку, в которой признается в убийстве своего мужа — прокурора. Он погиб в ту среду, около семи. Но если Акимова в это время была в “обществе”, то совершить убийство никак не могла.

— О господи, — Марина побледнела, а я схватила ее за руку.

— О нашем разговоре пока никому ни слова. Поезжайте к родителям.

— Вы думаете… — Она сжала кулаки, с ужасом глядя на меня. — Но ведь мне надо идти в милицию?

— Боюсь, сейчас они не станут вас слушать, у них есть признание, и они совершенно не заинтересованы в том, чтобы дело получило огласку.

— Как же так…

— Поезжайте к родителям, — настойчиво повторила я. — И ни слова о нашем разговоре. — Я не была уверена, что в милиции нам обрадуются, к тому же всерьез опасалась за Марину.

В третьем часу мы отправились к ее подруге Кате. Выяснилось, что та еще не пришла. Курносая девчушка с веснушками россыпью объяснила, что Катя в библиотеке. Если же она сегодня встречается со своим парнем, то вернется поздно или вовсе ночевать не придет, такое тоже бывало. Ждать не имело смысла. Я оставила номер своего телефона с просьбой позвонить и поехала домой.

Войдя в квартиру, проверила автоответчик. Кирилл звонил дважды. Я сняла трубку. Кирилл ответил в ту же секунду.

— Где ты была? — спросил он тревожно.

— Сначала у подруги, потом болталась по улицам, пытаясь прийти в себя. Кажется, мне это удалось.

— Слава богу. Ты не можешь представить, как я рад. Если не возражаешь, я сейчас приеду.

— Конечно, не возражаю.

Входную дверь я оставила незапертой, Кирилл вошел, а я громко крикнула:

— Это ты?

— Я. Почему дверь открыта?

— Я видела, как ты подъехал.

Он подошел, обнял меня и сказал:

— Я рад, что мрачные мысли тебя покинули, но дверь все-таки лучше держать на замке.

Кирилл сходил в прихожую и вернулся с бутылкой вина, а я зажгла свечи.

— Не хочешь ко мне переехать? — спросила я через некоторое время.

— Интересное предложение, — улыбнулся Кирилл. — Сэкономлю на квартире.

— Ты так и не подобрал ничего подходящего?

— Времени не было. Я слишком занят тобой. А насчет переезда… Наверное, это звучит смешно, но я человек строгих правил. Жить у тебя я могу лишь на законном основании, но так как мысль сберечь денежки уже запала мне в душу, я делаю тебе предложение: Алла, выходи за меня замуж.

— Здорово, — засмеялась я. — Хорошо, я подумаю.

— Нечего думать. Выходи, и все. На следующей неделе можно подать заявление.

— Отчего же не завтра? — фыркнула я.

— Завтра мне на работу. Неудобно отпрашиваться в первый же день.

— Ну что ж. До следующей недели еще много времени. Буду размышлять над твоим предложением.

— Не вздумай отказываться. Ты разобьешь мне сердце. На деньги, что у меня отложены, можно приобрести хорошую тачку. Если честно, я уже присмотрел одну в автосалоне.

— У меня есть машина, — напомнила я.

— Вряд ли ты мне уступишь ее. А бегать на своих двоих ужасно надоело.

В этот момент зазвонил телефон. Трубку снял Кирилл, сказал “да”, а потом протянул ее мне.

— Алла? — хмуро спросил женский голос. — Это Катя. Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить.

— Да. Мы не могли бы встретиться?

— Вы ведь насчет этих любителей Библии? Я туда давно не хожу.

— Я была бы вам очень признательна, если бы вы все-таки встретились со мной.