У смерти два лица
Шрифт:
— Мартина Дженкинс?
Она торопливо проглатывает банан:
— Да, у телефона.
— У вас есть десять минут, чтобы поговорить с мисс Чиккони. Вам ясно?
Мартина слышит тихий шорох на другом конце линии. Потом слышится голос Анны:
— Мартина?
— Привет. Ничего, если я буду записывать?
Следует секундная пауза.
— Конечно. Все равно с этой стороны все записывают.
— Прости, что раньше не позвонила. Я была… зла. Сначала. И очень расстроена. А потом эта трехступенчатая процедура получения разрешения всего лишь на телефонный звонок.
— Ага. Они тут любят
— Я хотела сказать, что работаю над новым эпизодом подкаста.
— Да? Зачем?
Мартина делает глубокий вдох и готовится произнести слова, которые репетировала с того самого момента, как вышла из школы:
— Думаю, еще куча вопросов по поводу той ночи остается без ответа. Думаю… Я не уверена, что ты могла сделать то, о чем рассказала. Или, возможно, просто не понимаю, но хочу понять. Я бы хотела поговорить с тобой, Анна. Еще раз.
— Типа интервью?
— Именно. Я бы договорилась о нем с «Тропами» или как-то так. Ты готова?
Мартина и сама осознает формальность своих слов. Вся легкость, которую она начала ощущать в общении с Анной за лето, начало того, что казалось настоящей дружбой, теперь погребены под гнетом случившегося с Зоуи, того места, где сейчас держат Анну, и обстоятельств, окружающих этот звонок.
— Думаю, да, — наконец отвечает Анна. — Кажется, у меня самой начинают возникать вопросы. По поводу той ночи.
— Мы обе хотим одного и того же, — осторожно говорит Мартина. — Просто понять, что случилось. Получить настоящие ответы для Астер и ее родителей.
Больше всего, даже больше, чем раскрыть что-то важное, что даст ей возможность попасть в Нью-Йоркский университет, несмотря на слабые результаты квотирования (а она очень кочет попасть в университет), ей хочется получить ответы для лучшей подруги. Настоящие ответы Она видела, как с обнаружением тела Зоуи погас последний огонек надежды в глазах Астер. Она видела, как та страдает. Мартина не может вернуть Астер сестру. Это никому не под силу. Но она сделает все, чтобы дать Астер хоть какое-то утешение. Ответы, убедительные и окончательные, которые позволят спокойно спать по ночам.
— Ты мне поможешь? — спрашивает она.
— Да, — отвечает Анна. — Помогу.
Мартина выдыхает.
Тут голос Анны замирает:
— Я могу тебя кое о чем спросить?
— Конечно.
— Кейден… что-нибудь говорил… обо мне?
Мартина прикусывает щеку изнутри. Когда она росла, то ощущала смутную связь с Кейденом, хотя он и учился на три класса старше. Когда живешь в таком белом городе, как Херрон-Миллс, поневоле обращаешь внимание на одного или двоих (в ее случае — двоих) других детей от смешанных браков, которые учатся с тобой в одной школе. Может быть, вы и не дружите по-настоящему, но переглядываетесь, присматриваете друг за другом. Но Кейден в последние полгода совершенно не шел на контакт. Та связь, которую она ощущала прежде, исчезла.
— Он вернулся в Йель, — наконец отвечает она. — Я его не видела.
— Конечно, — быстро отвечает Анна. — Разумеется.
— Я договорюсь о новом звонке, — еще раз говорит Мартина, и девушки
прощаются.Снова оставшись одна на кухне, Мартина нажимает на телефоне красную кнопку «отбой». Сейчас Анна уже сама должна была бы учиться в колледже. Мартина задается вопросом: получится ли у нее это хоть когда-нибудь? Или ей придется доучиваться в тюрьме? Она смотрит на оставшиеся бананы и решает, что больше не голодна.
Ей бы сейчас самой задуматься о колледже, а не о том, действительно ли это сделала Анна. Но, конечно же, именно это ей и необходимо выяснить. Ради Астер и Зоуи, ради семьи Спанос, ради самой себя. Потому что полиция снова ухватилась за имеющееся объяснение. У них есть подозреваемый и признание. У них есть простой ответ. Хотя даже Мартина видит как минимум три зияющих дыры в услышанной истории Анны. Она уверена, что полиция попросту решила не обращать внимания на эти дыры, чтобы поскорее закрыть дело.
Мартина видела все документальные фильмы на криминальную тематику, какие только есть на «Нетфликс» и «Дискавери», прослушала достаточно эпизодов «Пропавших», «Криминала» и «Гаража настоящих преступлений», чтобы у нее выработалось здоровое недоверие к правоохранительным органам. Она видела записи, на которых детективы выуживали признания из несовершеннолетних в отсутствие родителей. Она слышала душераздирающие расе каты несправедливо обвиненных и истории о том, как полицейские управления и шерифы наспех стряпают дела из-за нехватки ресурсов, информации или опыта, а то и просто на основании убеждения, что взяли именно того, кто им нужен.
В то же время Мартина нутром чует, что Анна лжет. Возможно, она невиновна. Или, возможно, случившееся в ту ночь было еще хуже, чем она рассказала полиции. Она хочет доверять Анне, но Анна никогда не рассказывала Мартине о сообщениях от Зоуи в ее телефоне. Что еще Анна скрывает? Может быть, в ее признании столько нестыковок, потому что Анна манипулирует подробностями? В конце концов, обвинение в причинении смерти по неосторожности смотрится куда лучше, чем обвинение в преднамеренном убийстве.
Мартина дает себе то же слово, которое дала, когда в феврале записывала первый эпизод «Пропавшей Зоуи». Она сделает все возможное, чтобы выяснить, что произошло с сестрой ее лучшей подруги. Она найдет применение своему интересу к журналистике и расследованиям, чтобы получить ответы на те вопросы, которыми стоило бы задаться полицейским. Если Анна невиновна, она использует все свои небогатые возможности, чтобы постараться не допустить судебной ошибки. Но если она виновна, то Мартина собирается докопаться до истины ради семьи Спанос и раскрыть настоящую историю, кроющуюся за туманным признанием Анны.
8. ТОГДА. Июнь
Херрон-Миллс, Нью-Йорк
Идет дождь. Каскады воды извергаются из облаков сплошной стеной. Капли колотят по крыше Кловелли-коттеджа, по земле, превращают край бассейна в бурный водопад. Еще только половина одиннадцатого, а Пейсли уже устала от игры в слова и в «Билет на поезд». Я предлагаю посмотреть «Моану», потом «Делай ноги», потом «Матильду». Пейсли не в настроении. Пейсли хочется чем-нибудь заняться.