У тебя есть сын

Вчера я так и не сказала ему… И мучилась всю ночь, сомневаясь, правильно ли я сделала. 

А сейчас я думаю: надо было сказать. И пусть сам решает, как себя вести в этой ситуации. Почему я мучаюсь? 

Пусть мучается он! 

От шока, от страха, от обиды… Я не знаю, какие эмоции он испытает, когда узнает, что у него есть сын. 

Это его проблемы. 

Мама с Матвеем уходят. Я варю кофе и иду в сад. Люблю посидеть там, расслабиться перед долгим рабочим днем. Но сегодня я не просто расслабляюсь. 

Сегодня я улыбаюсь во весь рот и ничего не могу с этим поделать. 

И тут раздается звонок. 

Я даже не удивляюсь, увидев у калитки Кира. Приглашаю его присоединиться ко мне. Приношу еще кофе. 

Кир, в отличие от меня, сегодня какой-то хмурый. 

Рассеянным взглядом окидывает машинку Матвея, забытую на скамейке. И детские качели, висящие на толстой ветке грецкого ореха. 

Кажется, до него не доходит… 

Тормоз ты, Кирилл! 

– Хочешь познакомиться с Матвеем?
– выпаливаю я. 

И чувствую легкое головокружение от собственной смелости. 

– Хочу. 

Кир начинает озираться по сторонам. 

– Он скоро придет. 

Кир еще больше мрачнеет. 

А я улыбаюсь. Ничто не может испортить мое радостное настроение! 

– Ты вчера так внезапно уехала, - выдает Кир через некоторое время. 

– Устала. 

– И я не успел тебя спросить, - продолжает он. 

– О чем? 

Кир напряжен. Он хмурится, сжимает челюсти и кофейную чашку. Она сейчас треснет в его руке! 

– Ты жалеешь о прошлом?
– хрипло произносит он. 

И я вижу, что этот вопрос дается ему с большим трудом. 

– Что ты имеешь в виду?
– уточняю я. 

– Жалеешь о том, что сделала три года назад?

Я тоже напрягаюсь.

Что это вообще значит? Я жалею? Это он должен жалеть о своем поступке! И мучиться ужасным чувством вины.

– Жалею ли я о том, что… - начинаю я. 

– Что спала с Робертом, - заканчивает за меня Кир.

Что?!

От шока и возмущения у меня перехватывает дыхание. Я не могу найти слов… Потому что хочу сказать очень многое. Нет, не сказать. 

Проорать! 

Я спала с Робертом?! Как он может утверждать это так нагло и так уверенно… Как он вообще может...

Я готова разбить об его голову свою кружку. 

Но в этот момент от калитки раздается голосок: 

– Мама, мама! Я плавал без нарукавников! Я нырял на глубину! 

Ко мне несется мой радостный и мокрый малыш. 

А Кир таращится на него с отвисшей челюстью. 

22

Кирилл

Матвей… сейчас я его увижу. Этого загадочного типа, который ложится спать в девять вечера, позволяет своей женщине работать официанткой и не возражает против того, чтобы она гуляла по ночам с бывшим. 

Что ж, я готов к знакомству. 

Но, пока его нет, я хочу задать Яне очень важный вопрос. 

Он вертится у меня на языке со вчерашнего дня. А, скорее, даже с момента нашей встречи. 

Я хочу знать, считает ли она произошедшее три года назад своей ошибкой. Жалеет ли об этом… 

О том, что выбрала не меня. 

И что спала с другим за моей спиной. 

Она должна жестоко в этом раскаиваться! 

Я спрашиваю ее. 

Но она не успевает ответить. 

Потому что в калитку вбегает… Мелкий ребенок. Пацан. 

И он называет Яну мамой…

Я просто каменею от шока. 

Реально - превращаюсь в столб. В голове ни одной мысли. Только безграничное изумление...

Пацан подбегает к нам. Прыгает на колени к Яне. Обнимает ее. 

И с большим интересом смотрит на меня. Своими огромными любопытными глазищами. 

Некоторое время мы с этим мелким головастиком удивленно таращимся друг на друга. 

Похоже, для нас обоих эта встреча - большая неожиданность. 

Но потом я подбираю отвисшую челюсть. И пытаюсь дружелюбно улыбнуться. 

Зря я это сделал! Мелкий резко спрыгивает с коленей и Яны и так же резко, без объявления войны, запрыгивает на мои. 

Блин...

Он, видимо, сам офигел от собственной смелости. Смотрит испуганно, хотя и с любопытством. А я держу его за маленькие плечики, чтобы не упал. Держу и боюсь сжать руки… Он такой хрупкий! 

И, очевидно, побаивается меня. Я ж огромный слон по сравнению с ним. 

Не надо меня бояться, чувак. 

Я боюсь тебя сильнее…

Я вообще не знаю, как обращаться с маленькими детьми! У меня нет никакого опыта. 

– Ты кто?
– вдруг человеческим голосом спрашивает этот головастик. 

Разве такие мелкие дети умеют связно говорить? Ну надо же... 

– Я Кирилл, - отвечаю я.
– А ты? 

– Я Матвей. 

– Тебе сколько годиков?
– следует новый вопрос. 

– Мне?
– теряюсь я.
– Двадцать восемь. 

– Ты уже старый? 

– Ну… не очень. 

– А я уже большой. Мне два годика. 

И он демонстрирует мне два вытянутых пальца. 

– Матвей, отстань от дяди, - слышу я какой-то замороженный голос Яны.
– Ему пора уходить. 

Я не реагирую на голос. И уходить никуда не собираюсь. 

Я просто не могу оторвать взгляда от этого неизвестно откуда появившегося глазастого головастика. 

Он как будто загипнотизировал меня...

У Яны есть ребенок! 

Матвей. 

Он ложиться спать в девять и из-за него она работает официанткой. 

Из-за него она уехала из Москвы!
– доходит до меня. 

Но почему…

Два года. Это ребенок Роберта? 

Тогда почему они не вместе? И почему он не позаботился о ней? Как он мог допустить, чтобы она одна растила сына… А, судя по всему, это так. 

Она бросила блестящую карьеру, вернулась домой, устроилась на работу официанткой. И не торопится снова в Москву. 

Как она сама мне сказала - из-за Матвея. 

Теперь все становится на свои места… 

А наглый головастик уже лезет мне на шею. 

– Будешь моей лошадкой?