У тебя клыки?
Шрифт:
Мама, Имоджен и я вместе поехали в город, следуя за другими машинами к большой уродливой зеленой больнице.
Я держала руки при себе, боясь, что могло бы просочиться сквозь защиту перчаток, если бы я чего-то коснулась.
Представление для детей было на самом деле довольно забавным. Это была иллюзия, только с неким заметным кусочком волшебства, что совершенно взрывало шоу. Дети, медсестры и доктора заполнили одну из больших палат, дети в инвалидных колясках, на обычных стульях, опершиеся о кровати, некоторые даже сидя на полу на больших подушках. Я полагала, что все они будут стонать и плакать, и близки к смерти, но палата оказалась выкрашенной в голубой и желтый с яркими цветными бабочками, усеявшими комнату. Сами дети выглядели довольно веселыми,
Карл и Курт исполнили несколько роскошных иллюзий, имевших у детей оглушительный успех – вещи, вроде превращения клетки с канарейками в большого розового кролика (крольчиху звали Гертруда, на случай, если вам интересно), делая дождь из конфетти, летящих из неожиданных мест, лили молоко некоторым детям в шапки, потом выворачивали их наизнанку и показывали, что они чистые, такого сорта штуки. Мама учила всех заклинаниям для роста цветов и раздавала маленькие флакончики счастья. Элвис исполнил несколько карточных фокусов, включая тот, в котором он был помещен в смирительную рубашку, так что не мог манипулировать картами, и он все же направлял трех добровольцев показывать спрятанные карты. Я чувствовала себя немного нехорошо из-за того, что не помогла Элвису прошлой ночью, после того как увидела, как он делает карточные фокусы – у него был здоровый синячина под одним глазом, куда Ян ударил его. По правде говоря, я была удивлена, что он присоединился к представлению, поскольку не знала что он владеет магией, но обожающие взгляды, бросаемые им на Имоджен кое-что объясняли. Не сомневаюсь, он был там, чтобы произвести на нее впечатление.
Имоджен и я прочитали судьбу по нескольким ладоням, я была в печатках, и старалась говорить как можно оживленней и уверенней для детей, у которых вероятно не было впереди долгой жизни. У Имоджен дело шло намного лучше, чем у меня – дети, которым она прочла судьбу смеялись к тому времени, когда она закончила.
Выступление Питера и Сорена было в конце шоу, и хотя большая часть была иллюзией, последняя часть шоу Питера была моим излюбленным примером чистейшей, неподдельной магии. Каждый раз, когда я смотрела это, у меня бежали мурашки, поднимались волосы на затылке от этой простоты.
– Что у меня тут? – спросил Питер, поднимая два яйца, и переводя свои слова на венгерский.
– Tojasok! – закричали дети. – Яйца!
– Кто хочет написать свое имя на яйцах?
Поднялись две дюжины рук. Сорен и Питер прошли по кругу, позволяя нескольким детям надписать яйца разноцветными маркерами.
– А что произойдет, когда я разобью яйца в миску? – Питер разбил оба яйца в чистую стеклянную миску, осторожно отложив скорлупу в сторону. Он поднял миску, так чтобы каждый смог видеть ее, пройдя по кругу перед рядом, позволяя людям посмотреть.
– Итак, у меня есть волшебная вилка! Она волшебная потому, что она может крутиться как вперед, – он сделал круг вилкой по часовой стрелке, – так и назад.
Вилка сделала круг против часовой стрелки.
– Когда я опущу волшебную вилку в яйца, она взобьет их!
Я потерла руки, ощущая появление мурашек. Дети смотрели, как Питер взбивал яйца вилкой, выдавая им обычное бормотание о том, что магия исходит из любого из нас – сила, имеющаяся в каждом, но немногие знают, как ее раскрыть. Большинство детей наблюдали с восхищенными взглядами на лицах, некоторые закатили глаза, как если бы они знали, что происходит.
Я улыбнулась про себя. Они даже понятия не имели.
Питер взбил яйца в желтую яичную пену, потом передал миску Сорену, чтобы пройтись по кругу.
– Что вы получите, взбив яйца? – спросил он толпу.
– Яичницу-болтунью! – закричали в ответ дети.
– Верно. Всем видно? Да? Яйца взбиты?
–
Да, – закричали все, даже доктора и медсестры.Я улыбнулась Сорену. Он ухмыльнулся мне в ответ.
– Ах, но вы забыли, это же волшебная вилка! Она может работать как вперед… так и назад.
Питер опустил вилку в миску и начал снова взбивать яйца… в обратном направлении. Я потерла мурашки на своих руках, наблюдая, как детские глаза становятся все шире и шире, когда яйца начали восстанавливаться. Это была магия, как таковая и она была удивительной. Я поняла теперь, почему маги, делают это – изумление на лицах зрителей было замечательным зрелищем.
Питер вытащил вилку из миски, подняв ее, чтобы все могли увидеть в ней два совершенно целых яйца.
– А теперь я дам яйцам сигнал волшебной вилкой... – использовав две половинки яичной скорлупы он зачерпнул одно целое яйцо, постучал по нему вилкой и вручил его ребенку, которого поманил вперед. Ребенок смотрел на него громадными глазами, пока Питер возвращал так же скорлупу на второе яйцо. Я знала, что все, кто обследовали яйца, обнаруживали два совершенно целых яйца, подписанных именами зрителей. Это не было ни фокусом, ни иллюзией, ни заменой разбитых яиц целыми – это были те же самые яйца, точно те же самые яйца, расколотые, взбитые, восстановленные, ставшие совершенно целыми.
Магия, а? Ага. Это очень круто.
Это к тому же вызвало бурные аплодисменты. Все взволнованно разговаривали, пока мы собирались отправляться. Я знала, дети хорошо провели время, но что удивило меня, так это то, как много удовольствия я получила. Я была окружена кучей детей, которые были столь же необычными, как и я, только они умирали из-за своего отличия и все же никто из них не просил никого использовать магию, чтобы им полегчало, никто не попросил маму заставить боль уйти или рак исчезнуть или чтобы их кровяные клетки стали такими как должны быть. Они просто смеялись и радовались и принимали все предложенное.
Мама и Имоджен проболтали всю обратную дорогу до ярмарки. Я не участвовала в разговоре, пытаясь понять, что же это было, что громыхало на задворках моего мозга. Это было что-то важное, что-то, что я видела, но упустила из виду, если вы понимаете, что я имею в виду. Что-то связанное с тем, что происходит, но я не могла понять, как или с кем это связано, или даже почему это имело значение. Это просто... было.
Глава 11
Я попыталась припереть эту мысль к стенке позже тем же днем, но последний день всегда полон суеты, это всегда, как правило, самая хлопотная ночь нашего пребывания.
– Эй! – позвал меня Сорен, прямо после обеда. Он протянул уздечку. – Хочешь проехаться верхом?
Я взглянула на мать. Она делала талисманы удачи.
– Я нужна тебе?
– Нет, иди, развлекись немного. Ты хорошо поработала этим утром.
Я вскочила. Она остановила меня, схватив за запястье.
– Франни, я хочу… я хочу поблагодарить тебя.
– За что?
– За то, что присоединилась. Что была частью ярмарки. Я знаю, тебе нравится думать о себе отстраненно ото всех, но твое участие в нашей новой жизни, много значит для меня. Так что… спасибо.
Я что-то пробормотала и сбежала, удивляясь, как она могла быть такой умной ведьмой, и настолько бестолковой насчет меня.
– Меня заставили присоединиться шантажом, – ворчала я, пока бежала туда, где Сорен взнуздывал Бруно. – Словно у меня был выбор или что-то вроде.
– Выбор чего? – спросил он, когда я взяла уздечку, которую он оставил недалеко от Теслы.
– Ничего, неважно. Как эта штука работает?
Он показал мне, как надеть уздечку. Тесла не пришел в восторг от этой идеи, но Сорен показал мне, как найти точку на челюсти Теслы, нажав на которую, я могу заставить его открыть рот так, чтобы суметь задвинуть туда удила. Мы приладили ремни, пока подгоняли уздечку, потом я забралась на камень и оттуда запрыгнула на спину Теслы, в то время как Сорен удерживал его неподвижно.