У Вечного огня

 Действительно, домой не приходил. Кровать аккуратно застелена чистым недорогим зеленым покрывалом. У изголовья углом поставлена подушка. На письменном столе у окна компьютер, стопкой сложены книги в правом углу. На стенных полках и в книжном шкафу, книги, книги. Заметив удивленный взгляд Павла, Надежда Ивановна улыбнулась.

 — Читать любит! И художественную, и учебники. В Москву, на архитектора готовится. Отслужу, говорит, потом учеба!

 Гордится сыном. Подумал Павел и вздохнул. Недобрые предчувствия овладели им.

 — Сережа что-то натворил? — щеки женщины побледнели. — Вы не скрывайте, он от меня никогда ничего не скрывает. Как отец погиб, мы с ним душа в душу живем! — она не отводит беспокойного взгляда от лица следователя. Дрожащие пальцы коснулись ворота кофточки, теребят пуговицу. — Хотя он у меня смирный, выдержанный, в драку редко ввязывается. Отец таким же был, он весь в отца!

 — А вот вчера в драку ввязался! — участковый снял фуражку, присел на стул у стола.

 — Я виновата! Вчера должна была на их вечере присутствовать, да на дежурство вызвали! — женщина приложила ладони к покрасневшим щекам.

 — Девушка у него есть?

 Надежда Ивановна приложила ладонь к груди, пытаясь сдержать громкие и тяжелые удары сердца. Кивнула, не отводя взгляда от участкового.

 — Наташку люблю, если что, он женится, все понимаю, дело молодое, я ж не зверь!

 Павел опустил голову, стараясь не смотреть в глаза женщине.

 — Мы пойдем! Когда Сергей придет, скажите, пусть в участок зайдет!

 Павел направился к выходу, Геннадий Иванович последовал за ним.

 — И сильно подрались? — женщина поспешила следом. — Все живы, здоровы?

 — Не беспокойтесь! — Геннадий Николаевич положил руку на плечо женщине. — Когда ему на пункт назначено явиться?

 — Завтра! — Надежда Ивановна посмотрела на Павла. Но тот не подняв головы, щелкнул замком и вышел на площадку.

 Мужчины медленно спускаются по ступенькам. Надежда Ивановна застыла в проеме двери, не в силах сойти с места. Скрывают. Что-то случилось. Она смотрела вслед, пока они не вышли из подъезда. Потом вернулась в прихожую, закрыла дверь, прошла в комнату сына. Где же он? Наташе позвонить? Неудобно. Подведу девчонку, мать с бабушкой разволнуются. Дождусь, пока Сергей придет. Надо было поменяться дежурством, и пойти с ним в кафе, тогда ничего бы не случилось. А что случилось? Сердце участило удары. Присела на край кровати. Ну, подрались, с кем из мальчишек в этом возрасте не бывает? Тогда где он? Часы громко пробили два удара. Девять часов утра! Еще рано! Но всю ночь гуляли! Сколько можно? Пора бы придти домой. Нет, все-таки позвоню. Встала, вышла в комнату, набрала номер мобильника. Гудки, гудки, гудки и тишина! Какая зловещая тишина! Что делать? Встревожилась женщина. К участковому пойти? Он ведь только ушел. И ничего не знает. Она вошла в кухню, зажгла газ на плите, поставила чайник. Села на табурет. Есть не хочется! Утомилась! Надо прилечь, решила Надя. Выключила плиту, прошла в комнату, села на диван, скинула тапочки, поправила подушку, легла, натянула до подбородка мягкий плед, закрыла глаза. Немного посплю, пока Сережка явится, вместе позавтракаем, успокоила себя, женщина.

* * *

 Павел Андреевич прищурил глаза под яркими лучами солнца. Очки не взял. Посмотрел на мыски туфель. Уже запылились. Он старается думать о различных пустяках, отгоняя тяжелые мысли. Стайка птиц, с криком пронеслась над головой, уселась на ветке раскидистого дуба у тротуара.

 — Ты думаешь, это они Сергея? — Геннадий Иванович поправил на голове фуражку.

 — Ничего не думаю! Боюсь думать! — не поворачивая головы, произнес Павел. — Страшно, мне, Геннадий Иванович. Страшно и жутко. Предчувствия нехорошие.

 — Насчет предчувствий, брат, загнул. Ты милиционер, а не гадалка. Пока не готовы материалы экспертизы, паниковать не надо!

 — Жаль мне ее, очень жаль!

 — Ты в отделение? — остановился у поворота Геннадий Иванович.

 — Зайду, жену успокою. Теперь, наше свадебное путешествие не скоро состоится.

 — Ничего, раскроешь дело, потом и поедете. Я тоже домой, после ночи голова гудит. Уже возраст не тот, чтобы сутками на работе пропадать!

* * *

 Павел повернул ключ в замке, потянул за собой дверь, снял туфли, на цыпочках прошел в ванную. Открыл кран, подставил лицо под холодную струю.

 — Слышу, слышу! — голос Нины, словно колокольчик разнесся по квартире. — Медовый месяц не закончился, а он уже от жены с утра удирает! — дверь ванной раскрылась. Разрумянившаяся Нина возникла за спиной мужа. — Сейчас я тебе разборку устрою! — пухлые губки сложились в обиженную гримасу.

 Павел обнял жену, прижался щекой к теплой, гладкой коже.

 — Ой! — взвизгнула Нина, пытаясь вырваться из цепких объятий мужа. — Мокрый, холодный, фу, терпеть тебя не могу!

 — Это кто меня не любит? — он прижался губами к виску Нины. Запах духов, ароматного мыла стукнул в голову, словно вино.

 Нина покорилась, крепко сомкнула руки на шее мужа.

 — Только не сейчас, блины на плите, со сметаной, как ты любишь!

 — Тогда, корми! — Павел пошел следом за Ниной, отгоняя желание обнять, покрыть поцелуями ее лицо, шею, грудь, прижаться к ней всем телом и забыть сегодняшнее утро. Нет, не сейчас. Поем и на работу. Может быть, результаты экспертизы уже готовы. Зашел на кухню, сел к столу, вдохнул аромат свежеиспеченных блинов, сложенных горкой на широком блюде Ловкие руки жены положили на тарелку аппетитные кусочки, подвинули чашку со сметаной, бокал с кофе.

 — Пожалте, барин, завтрак! — склонилась Нина в шутливом поклоне.

 — Спасибо, дорогая! — Павел занялся едой.

 — Вкусно!? — женщина улыбнулась, наблюдая, как муж есть блины, присела напротив, поставила локоток на стол, подперла подбородок.

 — Очень! — кивнул Павел. — А ты ела?

 — Что ж я возле еды и буду голодать? — рассмеялась, Нина. — Себя я в первую очередь покормила. Дождешься тебя, как же!

 — Извини, такая работа!

 — Ладно, не извиняйся! Понимаю! Знаю, за кого замуж шла!

 Павел взглянул в глаза жены. Прочел в ее взгляде, участие и уважение.

 — Спасибо, Нинулька! — ему захотелось рассказать жене о первом серьезном деле, поделиться сомнениями и предположениями. Но он остановил себя. Еще и рассказывать, собственно, нечего. Отодвинул тарелку, пустой бокал, встал.

 — Спасибо, дорогая! Очень вкусно!

 — На работу! — подмигнула Нина, — До вечера! А отпуск?

 — Одно дело разберу, потом в отпуск! — виновато переступил с ноги на ногу, почесал затылок.

 — Ну, что с тобой поделать! Подчиняюсь! — Нина поднесла ладошку к виску. — Есть, ждать, товарищ начальник!

 Глава 10.

 Молодой следователь идет по знакомой дорожке к месту работы, впервые ощущая горечь от своей профессии. Думал, буду пользу приносить. Выходит, одни неприятности. С утра людям настроение испортил. И даже не знаю, была причина или нет. Может быть, с Геннадием Ивановичем раздули из мухи слона. Надо было сначала экспертизы дождаться, а мы, сразу по домам пошли. Ну, подумаешь, подрались пареньки. Нет, не умею работать!