Уайклифф и охота на диких гусей

Уайклифф слышал, как Гетти ходит по кухне, и минут через десять она вошла в комнату с подносом, на котором стояли две простые чашки, кофейник, молоко и вазочка с сахаром.

– Вам с молоком или без? Сладкий или нет?… Просто невозможно было поверить в такую любезность с ее стороны.

Когда кофе был уже налит и она держала свою чашку двумя ладонями, как будто хотела согреть руки, Гетти спросила:

– Вы пришли арестовать Гэвина?

– Арестовать? Нет, конечно! А почему вы об этом спросили?

Она вымученно улыбнулась:

– Я не совсем дура, мистер Уайклифф. Я слышала, что вы ему говорили в воскресенье. Мне остается подслушивать в замочную скважину – иначе я просто ничего не буду о нем знать… – она отхлебнула кофе. – Вы рассказали ему, что произошло в антикварной лавке и как вам удалось поднять яхту в Портеллине… И насчет человека, высадившегося на берег, – она на мгновение осеклась, затем продолжила: – Было совершенно очевидно, что вы подозреваете Гэвина, а теперь вам удалось проникнуть на саму яхту и найти там еще одного мертвеца… Я слышала об этом по радио.

Уайклифф молчал.

Гетти, все так же держа свою чашку, встала и принялась прохаживаться по комнате. Наконец она остановилась, глядя на портрет на стене и повернувшись к Уайклиффу спиной…

– Скажите, а если вы арестуете кого-нибудь по этому делу, он предстанет перед судом?

– Ну, всякий обвиняемый в уголовном преступлении должен появиться на суде…

– Даже в случае, если он чистосердечно признается?

– Признание полицейскому следователю не считается доказательством вины, но вам не стоит заходить так далеко в своих…

Она резко повернулась к Уайклиффу и приложила палец к губам детским жестом:

– Ш-ш-ш!

Да, слышны были звуки отпираемой двери и чей-то кашель…

– Он пришел! – Гетти прихватила поднос и заспешила прочь из комнаты.

А через минуту в комнату заглянул Гэвин Паркин.

– Ага, это вы, Уайклифф! Какой ненастный день сегодня! – Прошу ко мне…

Он был мокрый насквозь.

– Нет! Пусть он скажет здесьто, что должен сказать!

Оказывается, за его спиной возникла Гетти.

Майор медленно повернулся к ней, молча оглядел ее и заметил:

– Вот видите, как оно бывает, Уайклифф…

Впервые Уайклифф видел откровенную вражду между ними, и в первый раз Гетти решилась на прямую атаку против брата…

В маленькой комнатке Паркина имелась такая же масляная печь. Паркин залез в буфет и подошел к столику с подносом на свой вкус – здесь стояла бутылка виски, кувшин с водой и стаканы.

– Вы составите мне компанию?

– Спасибо, не сейчас.

Этот ответ тоже стал своего рода традиционным для его визитов, и майор не преминул отметить это сардонической усмешкой. Он налил себе половину большого стакана виски и чуть капнул воды.

– Да вы присаживайтесь, Уайклифф.

Паркин опустился в кресло, старая обивка которого, лишенная рисунка, давно уже приспособилась к телу своего хозяина. Он вытянул ноги к огню – брюки у него промокли до колен. Глоток виски и ритуальный вздох.

– Ну, что на этот раз вас ко мне привело?

– Думаю, вы слышали, что мы подняли яхту «Манна» и нашли тело Клемента в каюте?

– Да, я слышал. А отчего он погиб? Утонул?

– Нет, у него проломлена голова.

Паркин поднял свой стакан и посмотрел сквозь виски на огонь, изучая чистоту напитка.

– Удар?

– Возможно. Патологоанатом сообщил мне, что у Клемента было редкое строение черепа, с тонкими костями, так называемая «яичная скорлупка».

Паркин осторожно поставил свой стакан на подлокотник кресла.

– Ага! Я знал один подобный случай. Парень из нашего взвода упал с лошади во время учений и расквасил голову всмятку. Конечно, то был несчастный случай.

– С Клементом тоже мог произойти несчастный случай, но с тем же успехом это могло быть убийство по неосторожности или умышленное убийство.

Паркин покачал головой:

– Убийца вряд ли мог знать об этой особенности черепа Клемента… – Он взял свой кисет и трубку. – Будете курить?

– Нет, спасибо, не сейчас.

Майор сидел спиной к двери, а Уайклифф – боком, и заметил, что дверь слегка приоткрыта, хотя был уверен, что Паркин плотно затворил ее. Ясное дело, Гетти подслушивает.

– Я вот гадаю, не звонили ли вы Зайчику Лэйну до или после гибели Дэвида Клемента.

Паркин, спокойно набивая трубку, глянул на Уайклиффа со своей обычной легкой усмешкой, которая выражалась только в еле заметном искривлении губ.

Из коридора раздался скрип половицы, но Паркин то ли не услышал звук, то ли решил не обращать внимания. Майор набил трубку и теперь приступил к процедуре раскуривания. Между затяжками он спросил:

– Зачем же вы пришли сюда сегодня утром, Уайклифф? – В вопросе этом не звучало беспокойства одно лишь любопытство.

Уже не раз за последние дни Уайклифф чувствовал, что его слегка пугает этот громадный, непробиваемо-спокойный человек, о благополучии которого все еще заботятся какие-то люди В самых верхах, если верить Беллингсу. Разве с другим подозреваемым он стал бы разговаривать так нежно, как с майором? Теперь Уайклифф решил вступить в бой.

– Я хотел бы, чтобы вы ясно отдавали себе отчет, каково положение дел.

– Оo-o! – Майор широко раскрыл свои выпуклые глаза. – Ну-ну…

Уайклифф продолжил просительным тоном:

– В настоящее время мы не требуем от вас никаких обязательств и подписок, но я хотел бы получить ваши отпечатки пальцев, необходимые для сравнения.

– А разве в таких случаях не принято говорить «для исключения из числа подозреваемых»?

– Если вы поедете со мной на Мэллет-стрит в полицейский участок, то все дело займет пару минут, и я немедленно привезу вас назад, домой.