Убей или умри! 2

Оказалось, что к Камри прилагался водитель. Дорогу он знал, поэтому я просто закрыл глаза, и провалился в тягучий полусон, когда с одной стороны понимаешь все, что происходит, но при этом никак не можешь открыть глаза. Понятливый водитель приглушил музыку до минимума. Мой телефон вместе с наушниками сейчас радовал Кислого, а может уже валялся на барахольных развалах, но я знал эти песни наизусть, и они крутились у меня в голове.

И я, не умру сегодня, может и не завтра… Это ли судьба? Я этого не знаю.

Дорогая, здравствуй. Моя жизнь — не сказка… Не иди за мной, если хочется влюбляться.

"Влюбляться", это не про Марину. Она использует меня, а я её. Наверно это и есть гармоничные взрослые отношения.

Марина открыла мне не сразу. Пришлось долго звонить в дверь, а когда это не помогло, стучать, и даже ногами.

— Идите нахер! — послышался из за двери звонкий голос Марины.

— Марина, это я!

— Иди нахер, "я", — Марина была категорична, — я в полицию позвоню.

— Марина Владимировна, вы нас заливаете! — я заколотил ладонью в дверь.

Защелкали замки, и из за приоткрытой двери показалось лицо Марины.

Кого "нас"?! — она увидела меня и вяло удивилась, — а, это ты? Проходи. Чего же сразу не сказал?

Марина была слегка не трезва. Даже очень строгий человек не решился бы назвать её пьяной, но бывшую рекламщицу выдавали размашистые движения и чуть шальные глаза. Такое выражение глаз бывает у девушки, которая вот прямо сейчас сидит смирно, но в любой момент может учинить абсолютно любую неожиданную хуйню.

Из одежды на ней был только короткий шелковый халатик, запахнутый настолько небрежно, поэтому я легко мог наблюдать, что трусики на ней черные, кружевные и почти прозрачные, а вот лифчика нет совсем.

— Проходи, — повторила Марина, — чего встал, как неродной?

Вид Марининой кухни утвердил меня в моих подозрениях. На барной стойке располагалась открытая бутылка красного вина, еще одна, пустая, стояла на полу. Рядом с первой я обнаружил большой шоколадный торт, с воткнутой в него вилкой. Лишившись работы, Марина ринулась во все тяжкие по пути саморазрушения.

— Будешь? — Марина глазами показала мне на вино.

Я отрицательно покачал головой. Чувствовал я себя всё херовее, и неизвестно, как алкоголь подружится с коктейлем имени Юмми.

— Жалеть меня пришел? — Марина лихо наполнила свой бокал, и ополовинила его в пару глотков. — или решил утешить? У вас, мужиков, это ловко получается…

Я решил не дать ей наговорить мне гадостей. Незачем портить впечатление, от моей замечательной идеи.

— Марина Владимировна… — начал я, старательно копируя её интонации. — Я хочу извиниться перед Вами, от лица компании "Мостех"…

Я увидел, как расширяются у Марины глаза. Она уже стала догадываться, к чему я веду, но отказывалась в это верить.

— … Ваше увольнение было ошибкой, результатом технического сбоя, — продолжил я, — Я прошу Вас вернуться на своё прежнее место работы. Учтите, что я должен вернуть Вас любыми средствами, и поэтому… — я сделал паузу, — Вам придется у меня отсосать.

— Ты не шутишь?! — Марина резко поставила бокал, расплескивая вино, — такими вещами нельзя шутить… я же не прощу, если ты меня сейчас разводишь… но ты серьезно, да?! — закричала в восторге как ребенок, которому подарили на день рождения живого щенка.

Я медленно, и, как мне показалось, серьезно, кивнул.

— Кто тебе сказал? — Марина подскочила ко мне, и ухватив меня за плечи принялась трясти, — кто, Мастер? Котов?!

— Все четверо, — подтвердил я, — никакого увольнения не было. Ты просто в отгуле.

Марина повисла на мне, и завизжала, а потом, не разжимая рук принялась целовать мне шею и стягивать с меня водолазку

— Да я… Да я для тебя… отсосать… вот дурачок… да я же что угодно…

Водолазка улетела в сторону. Марина поцелуями опустилась вниз по груди, потом встала передо мной на колени, расстегивая ремень на джинсах. Я опустил голову, и в этот момент все поплыло перед глазами, блондинистые волосы Марины смазались в один сплошной водоворот, который уносил меня куда-то, захлестывая с головой. Моя батарейка села.

Моя больничная палата отличалась от вчерашней, как номер дорогого отеля, от ночлежки для бомжей. Кровать, которая поднималась в любое положение, и массировала любую часть тела по отдельности и все вместе. Доктора, заботливые словно любящие дядюшки, и медсестры словно со страниц порно-комиксов.

Последние рядом со мной подолгу не задерживались. Марина не отходила от моей кровати ни на секунду, пристально глядя за каждым их шагом, и гоняя, как только все процедуры были окончены. Она кормила меня с ложечки, переключала мне программы на телевизоре и даже читала вслух

Симба и Бисквитик тоже приезжали. Кореш приволок новый айфон с беспроводными наушниками, "реплика, в натуре как "про", не отличишь", а Настя привезла яблочный пирог.

Его почти целиком съела Марина, ссылаясь на стресс, и потребность в гормонах радости. Я не возражал, мне то ли от усталости, то ли от лекарств кусок в горло не лез. Капельницы рядом со мной меняли почти неприрывно, и по словам Марины, к завтрашнему утру я должен буду стать как огурец, зеленый и в пупырышках.

Одна из стен палаты была стеклянной, и я видел тех посетителей, кто так и не зашел внутрь. Приезжал Мастер, говорил с врачами и уехал. Приезжал начальник охраны. С парой мордоворотов он обошел больничные коридоры, хмуро зыркая во все стороны, и потом оставил одного из охранников прямо за дверью. Я так понял, им нехило влетело за нападение на меня, тем более повторное.

Самым неожиданным гостем оказалась Анна. Она ворвалась в палату в своем мотоциклетном прикиде, пахнущая снегом и ветром, кивнула Марине, и та неожиданно послушно вышла, и прикрыла дверь за собой.

— Так ты не наркот, оказывается, — сказала Анна. — я думала, ты торчок. Удивилась еще, что тебя технари пропустили.

— Как видишь, — я обвел рукой больничный интерьер. — Это были крайние меры.

— И что, тебе система реально дебаф на возбуждение дала? — прыснула в кулак Анна.

Когда она так делала, то выглядела намного моложе. Как моя ровесница, а может даже младше. Я внимательно разглядывал её, с полным правом больничного пациента. Чем еще заниматься больному, кроме как смотреть на красивых девушек? Говорят, от этого даже скорее выздоравливаешь.

Анна была красивой. Причем сразу это в глаза не бросалось. У неё не было роскошной груди Бисквитика, пухлых губ Юмми, или яркой сексуальности Марины. В своем защитном костюме она с первого взгляда выглядела пацанкой.

Лицо Анны так и хотелось назвать аристократическим. Я никогда не видел живых аристократов, но почему-то мне казалось, что они выглядят именно так. Изящная линия носа, большие темные глаза с длинными ресницами, чувственные губы, которые любой хирург только испортил бы. Её фигура была точеной, как у итальянской статуи, а волосы буйными и непокорными.