Убей меня нежно
Шрифт:
Свои тетрадки по французскому, кассеты. Я взяла с собой сумочку, зубную щетку, контрацептивы, плотное черное пальто, которое Джейк подарил мне на Рождество, и вышла в непогоду в неподходящих туфлях.
Глава 8
Считается, что потребность в друзьях появляется именно в такой ситуации. Я не хотела никого видеть. Мне не нужна была семья. В голову приходили дикие мысли о том, чтобы спать где-нибудь на улице, под мостом, но даже самобичевание имеет свои границы. Где можно найти какой-нибудь недорогой ночлег? Я никогда прежде не жила в Лондоне в гостиницах. Мне припомнилась целая улица отелей, которую я заметила накануне из окошка такси. К югу
За стойкой сидела очень полная женщина, которая бросила мне какую-то фразу, которую я не поняла из-за ее ужасного акцента. Но я увидела многочисленные ключи, висевшие на доске у нее за спиной. Сейчас не сезон для туристов.
– Мне нужна комната.
Она покачала головой и продолжала говорить. Я даже не была уверена, говорит ли она со мной или кричит на кого-то в задней комнате. Мне подумалось, уж не принимает ли она меня за проститутку, хотя проститутки не одеваются так плохо или по крайней мере уныло, как была одета я. Однако у меня не было багажа. Крошечному уголку моего сознания было любопытно узнать, за кого все-таки она меня принимает. Я извлекла из сумочки кредитную карточку и выложила ее перед ней. Она взяла карточку и проверила. Я поставила подпись на клочке бумаги, даже не взглянув на сумму. Она вручила мне ключ.
– Я могу заказать что-нибудь попить? – спросила я. – Чаю или чего-нибудь еще?
– Ничего нет! – прокричала она.
Я почувствовала себя так, словно попросила что-то невообразимое. Подумала, не стоит ли поискать чего-нибудь на улице, но сама мысль о том, чтобы еще куда-то идти, была невыносимой. Я взяла ключ и поднялась к себе в номер на втором этаже. Он был не так уж плох. Там был таз для умывания и окно, выходившее на каменный двор. Я задернула штору. Я находилась в гостиничном номере в Лондоне сама по себе и совершенно без ничего. Я разделась до нижнего белья и легла в кровать. Потом встала, заперла дверь и снова нырнула под одеяло. Я не плакала. Не лежала всю ночь без сна, размышляя о своей жизни. Я немедленно заснула, но оставила включенным свет.
Я проснулась поздно, в голове был туман, но это было терпимо. Я встала, сняла с себя бюстгальтер и трусики, вымылась в тазу. Потом оделась, почистила зубы без пасты. На завтрак я приняла свою таблетку, запив ее водой из пластикового стаканчика, и спустилась вниз. Казалось, что вокруг никого нет. Я заглянула в столовую с сияющим полом под мрамор, где вокруг столов стояли пластиковые стулья. Откуда-то доносились голоса, пахло жарящимся беконом. Я прошла через комнату и отдернула занавеску. Вокруг кухонного стола сидели женщина, которую я видела прошлой ночью, мужчина примерно ее возраста и габаритов, явно супруг, и несколько маленьких жирных детишек. Все посмотрели на меня.
– Я собралась уходить, – сказала я.
– Хотите позавтракать? – с улыбкой спросил мужчина. – У нас есть яйца, мясо, помидоры, грибы, бобы и каша.
Я слабо покачала головой.
– Это входит в стоимость.
Я согласилась на кофе и стояла у двери в кухню, наблюдая, как они собирают детей в школу. Прежде чем я ушла, мужчина озабоченно взглянул на меня:
– С вами все в порядке?
– Все в порядке.
– Вы остаетесь на следующую ночь?
Я снова покачала головой и ушла. На улице было холодно, но по крайней мере сухо. Я остановилась и стала соображать, где нахожусь. Отсюда можно было дойти пешком. По пути на Эдгуэйр-роуд я купила в аптеке несколько освежающих салфеток, они пахли лимоном, зубную пасту, тушь для ресниц, помаду, а потом еще несколько пар простых белых трусиков. На
Оксфорд-стрит я нашла магазин повседневной одежды. Захватила в примерочную черную юбку и пиджак. Там я надела также новые трусики, терла лицо и шею салфетками, пока кожа не загорелась, потом чуть-чуть подкрасилась. Достаточно, чтобы выглядеть более или менее сносно. По крайней мере я не выглядела так, словно меня готовят к вскрытию. Сразу после десяти я позвонила Клаудии. Я намеревалась выдумать что-нибудь насчет того, что занята с бумагами, но поскольку она сама взяла трубку, какой-то странный порыв заставил меня частично объясниться. Я сказала ей, что у меня кризис в личной жизни, который мне нужно урегулировать, и что я не в том состоянии, чтобы появиться в офисе. Мне едва удалось от нее отделаться.– Я что-нибудь придумаю для Майка, – заключила она.
– Только не забудь меня предупредить до того, как я с ним встречусь.
Квартира Адама находилась всего в нескольких минутах ходьбы от Оксфорд-стрит. Когда я подошла к двери дома, то поняла, что не имею никакого представления о том, что ему скажу. Я простояла несколько минут, но так ничего и не придумала. Дверь в подъезд была не заперта, поэтому я поднялась по лестнице и постучалась. Дверь открылась. Я шагнула вперед, начала говорить, потом замолчала. В дверях стояла женщина. Пугающе привлекательная. У нее были темные волосы, видимо, длинные, наспех забранные вверх. На ней были джинсы и клетчатая рубашка поверх черной спортивной майки. Она казалась усталой, лицо было такое, будто ее отвлекли от важного занятия.
– Да? – спросила она.
Я почувствовала, как у меня забурчало в животе, а лицо вспыхнуло от огорчения. У меня возникло ощущение, что я разрушила свою жизнь только для того, чтобы оказаться в дураках.
– Адам дома? – тупо спросила я.
– Нет, – живо отозвалась она. – Он переехал.
Она была американкой.
– Вы знаете куда?
– Боже, вот это вопрос. Заходите. – Я прошла за ней в комнату, потому что не знала, что еще сделать. Прямо у двери стоял большой, туго набитый рюкзак и открытый чемодан. На полу была разбросана одежда.
– Простите, – сказала она. – Я только утром прилетела из Лимы. Чувствую себя как кусок дерьма. У меня в кофейнике есть немного кофе. – Она протянула руку. – Дебора.
– Элис.
Я взглянула на кровать. Дебора пододвинула мне знакомый стул, налила мне и себе кофе в знакомые кружки. Она предложила мне сигарету. Я отказалась, тогда она прикурила ее для себя.
– Вы подруга Адама, – бросила я пробный шар.
Она выпустила густую струю дыма и пожала плечами.
– Пару раз участвовала вместе с ним в восхождениях. Да, подруга. – Она еще раз глубоко затянулась и сделала гримасу. – Боже. Мой самолет намного опоздал. И этот жуткий воздух. Я полтора месяца не опускалась ниже пяти тысяч футов.
Вы тоже подруга Адама? – продолжала она.
– Ну, – сказала я, – мы недавно познакомились. Но да, я его подруга.
– Ага, – кивнула она, как я подумала, с понимающей улыбкой, которая довольно сильно смутила меня, но я не отводила взгляда, пока улыбка не смягчилась и стала более дружелюбной и менее насмешливой.
– Вы были с ним на Чунга-или-как-там-ее-называют? Или у тебя был с ним роман? Ты тоже его любовница?
– Чунгават. Вы имеете в виду прошлый год? Боже, нет. Я не занимаюсь такими вещами.
– Почему?
Она рассмеялась:
– Если бы Бог предназначал нас для восхождения выше восьми тысяч метров, то создал бы другими.
– Я знаю, что Адам связан с той ужасной прошлогодней экспедицией. – Я старалась быть спокойной, словно постучалась в эту дверь только за тем, чтобы выпить этот кофе и мило поболтать. Где он? Моя душа вопила. Я должна была увидеть его сейчас… пока не слишком поздно, хотя, возможно, уже слишком поздно.