Убежище

– Зачем вам столько? – удивился Сева.

– Уж очень много Золушек развелось. И сериалы, и мультики, и спектакли, и трагедии… Ты не представляешь, сколько в мире школ, в которых есть драматические кружки! Вот посмотри – последний заказ из Руанды-Урунди. Специально вырезал из черных бриллиантов.

У сапожника тоже трудились феи и гномы. Правда, особенно они себя не утруждали.

Гномы играли в шахматы или в кости, феи болтали, собравшись в кружок, или примеряли туфельки, которые делались здесь на заказ, а в комнате, где валяли валенки, на куче шерсти храпели тролли.

Лишь сам сапожник, сгорбившись над пеньком, набрал целый рот гвоздиков и вколачивал их в подошву.

И тут загремел колокольчик.

К нему присоединился еще один – и покатились по коридорам и туннелям подземелий снежного дворца мелодии – зовущие, влекущие и манящие.

– Что это? – спросил Сева.

– Это сигнал на ужин, – ответила Кристина.

Чуть не сшибив Севу с ног, мимо него понеслись к выходу гномы, полетели феи и эльфы и рванулись, как в бой, глупые тролли.

Страшный топот заполнил коридор.

– Чего они так спешат? – спросил Сева.

– На ужин бегут.

– Такие голодные?

– Нет, после ужина сразу раздается сигнал отбоя, и после этого тушат свет. И до утра во дворце почти совсем темно.

– А почему так спешно?

– Не поспешишь, гномы и феи устроят танцы на всю ночь, – ответила Кристина.

Они шли по коридору к столовой.

– А ты не танцуешь? – спросил Сева.

– Еще чего не хватало!

– Я тоже не танцую, – обрадовался Сева. – А то я боялся, что если это королевский дворец, то меня заставят танцевать.

– Ну если только современные танцы, – неуверенно сказала Кристина, глядя под ноги. – Но мама не выносит современных танцев.

– Современные танцы – это другое дело, – согласился с царевной Сева.

Глава двенадцатая Большие доллары выкупа

Георгий Георгиевич метался по кабинету.

Как тигр, попавший в клетку.

Как свободолюбивый народ в колониальной зависимости.

И многие видели эти метания и понимали причину.

Прошли сутки с момента похищения Аглаи Тихоновны, но никаких сведений от похитителей не поступало. Уже неоднократно господин президент кричал, что готов отдать все, включая сам Фонд, в обмен на жизнь и здоровье жены.

По его просьбе Элина Виленовна, полная сочувствия к страданиям шефа, уже не раз звонила в Главное управление уголовного розыска и спрашивала следователей Хватов, братьев Бориса и Глеба. Но братьев не было на месте. Они были в поиске.

В гневе Георгий Георгиевич требовал, чтобы гражданин Каин явился пред его очи. Но Каин, который ушел по делам, не возникал.

Георгию Георгиевичу было горько и страшно. Никто не мог ему помочь.

И вот в шестнадцать ноль три раздался телефонный звонок.

– Кто? Что? – закричал Полотенц в трубку.

Ему ответили.

Полотенц замер.

Те, кто был в тот момент в кабинете, и те, кто оставался в приемной, тоже замерли.

И ждали.

Наконец шеф положил трубку, осторожно, как ядовитую змею.

– Это они, – сказал он.

Гробовая тишина встретила эти слова.

– Ну и что? – не выдержала Элина Виленовна. – Они раскаялись?

– Как бы не так, – ответил Георгий Георгиевич. – Как бы не так.

– А что же?

– Если мы не положим требуемую сумму наличными, желательно сотенными новыми купюрами в условленном месте, они и пяти центов не дадут за голову Аглаи…

Тут моральные силы оставили Георгия Георгиевича, и он уселся за письменный стол, опустил голову на руки и зарыдал.

– Когда деньги нужны? – спросила Элина Виленовна, которая даже в такие моменты могла владеть собой.

– Сегодня вечером. В одиннадцать тридцать после окончания трансляции футбольного матча между «Манчестер юнайтед» и «Реалом» по каналу НТВ.

– Значит, в Великобритании будет как раз половина девятого вечера, – сказал главный бухгалтер Семен Трофимыч, знаток и болельщик футбола.

– Семен Трофимыч, зайдите ко мне, – велела ему Элина.

– Слушаюсь, как же, – откликнулся бухгалтер, старый финансовый волк, который присутствовал при рождении и самоликвидации многих магнатов. Он не изменился за последние семьдесят лет. А именно семьдесят лет назад мама надела ему синие сатиновые нарукавники, вручила новые очки и сказала:

– Богатым можешь ты не стать, но на свободе оставайся!

В тот момент Сидорчук не мог оценить всей мудрости маминых слов.

Теперь осознавал.

Пока добрые курьерши и секретарши отпаивали президента, Элина Виленовна отвела бухгалтера в приемную к своему небольшому чистому столу с пятью телефонами, компьютером, факсом и ксероксом.

– Надо будет достать пятьдесят семь миллионов долларов сотенными бумажками. Наличными.

– Это сложно, Эля, – сказал бухгалтер, который был давно знаком с секретаршей шефа.

– До вечера, – сказала она. – Иначе мы потеряем нашего любимого Георгия.

– Жалко, – сказал бухгалтер. – Но, к счастью, деньги у нас уже есть. Это те деньги, что мы накопили, чтобы расплатиться с долгами налоговому управлению.

– Семен, забудь о налогах, забудь о пустяках. Помни, в наших с тобой руках драгоценная жизнь Георгия. И если мы его спасем, то и он нас не оставит заботой.

– Надеюсь, – сказал бухгалтер. – Но провал грозит нам знаешь чем?

– Так вот, провала не будет, – ответила Элина Виленовна. – Иначе тебе не жить.

– Я буду собирать…

– Если нужно, бери в долг.

Бухгалтер смахнул непрошеную слезу и вышел в коридор.

А Элина вернулась в кабинет и разогнала курьерш и секретарш.

– Звони, – приказала она.

Георгий Георгиевич сделал над собой усилие и набрал милицейский номер. На этот раз к телефону подошел Борис Хват. Глеб взял отводную трубку.

– Это Полотенц, – сказал Георгий Георгиевич. – Только что позвонили злоумышленники. Они ждут выкуп.

– Пятьдесят семь миллионов баксов? – спросил сыщик.