Убить Билла

— Они щас ещё не то расскажут. Их не было там, когда я туда приехал. Их в это время гаишники гоняли пьяных на той тачке, с которой они меня подставили с арестплощадкой, — жёстко говорил Виталий, уже возмущённый недоверием своих же. — А там документы с угнанных машин спрятаны были в том «Цедрике», мне следак наш рассказал, которому мы тогда с женой его помогли. Спроси в мусарне, если есть сомнения, за чё Мартына с Канталом принимали, — сказал Виталий Ткачу. — Я-то только собирался эту тему с угонами да запчастями наладить, а они-то уже давно работали. Ты думаешь, мои пацаны чьи запчасти трилевали по ларькам?

— Чё, ихние, что ли? — удивился Ткач.

— Ну и их тоже. Да даже на стоянке после них знаешь сколько было запчастей? Мы целый ларёк затарили. Они же по этой теме и работали. Я на них тоже рассчитывал с рынком, если б их не накрыли. Это они, походу, и разобрали эти тачки.

— Но щас пока не за это речь, Виталя, — сказал Ткач, немного подумав. — Этот Мартын сказал, что ты знал о том, что их закрыли и продал эти машины кому-то…

— Это он так говорит, чтобы самому за них не рассчитываться. Они ж на нём бы повисли, — уже более спокойно возразил Виталий, дочищая голову от засохшей крови. — И Шелест ещё, бля… здравый же пацан… слушает этого Мартына.

— Он ещё и подводит видишь как, что у своих машины угнал, типа, говорит, что ты крыса, — сказал Зудя и кивнул на Васю со Штаном. — Прям при всех там сказал.

— Чё-о?! — резко повернул голову Виталий. — Это кто из них сказал? Шелест или Мартын?

— Мартын, — ответил Ткач. — Мы спросили у него, сможешь это повторить при тебе и обосновать? Он говорит, сможет. И на три часа они стрелку набили на стоянке. Они все приедут.

Виталий посмотрел на часы и, не сказав ни слова, вышел из кабинета. Все вопросительно посмотрели на Ткача и Зудя спросил:

— А чё ты сказал, что на стоянке стрелка будет? Мы же вроде здесь договорились с ними?

— Не лезь, Серёга, — спокойно ответил Ткач. — Он же не драться с ними поехал. На хер, мне здесь трупы нужны, в офисе?

Зудя и Штан недоумённо переглянулись. Они не знали Виталия так хорошо, как Ткач и Василий. И Зудя спросил:

— А чё мы потом скажем? Стрелка-то здесь должна была быть.

— Да сиди, говорю, Серёга, — уверенно сказал ему Ткач и посмотрел на часы. — Не будет никакой стрелки. Щас там бригада у Шелеста уменьшится минимум вдвое, они ж все туда поехали. Нам же лучше будет.

Виталий с братом подъезжали к рынку. Толин уже знал, зачем он вёз брата к стоянке. Когда раньше он отвозил Виталия одного на стрелки, он надеялся на его умение разговаривать с братвой и рассчитывал, что всё обойдётся без крови. В этот раз всё было известно заранее, что разбираться уже никто не будет. Но Толян всё же предложил ему с надеждой:

— Давай тогда вместе поедем. Может, удастся всё уладить?

— Не надо, Толян, сам разберусь, — сказал Виталий, когда они уже припарковывались среди ряда машин рыночных торговцев и покупателей.

— Может, не стоит, братуха? Я ж вижу, что ты не будешь разбираться, — сказал Толян.

Виталий повернулся к нему и, посмотрев ему в глаза, после небольшой паузы серьёзно сказал:

— А какие тут могут быть разборки? В этом-мире надо понимать, что говоришь и кому… Или о ком. А сейчас качать чё-то поздно уже, слово не воробей…

— Пошли вместе тогда, — опять сказал Толян, останавливая машину.

— Не надо, Толян, — покачал головой Виталий.— У них бригада человек тридцать минимум, «шестовики» всё-равно кого-нибудь расколят. Зачем тебе тюрьма?

— А тебе? — спросил Толян.

— А мне чё её бояться? Чё я там не видел? — ответил Виталий, доставая маузер и проверяя его.

— Один идёшь, — покачал головой Толян. — А если кинутся? Запинают, на х…й, толпой… У них наверняка тоже стволы есть.

— Да брось, Толян. Они ж боксёры, на здоровье на своё рассчитывают. Я же не буду с ними драться,— спокойно, чтобы убедить брата, ответил Виталий. Он засунул маузер обратно в левую кобуру и из правой достал ПМ. — Мартына завалю, а если кто кинется, постреляю, на хрен, да и всех делов.

Толян опустил голову. Он понимал, что если трупов будет много, срок у брата в этот раз будет очень большим. Понимал это и сам Виталий, но поделать с собой ничего не мог. Он посмотрел на Толяна и, положив на его руку свою, серьёзно сказал:

— У меня другого выхода нет, братуха. Если я его гденибудь по тихой завалю, никто не будет знать, что это я наказал его. И будут думать, что меня можно безнаказанно крысой назвать или ещё какнибудь. Подожди лучше здесь, отвезёшь меня к родителям потом.

Толян грустно кивнул. Виталий помолчал немного и добавил:

— Да, Билла надо перепрятать куда-нибудь подальше. Если это дело размотают, мне Джем в зоне житья не даст за своего человека. Нам всем не даст.

— Билл Вора в законе убил, и за это получил своё, —, подняв голову, тут же отреагировал Толян.

— Это если гденибудь за светофором сидеть будем, там сможем за это пояснить, — возразил Виталий. — А здесь Приморье. Ты же сам слышал, как во Владе чутьли не гордятся тем, что Воров убивают. Вон Бандита уже почти в открытую на себя берут, то одна банда, то вторая. Короче, спрячь Билла подальше. И не вздумай когда-нибудь сказать об этом хоть кому. Мне сидеть долго, и в этот раз, скорее всего, здесь, в Приморье.

Толян молча кивнул, соглашаясь. Виталий убрал свою руку с его руки и, засунув ПМ обратно в наплечную кобуру, вышел из машины и пошёл в направлении стоянки. Толян с грустью посмотрел ему вслед и опустил голову.

На стоянке было человек восемь на улице. Они удивлённо посмотрели на своего врага, идущего ко входу в помещение, но как только дёрнулись, Виталий на ходу достал из кобуры маузер, и они остановились. Теперь они только провожали его взглядом. Смотря на них боковым зрением, чтобы они не достали вдруг какое-нибудь оружие, Виталий пошёл в комнату охранников. Вместе с Мартыном и Шелестом там было ещё человек семь. Они оживлённо что-то обсуждали между собой. Самого Шелеста Виталий стрелять не собирался. Это был один из самых справедливых спортивных лидеров, и Виталию так и не было понятно, каким образом угонщик Мартын смог убедить здравого Шелеста в том, что в пропаже машин виноват не он сам, а кто-то другой, кто раньше угонами никогда не занимался. Мартын стоял боком и что-то говорил всем. Как только Виталий его увидел, он не удержался и сразу выстрелил ему в голову прямо через стеклянную дверь ещё из коридора. До Мартына было не более полутора метров, и Виталий ясно видел, как он отлетел в сторону и упал, но тут же резко вскочил и спрятался за остолбеневшего в испуге Канталова. Пуля попала ему в переносицу, и нос был в крови. Виталий зашёл в конату и, направив ствол в голову озверевшего Мартына, выглядывающего из-за трясущегося от страха Кантала, нажал на спуск. Раздался сухой щелчок. Мартын сразу кинулся к стоящему в углу топору и схватил его.

— С-сука, — вырвалось у Виталия от злости то ли на Мартына, то ли на маузер.

Но времени передёрнуть затвор у него уже не было. Мартын летел на него с топором, которым Дон с Ольгой рубили дрова на шашлыки. Выскочив на улицу и передёргивая затвор Маузера, Виталий успел вспомнить добрым словом и Гиви, который хранил патроны, скорее всего, в воде. Мартын высунулся в коридор, но тут же заскочил обратно в комнату. Виталий вскинул уже вновь готовое к бою оружие, но Мартын успел спрятаться, и дико кричал из-за стены, высунув топор: