Убить, чтобы жениться

Затем сама встала на поручни и ступила на доску. Вставила ноги в специально проделанные выемки для лучшей опоры во время движения: левую — вперед, правую — назад. Оглянулась на подругу. Та тяжело вздохнула.

— Ладно, но я помогу только с вхождением в поток. Дальше сама. — Я кивнула, соглашаясь на ее помощь, и Рафика махнула рукой, давая отмашку.

Я ловко подпрыгнула, держась руками за передний край летяги, и упала на крыло. Проскользила по нему — в этом месте была отполирована древесина для летяжников. Я выбрала удачный момент: крыло начало плавно опускаться вниз. Летяга получила хороший разгон. Секунда… и я ухнула с крыла.

Свободный полет продлился недолго — всего пару секунд, но их хватило, чтобы ощутить мощный выброс адреналина в крови. Сердце забилось как бешеное. Нужный поток находился ниже течений, в которых плыла армада. Я почувствовала нежное касание воздушной стихии, которой управляла Рафика. Благодаря этому доска не перевернулась во время падения.

Вхождение в поток — малоприятное действие. Если ты не воздушник или без страховщика, то даже не стоит и пытаться. Тебя подхватят воздушные завихрения, перекрутят и выкинут. Это верная смерть! Но у меня была чудная подруга, да и я видела воздушные потоки. Не раз уже каталась на летяге и умела обходиться без страховщика.

Я видела, как воздух под управлением подруги преобразовался в клин и пробил мне путь в течение. Еще несколько минут ощущала, как Рафика контролировала воздух вокруг меня. Когда же она удостоверилась, что все в порядке и поток вполне спокойный, подруга ласково коснулась моих волос, и ее сила растаяла, оставив меня одну.

Выждала некоторое время, чтобы привыкнуть к потоку. Отпустила край летяги и медленно выпрямилась. Не во весь рост! Ноги в коленях были согнуты, иначе не устоять. Опираться нужно было на левую ногу, которую ставили впереди правой. Ею же и управляли доской: вправо, влево, вверх и вниз.

Со стороны могло показаться, что в таком наклонном вперед положении легко перевернуться. Но это не так! Правая нога выступала в качестве тормоза и регулировала скорость. Сильный нажим — и ты останавливаешься, только ветер будет дуть в спину. Решишь полететь снова — наклоняешься вперед, и воздушный поток, дувший сзади, заставит лететь летягу. Особая древесина отлично удерживала в воздухе даже взрослого мужчину. Чего уж говорить о маленькой мне!

Сначала течение было ровным, но вскоре начало петлять. И ладно если бы из стороны в сторону, но еще вверх и вниз! Если бы было опасно, то Рафика не отпустила бы меня, а потому сосредоточилась на движении. Вот доставлю письмо, тогда и повеселюсь.

Через пять минут достигла «Лазурной Сифины» и почти поравнялась с ней. Предстояло самое трудное — переместиться из одного воздушного потока в другой. И желательно, чтобы крыло начало подниматься, тем самым помогая торможению.

Наклонилась сильнее вперед, увеличивая скорость. Резко свернула в сторону и сделала петлю в воздухе. Эта самая петля помогла перейти в соседнее течение. Меня пронзил холодный ветер, чьи порывы были намного сильнее потока, в котором я летела до этого. Я с трудом удерживала равновесие и направляла летягу к крылу.

Оком силы заметила изменение течение, оно усиливалось. Испугаться мне не дал голос незнакомца:

— Я помогу! — донесла стихия, подвластная воздушнику.

Он отгородил меня от резкого порыва и помог благополучно взойти на борт корабля. Стихийник спустился вниз из гнезда — корзины, где сидели впередсмотрящий и воздушник.

Не успела я пригладить растрепавшиеся волосы, хорошо, что хоть очки сняла, как на палубу выбежал капитан-драгхварец «Лазурной Сифины». Он держался за сердце рукой и что-то невнятно бурчал, пока быстрым и цепким взглядом осматривал меня со всех сторон. Убедившись, что со мной все в порядке, капитан поздоровался со мной, как полагалось по статусу, и пригласил на чай.

— Не положено! — отказалась я лаконично. — Тем более что виконт Нессельфольде просил передать вам письмо, — и достала из внутреннего кармана конверт с печатью.

Он перекочевал в руки бледного капитана. До меня донесся его тихий шепот:

— Убьет, как пить дать!

Несмотря на нервозность, мужчина все-таки погрузился в чтение письма. Я взглянула на солнце. Оно клонилось к горизонту. Это означало, что скоро будут меняться воздушные потоки. Пора возвращаться, если не хочу заночевать вдали от Рэйнера.

— Передать обратно сообщение? — поинтересовалась у застывшего капитана.

— Нет! — резко отрезал мужчина и поднял глаза на наглеца посмевшего его отвлечь от важного письма.

Его взгляд встретился с моим. Капитан гулко сглотнул, потому что понял, что нагрубил принцессе.

— Тогда я обратно полечу, — уведомила я его, широко улыбаясь.

У капитана вытянулось лицо. Я рассмеялась. Видимо, его удивил мой ответ. Многие думают, что я пошла характером в маму. Что ж, пусть думают дальше, мешать не буду. Когда капитан понял, что ругать его не стану, как не стану пользоваться положением принцессы, он вдруг пошатнулся и снова схватился за сердце. Ага! Дошло-таки, что я сказала.

— В-ваше в-выс-сочет-тсво, — заикаясь, обратился ко мне капитан.

Имени его я не знала, представиться он забыл.

— Может, мы сообщим о вашем месте нахождения виконту Нессельфольде? — робко спросил капитан.

— Не стоит утруждаться, — отмахнулась я, взбираясь на поручни. — Виконт на совещании. Летяжников нет, — и поймала вопросительный взгляд капитана, адресованный воздушнику. — Они в разведке, — тут же пояснила. — А его сиятельство не любит, когда его беспокоят по пустякам.

— Не пустяк, а большая проблема, — пробормотал капитан, сворачивая письмо и засовывая его в карман кителя. — Летающая проблема.

Я лишь улыбнулась его словам. Они были мне понятны без объяснений. Если со мной что-то случится в обратном полете, то сначала капитану достанется от Рэйнера, потом от королевы. И еще неизвестно, выживет ли капитан после «беседы» с виконтом.

— Подстрахуйте, пожалуйста! — попросила я воздушника, который бросил умоляющий взгляд на капитана.

Тот посмотрел на меня. В его глазах застыла безысходность. Он ведь понимал, что, если они откажутся помогать, я все равно полечу. Так что лучше помочь и получить выговор за помощь, чем отказать и вероятность расстаться с собственной жизнью у капитана и стихийника возрастут во стократ. И капитан махнул рукой, мол, делай, что она велит.

ГЛАВА 4 ШТОРМ

Возвращалась я дольше, чем добиралась. Все потому, что очень хотелось насладиться свободой, которую давал полет. Каких только финтов я не вытворяла в воздухе! Перевороты и резкая смена направления движения, ускорение или немедленное торможение, прыжки (да-да, на летяге можно и прыгать, только уметь надо) и спокойный полет — все это дарило незабываемые впечатления. Сердце радовалось. Душа ликовала и совсем забыла про печали. Казалось, что кроме меня и бескрайнего неба ничего более не существовало.