Убить демократа

– - Я хочу знать, кто за этим стоит.

– - На вашем месте я тоже очень заинтересовался бы этим вопросом.

– - Я хочу, чтобы это узнали вы.

– - Каким образом я могу это сделать? Я в этом городе человек чужой.

– - Вот что, Пастухов. Не морочьте мне голову. Я кое-что понимаю в людях и не завел бы с вами этого разговора, если бы не был уверен в том, что говорю. Вы можете это сделать. И я скажу как. Вы встретитесь с одним человеком. Это владелец самого крупного в городе ликеро-водочного завода. Я устрою вам эту встречу. Его кто-то заставил закрыть склады и прекратить

отгрузку водки. Я хочу знать кто.

– - Так спросите.

– - Он мне не сказал. И не скажет.

– - Почему вы уверены, что он скажет мне?

– - Не знаю почему, но уверен. Вы умеете получать ответы на вопросы, которые вас интересуют. Вот и сделайте это. Меня не интересует как. Мне важен результат.

– - Вы все перепутали, Лев Анатольевич. Моя обязанность -- обеспечить вашу безопасность. Меня не волнует, станете вы губернатором или не станете. Мне важно только одно: чтобы шестнадцатого ноября, в день второго тура выборов, вы были

бы таким же здоровым и невредимым, как и сегодня. Вам нужен человек для особых, конфиденциальных поручений? Так наймите себе такого человека.

– - Ваша работа будет отдельно оплачена. И очень щедро.

– - Мне достаточно много заплатили, чтобы я хватался за попутную халтуру.

– - В таком случае вы уволены.

– - Раньше вы казались мне гораздо более рассудительным человеком, --заметил Пастухов.
– - Вы не можете меня уволить, потому что не вы меня нанимали. Вы можете запретить мне появляться в офисе и на людях рядом с вами, но свою работу я все равно сделаю. Я объясню, почему я не выполню задания, которое вы хотите мне поручить. И почему его не выполнит никто. Владелец крупнейшего в городе ликеро-водочного завода -- фигура очень серьезная, не так ли?

– - Да, -- подтвердил Антонюк.

– - Значит, тот, кто оказал на него давление, тоже не мелкая пешка. Верно? Можно, конечно, вывезти этого водочного короля куда-нибудь в глухое место и сунуть ему в задницу раскаленный электрокипятильник. Расскажет. Но вы не найдете для этого исполнителей, даже если вдруг решите пойти по этому

пути.

– - У меня и в мыслях такого не было, -- буркнул Антонюк.

– - Охотно верю. Потому что как только вы свяжетесь с таким низкопробным криминалом, в вашем офисе завоняет тюремной парашей. И вряд ли вообще хоть кто-то, кроме отморозков последнего разбора, подпишется на такое дело. Ибо нормальный человек понимает, что приказ водочному королю отдала фигура

настолько значительная, что выступать против нее -- не просто глупо, а смертельно опасно. Я не выполню вашего поручения еще по одной причине, --продолжал Пастухов.
– - Эта фигура, этот человек, кто бы он ни был, может представлять для вас опасность чисто политическую. Потому что, как нетрудно понять, он играет в этой предвыборной игре против вас. И играет, отдадим ему должное, сильно и остроумно. Но вашей жизни от него никакой опасности не исходит. В противном случае я принял бы все необходимые меры и без вашей просьбы.

– - Вы говорите о нем так, будто знаете, кто он, -- проговорил Антонюк.

– - Я не знаю этого, нет, -- возразил Пастухов.
– - Я только догадываюсь. Почти уверен, что в своих догадках прав. Поэтому и говорю так уверенно.

– - Вы не хотите поделиться со мной своими догадками?

– - Нет, Лев Анатольевич.

– - Я вам очень хорошо заплачу.

– - Попридержите свой избирательный фонд. Он вам еще понадобится. Особенно после сегодняшнего праздника.

– - Можете быть свободны, -- сухо бросил Антонюк.

Попрощавшись с ребятами из команды Егорова, двое из которых дежурили в приемной Антонюка, а трое других блокировали подходы к лифту, Пастухов сел в свой "пассат" и медленно поехал по улицам, которые вновь затянуло туманом с

Балтики.

Он сказал Антонюку правду. Он почти не сомневался, что за всей этой историей с магазинами и лавочками, превратившей торжественный митинг Антонюка в дешевый фарс, стоит смотритель маяка по фамилии Столяров. Человек, который тридцать лет знает Профессора. Человек, который ворочает

миллионами долларов. Человек, который до тонкости знает всю предвыборную кухню и финансовую подоплеку борьбы за губернаторское кресло. Полгода в городе (это Пастухов осторожно выяснил в отделе кадров пароходства через Юрия Комарова). При его опыте за эти полгода он мог завязать необходимые связи во всех кругах, которые его интересуют. В том числе и среди крупных уголовных авторитетов. Не сам, конечно, а через посредников, через свою агентуру. И он был единственным, кому по силам было провести эту акцию.

Как скажется на предстоящих выборах эта акция, Пастухов не очень задумывался. Его мало волновало, кто победит: Хомутов или Антонюк, хотя шансы Антонюка при всем при том были предпочтительнее. Пастухов вообще лишь мельком подумал о смотрителе маяка. Сейчас его гораздо больше волновало другое: что делать с грязным стволом "Токагипт-58", из которого -- в этом Пастухов уже не сомневался -- был убит историк Николай Иванович Комаров.

Он уже подъезжал к гостинице "Висла", огни парадного подъезда которой туманно светились в густом тумане, когда какой-то человек средних лет в обычном китайском пуховике сошел с тротуара на проезжую часть и поднял перед "пассатом" руку. Пастухов затормозил. Прохожий открыл дверцу и спросил:

– - Не подбросишь, приятель? Мне тут не очень далеко.

Пастухов сказал:

– - Садитесь.

А что другое он мог сказать, если этот человек был не кем иным, как полковником Константином Дмитриевичем Голубковым, начальником оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий -- одной из самых

секретных спецслужб России.

Глава седьмая

ТРЕТЬЯ СИЛА

I

Начальник Управления по планированию специальных мероприятий генерал-лейтенант Александр Николаевич Нифонтов ходил на службу, как и все в УПСМ, в штатском, а генеральский мундир надевал либо при официальных торжественных мероприятиях, либо когда его вызывали наверх. Так повелось с

первых дней существования управления, созданного вскоре после путча 91-го года. Причина этой традиции была никому не известна. Может быть, высокое начальство считало, что разговаривать с человеком в военной форме легче, чем

со штатским, может -- еще почему-то. Но правило это выполнялось неукоснительно. Вернувшись из высоких кабинетов в старый дворянский особняк, на воротах которого висела ничего случайному человеку не говорящая вывеска "Аналитический центр "Контур", Нифонтов переодевался в небольшой задней