Убить и умереть

Нет ничего, что могло бы его сдерживать. Был Крестный – он убит, и его труп уплыл куда-то вниз по Москва-реке. Была Надежда – она тоже убита, и ее тело разорвано на куски бомбой Крестного на восемнадцатом этаже высотного здания. У Ивана была вера в Смерть – она развалилась вместе с верой в жизнь и справедливость.

Никитина он нисколько не опасался. Что, собственно, может сделать с ним фээсбэшный генерал Никитин? Самое большее – убить!

Иван горько усмехнулся. Убить Иван может себя и сам. Стоит ли опасаться, что это сделает вместо него кто-то другой?

Иван был свободен от всего, что делает человека человеком – от любви, от друзей, от страха перед жизнью и смертью и от стремления к ним же... У него остался лишь вопрос – зачем все это было с ним? Зачем была необходима его жизнь? Зачем ему пришлось убить столько людей в одной только Москве? А в Чечне?

Изменилась ли жизнь от того, что эти люди умерли? Повлиял ли Иван хотя бы на что-то? Он не знал ответа на этот вопрос и это его мучало все сильнее с каждым шагом, приближавшим его к Москве.

Глава третья

Подходя к кольцевой дороге он привычно напрягся, ожидая реакции человека, который первым его встретит. Если на него объявлен всероссийский розыск, каждый рядовой мент узнает его. Убийцы знаменитых, известных людей запоминаются очень хорошо, это Иван знал и не питал иллюзий на счет того, что во время пути по лесу обнаружил на своем лице порядочную щетину, изменившую, наверное, его лицо...

Выйдя к шоссе. он первым делом сориентировался и направился прямо к ближайшему пункту автоинспекции, благо до него оказалось всего с полкилометра...

«Если сейчас меня узнают, – думал Иван, – все будет зависеть от того, как поведет себя мент. Если он начнет суетиться и хвататься за пистолет, я, наверное, не смогу удержаться от того, чтобы его не застрелить... Откуда я вообще знаю, что придет мне в голову в этот момент... Если он сумеет меня застрелить прежде, чем я его, значит, так будет суждено закончиться моей жизни...»

Последняя мысль показалась ему настолько нелепой, что он даже захохотал – громко и нисколько не прячась от милиционеров, которые настороженно поглядывали на смеющегося человека, подходящего к их посту по ночному шоссе.

Сержант останавливал некоторые из проходящих мимо машин, а младший лейтенант курил, прислонясь к двери своего поста и разглядывал подходящего к нему Ивана.

Иван подошел вплотную к лейтенанту и остановился, держа руки не засунутыми в карманы. Понимал ли лейтенант, что это со стороны Ивана был знак доброй воли? Тем самым Иван показывал, что не собирается стрелять первым. Нет, вряд ли лейтенантик разбирался в таких тонкостях поведения наемных убийц.

«Впрочем, – подумал Иван, – с чего я взял, что он непременно должен меня узнать? Ночь, щетина на лице, усталость от ночного дежурства...»

– Ну? – спросил его лейтенант. – Чего нужно? Кто такой? Чего ржал на дороге?

– Ой, сколько вопросов сразу! – вновь рассмеялся Иван, поворачиваясь лицом к свету, чтобы лейтенант получше его рассмотрел. – Кто такой? Человек, естественно... Просто – человек. Просто – только недавно это понявший... А что мне нужно? Да черт его знает! Вроде бы – ничего! Совсем – ничего!

– Напоролся! – возмущенно воскликнул лейтенант, который и сам бы не против был сейчас опрокинуть соточку, но – дежурство... – Вали отсюда, глаза не мозоль, и без тебя тут тошно...

Иван, не вступая в спор, пошел дальше по шоссе, сами не веря тому, что на него не обратили никакого внимания... Он даже не поверил в это сначала, а когда убедился, что милиционеры потеряли к нему всякий интерес, вновь захохотал – так же громко и ничуть не сдерживаясь...

На его поднятую руку никто долго не реагировал – водители опасались сажать ночью на окружной кого бы то ни было, даже малолетних детей, наученные горьким опытом своих убитых и ограбленных предшественников...

Наконец, когда уже начало рассветать, около Ивана остановился «зилок»-самосвал и водитель согласился подбросить его ближе к центру.

Водитель отчаяно зевал и сразу же пустился в разговоры, чтобы разогнать сон. Он сообщил Ивану, что мэрия запретила вывозить мусор из Москвы в дневное время, и теперь все свалки работают только по ночам, а стало быть и транспорту ЖКХ приходится под них подстраиваться...

– А ты чего торчал-то на дороге? – спросил водитель. – Меня Славкой зовут, это я так, на всякий случай, для знакомства... А тебя, значит?

– Меня – Иваном, – отозвался Иван, приглядываясь к парню.

Но тот не подавал никакого вида, что узнал в Иване человека, которого разыскивает милиция...

– А на дороге торчал потому, что из жизни выпал на несколько дней. Вот возвращаюсь теперь – не знаю, что на свете творится...

– Бывает! – согласился парень. – Я, вот, недавно тоже так напоролся, что забыл – сколько дней до получки осталось... Тоже – из времени считай выпал...

– А раз бывает, скажи честно – сколько дней прошло как я в Москве не был? – задал Иван вопрос, на который самостоятельно так и не смог ответить, сколько ни ломал голову.

– А что ты помнишь, пока трезвый был – спросил парень.

– Да вот, хотя бы, помню, это было на следующий день после того, как генерала Камышова убили...

Иван специально напомнил парню о смерти генерала, надеясь, что он вспомнит и лицо его убийцы, показанное по телевизору...

– Ну, ты брат, силен! – с уважением сказал водитель Славка. – Это, считай, сколько же... Это, считай, десять дней, как ты в запой ушел... С тех пор уже много чего в городе натворить успели. Про Камышова теперь уж и забыли все...

– Как это забыли! – обиделся даже Иван. – Его же на глазах у всех застрелили, прямо у дверей государственной думы... Еще убийцу его по телевизору показали...

– А как же, – согласился парень, – помню. Показали! Да только сейчас столько по телевизору показывают, что голова кругом идет... А убийцу того... Да на него сотни людей похожи! Вот, даже ты смахиваешь...

Иван почти обрадовался, что парень начал его узнавать... И решил его подтолкнуть.

– А что, если я и есть тот самый убийца? – спросил Иван. – шлепнул генерала, а потом – в лес и отсиживался десять дней, пока все поуляжется...

– Тогда я сказал бы тебе, – ответил парень, – что лишканул ты слегка. Хватило и пары дней, чтобы о тебе забыли напрочь... Тут такое началось, что про этого самого Камышова забыли все... Пальба в Москве стояла. Думали, сначала – как всегда, обычные разборки между крутыми... Оказалось, нет – коммунисты своих придурков молодых вооружили и на улицы выпустили – убийцу искать. А те, вместо убийцы, начали водку по ларькам искать и отбирать, угрожали пистолетами... Ларечника, сам знаешь, испугать не так просто. пальнул кто-то в них, те ответили... Короче – полный погром устроили... Столько стекла битого – все тротуары усеяны были. Подстрелили несколько человек – и с той, и с другой стороны... А на следующий день – новая напасть... Опять политическое убийство! На этот раз одного из яблоков стуканули. Но тут ФСб четко сработало. Взяли субчика сразу. Оказалось – тоже из коммунистов. Потому и взяли, наверное, что новичок, сунулся в киллеры, а сам стрелять толком не умеет... Как попал только, сволочь красная! В упор стрелял. Наповал мужика свалил! Так его тоже – по телевизору показывали... Орал на всю Россию: «Это вам в отместку за генерала Камышова!» Вот, значит. Еще через два дня клоун наш известный в думе потасовку затеял, на этот раз с членовредительством. Одному там глаз выбил, судят теперь, наверное, что-то давно его самого по ящику не показывали... Потом опять демократы с коммунистами схлестнулись, теперь – на улице уже... Двоих коммуняк насмерть забили ногами... Так теперь те орут, что в долгу вроде бы остались, ждите мол, расплаты... Милиция сотнями по Москве мечется, пасет и тех, и других, да все углядеть не может...