Убить Мертвых
Шрифт:
— Те, кто не считает, что это был Каин, что они говорят?
— Это херня, чувак. Есть факты и есть сказки. Ничто из этого не поможет тебе легче убивать их.
— А кто говорит, что я их собираюсь убивать? Вчера вечером я убил тех, потому что они напали на нас. Я не имею ничего против того, чтобы отправиться на сафари на Бродячих, но хотелось бы, чтобы это оплачивалось.
— Чёрт возьми, нельзя вести себя как ребёнок, когда речь идёт о зомби. Они как кролики. Делают новых зомби, едят всё, что видят, а затем мигрируют дальше по дороге и делают это снова.
— Какое тебе дело, Альфредо Гарсиа? Ты больше ничего не должен этому миру.
— Нет, но так уж
Ко мне возвращаются голоса Элис и Бриджит. Они говорят, что грядёт что-то плохое. Это оно самое? Надеюсь, что нет. Это было бы самое отстойное пророчество в истории. Я точно не нуждаюсь в видении, чтобы понять, как грустно было бы, если всех, включая меня, съедят. Нет, это не может быть то самое, и это плохие новости. Это означает, что грядёт нечто ещё худшее.
— А что за другая история о Бродячих?
— Ты как собака с костью. Брось её. Погоняйся за мячиком. Потрахай ногу прохожего.
— Расскажи мне эту историю, и я так и сделаю.
— Историю? Ты и есть эта история. Ты и тебе подобные. Вы, грёбаные ангелы. В Кодексе говорится, что когда армия Люцифера была изгнана с небес, один из падших не смог проделать весь путь до ада, а вместо этого приземлился в долине на земле. Он был обожжён и изломан, но люди всё равно узнали в нём ангела. Местные аристократы отправили своих докторов помочь ему, но к тому времени ангел был уже болен, и раздулся как клещ. Он нападал на любого, кто приближался к нему. Все эти люди в конечном итоге превратились в зетов. Эти зеты нападали на свои семьи и друзей. Те, кого они не съедали, становились зетами и нападали на других людей. Жившие на холмах люди увидели, что ситуация выходит из-под контроля, так что разожгли костры и спалили всю долину. Они думали, что добились своего, но, предположительно, некоторые из зетов укрылись в пещерах. Обычно они остаются под землёй, но время от времени кто-нибудь из них случайным образом выбирается наружу или оказывается вызванным некромантом. Вот и всё. И все они, бля, жили долго и счастливо. Конец.
Я отмахиваюсь от него.
— Ты был прав. От этого никакой помощи. С таким же успехом можно сказать, что это сделали куклы-марионетки.
— Ты спросил, я ответил. Ты всё ещё должен мне автограф.
— Получишь ты свои каракули. Интересно, кто мне больше заплатит за охоту на зетов и зотов? Люцифер или Стража?
— На самом деле тебе вовсе нет необходимости всё время говорить «зеты и зоты». Ты можешь говорить или то, или другое.
— Буду придерживаться Бродячих. Остальные имена звучат как названия конфет.
— И Люцифер, и Стража заинтересованы в том, чтобы люди вообще и жители Лос-Анджелеса в частности оставались в живых. Заставь их обоих платить.
— Я тоже об этом подумал. Но меня беспокоит одна вещь.
— Какая?
— Когда эти Бродячие вошли, я узнал одного из них. В том смысле, что я знал, кто он такой. Парень по имени Спенсер Чёрч. Я услышал об этом парне лишь накануне, когда кто-то сказал, что он пропал. Я справился о нём у пары человек. Затем этот парень появляется из ниоткуда в «Бамбуковом доме», как будто это место — салат-бар для зомби.
— Чертовски странное совпадение.
— Не так ли? И раз големы не могут думать…
— То это значит, что кто-то послал его туда. Скорее всего, подвёл прямо к двери и втолкнул внутрь.
— Кто-то, знавший, где я нахожусь, и у кого по счастливой случайности оказалось под рукой несколько лишних Бродячих.
— Ты знаешь самых интересных людей.
—
Похоже, у меня всё-таки есть личный интерес в этом деле. Но я всё равно хочу получить оплату.— Да, чёрт побери.
— Мне нужно назначить встречи Страже и Люциферу.
Мой телефон жужжит на тумбочке. Я беру его и слушаю. Это короткий звонок.
— Круто. Увидимся там.
— Кто это был?
— Говоришь о дьяволе. Он сейчас в студии. Хочет, чтобы я заскочил и с грозным прищуром посмотрел на помощников.
— В следующий раз он захочет, чтобы ты заполнил его налоговую декларацию.
— Я никогда не бывал на киностудии. Как думаешь, сколько пушек они позволят мне пронести внутрь?
— Тебе? Сколько пожелаешь.
Пистолет.460 калибра слишком велик, чтобы носить его на ремне, так что я ношу его на бедре на поясе для инструментов, который покрасил маркером «Шарпи» в чёрный цвет и переделал в тактическую кобуру. Я могу выхватить его и взвести курок прежде, чем ангел успеет сказать «аминь».
Нож и наац удобно висят внутри подкладки пальто.
— В Кодексе говорится что-нибудь о том, что у Люцифера есть семья?
Касабян одаривает меня любопытной ухмылкой.
— Типа, есть ли миссис Люцифер?
— Ага. Или дети.
— Не то, чтобы я когда-либо встречал упоминание, но Кодексом не так-то просто пользоваться. Он весь состоит из историй и аллюзий, а не является презентацией PowerPoint. Но если хочешь, я могу поискать. Конечно, Люцифер с момента Падения трахался на земле напропалую, так что, скорее всего, у него есть целая куча отпрысков, зарабатывающих на хлеб в качестве полководцев и священников. Хочешь потрахаться с Антихристом?
Я качаю головой и иду в ванную. Осматриваю себя в зеркало, чтобы убедиться, что выгляжу презентабельно, и что оружия не видно.
— Нет. Просто ещё одна мелочь. Собираюсь пойти прокатиться.
Я закрываю дверь, когда Касабян говорит:
— Можешь представить его в роли отца?
— Хм. Нет.
— Он такой придурок, что девяносто девять процентов времени это было бы пыткой, но, слушай, родительское собрание было бы прикольным. — Маленький Бобби забрал у половины класса деньги на обед. — Только у половины?
Я киваю ему.
— Раздобуду сигарет.
На севере Ла-Брея стоянка старинных автомобилей. Впереди большой стеклянный шоурум. На стоянке полно классики, а прямо за углом сервис-центр. Машины выезжают со стоянки, сразу сворачивают направо и паркуются в два ряда у гаража, пока не выезжает другая машина. В такой ситуации всё сводится к шоппингу и слаженности. Я не люблю ни «Ти-Бёрды», ни «Корветы». Однако, когда механик паркует вторым рядом красный GTO ’67 [225] , я начинаю переходить улицу.
225
«Понтиак» GTO 1967-го года.
Я бормочу небольшое демонское заклинание. Вдоль стены гаража сложены ждущие вывоза мусора коробки. Пропитанный маслом и бензином картон быстро разгорается. Чтобы очистить гараж, работникам требуется около тридцати секунд, некоторые тупо таращатся, другие сбивают пламя огнетушителями.
В тот момент, когда они оказываются снаружи, я уже за рулём GTO, нож воткнут в замок зажигания, а восьмицилиндровый V-образный двигатель рычит как Тираннозавр Рекс. Я вывожу зверя на проезжую часть и сворачиваю за угол, пока на улицу выползает белый дым от догорающего огня.