Убить Мертвых

— Откуда тебе вообще о нём известно?

Аки вертится. Едва не хватается за меня, прежде чем снова упасть.

— Ты мёртв. Ты, блядь, покойник. И не как Элеонора. Ты будешь среди тех, чья душа заперта в гниющей плоти, пока город высасывает её досуха. Лос-Анджелес принадлежит Рождённым Смертью. Так было всегда, и так будет всегда.

Это уже интересно.

— Аки, кто такие Рождённые Смертью? Не ты. Ты просто сопляк из пригорода. Ты выучился магии за просмотром «Заколдованного» [317] . Кто такие Рождённые Смертью?

317

Американский сериал, комедия положений, выходивший с 1964 по 1972 гг.

— Ты не жилец, чувак. Поверить не могу, насколько ты, блядь, покойник.

Ангел снова заговорил, и всё встало на свои места.

— Как дела у Мутти? Не у твоей биологической мамы. У твоей шуточной мамы. Коралин. С ней всё в порядке? Надеюсь, она где-то в целости и сохранности.

Он моргает, медленно.

— Элеонора хотела, чтобы я извинился за неё перед её мамой. Передать ей, что Элеонора сожалела, и взяла Друдж только для того, чтобы напугать маму, как Мама пугала её и Папу. Верно то, что сказала Элеонора? Мутти владела Друджем? Она контролировала Бродячих? Это она стоит за всем? Чего она хочет? Она тоже хочет присоединиться к Рождённым Смертью?

Аки отворачивается. Он выболтал слишком много, и знает это.

Я рявкаю пару слов на демоническом. Бродячий позади Аки вспыхивает пламенем. Я повторяю слова, и загорается ещё один зет. Я велю всем мертвецам в округе двигаться к нам. Я начинаю жечь их всех. Мы с Аки находимся посреди ходячего костра.

Я с силой толкаю парня и прижимаю его к асфальту, в то время как температура поднимается.

— Она ведь знает, что ты не Ренье? Что у неё на уме? Чего она хочет? Говори!

Голова Аки болтается взад-вперёд, и он издаёт нечто похожее на пронзительный стон, от которого у меня болят уши.

Я поднимаю его на ноги и разворачиваю, чтобы он мог видеть собирающихся вокруг нас горящих Бродячих. Ещё тридцать секунд, и в круге уже охуенно неуютно. Воздух колышется, и жирный дым от трупов при каждом вдохе причиняет боль. Парень обмякает у меня в руках и начинает реветь.

— Это Мама. Мама всем заправляет. Кто же ещё? Папа бесполезен. Прячется и оплакивает бедняжку покойную Элеонору. А-а-а-а.

Я разворачиваю Аки так, чтобы видеть его. Его дикий страх превратился просто в чистое безумие. Он рычит, когда начинает говорить.

— Скоро это место будет принадлежать нам, а вы остальные либо уедете, либо станете едой.

Я мог бы отпустить парня и развернуть Бродячих, но не делаю этого. Я держу его и даю им приблизиться. Моя кожа краснеет и начинает покрываться волдырями. Как и у Аки. Старк любит боль. Ангелу всё равно.

Аки снова начинает панически стонать, так что я бросаю его и выкрикиваю ещё одно слово на демоническом. Бродячие падают на землю, шипят и развеиваются пеплом. Серые хлопья, всё ещё красные по краям, уплывают прочь, словно грязный снег.

Я пинаю Аки ногой.

— У тебя здесь машина?

— В квартале отсюда.

— Вставай. Я отвезу тебя в надёжное место, а затем мы пригласим Маму на чай.

— Она знает, кто ты такой. Ты же понимаешь, она не боится тебя.

— Пока. Но если узнает, что у меня её маленький мальчик, придёт. А если нет, я убью тебя и найду её сам. Где твоя машина?

Он показывает нам за спину.

— Серебристый «Бумер».

— Дай ключи.

Он подчиняется. Я поднимаю его и перекидываю через плечо на манер пожарного.

«БМВ» представляет собой серебристое четырёхдверное купе. Я открываю заднюю дверь со стороны водителя и запихиваю Аки внутрь, чтобы он мог выпрямить ногу и истекать кровью куда-нибудь не на меня.

Забавное ощущение заводить машину ключом. Почти богохульство. У кого вообще может возникнуть желание владеть чем-нибудь типа «БМВ»? Тебе придётся заботиться о нём, как о домашнем питомце. Меня тошнит от самой идеи чем-нибудь владеть.

Я поправляю зеркала и оглядываюсь на Аки на тот случай, если у него под сиденьем спрятан ещё один пистолет. Если и есть, он его не достаёт. Лежит на спине, обливаясь потом и побелев как полотно.

— Не хочу ездить на воняющей блевотиной машине, так что, если тебе понадобится, чтобы я остановился, так и скажи.

— Ладно, — говорит он. — Спасибо.

Я включаю зажигание, и мы направляемся в «Шато Мармон».

От больницы до отеля один сплошной ураган влажного дерьма. Бродячие и гражданские заполнили улицы. Гражданские бегут, а медленно передвигающиеся Бродячие как гиены сбивают их в группы. Они хватают людей на автозаправках и в круглосуточных супермаркетах, из автобусов, из автомобилей, преследуют по крышам соседних зданий.

Стая — вот настоящее оружие Бродячих. На перекрёстке коп на мотоцикле ухитряется ускользнуть от одной группы и въезжает прямо в руки другой. Просто их чертовски много. Мне приходится проехать по тротуару и нескольким знакам остановки, чтобы объехать все брошенные машины. «Бумер» достаточно тяжёлый, чтобы из него получился неплохой таран, так что по пути я разбрызгиваю по капоту как можно больше Бродячих. В основном я выбираю Лакун, злобных мелких гадёнышей. Их легко вычислить. Зеты ковыляют как заводные игрушки, но Лакуны могут бегать, лазать и охотиться на конкретных людей. И они достаточно умны, чтобы понять, что происходит, когда я давлю колёсами им хребты и черепа. К тому времени, как я добираюсь до «Шато Мармон», передняя часть машины представляет из себя картину в стиле спин-арт [318] со скотобойни.

318

Современная художественная форма, в которой используется краска, холст, такой как глянцевый картон, и вращающаяся платформа. Когда холст вращается, центробежные силы вытягивают влажную краску наружу, создавая сложные конструкции.

Всякий раз, когда машина врезается во что-то, Аки стонет и скулит.

— А-а-а-а! Я теряю здесь много крови.

— Если бы ты терял много крови, то не смог бы болтать, так что не стесняйся быстрее истекать кровью.

Я сворачиваю на парковку отеля. Минус фары, и гораздо больше вмятин на капоте и фрагментов черепа в радиаторе, чем когда мы начинали. Ебать мой лысый череп за то, что слишком хорошо провёл время по дороге сюда. Я не замечаю преследовавшие нас фургоны, пока не заглушил двигатель, а фургоны не перекрыли единственный выезд на улицу.

— Кавалерия уже здесь. Не желаешь сдаться, малыш?

Аки подтягивается с помощью подголовника переднего пассажира, и переводит себя в сидячее положение. Смотрит наружу через лобовое стекло.

— Кто это?

— Это комбо-пакет правоохранителей. Золотая Стража и Национальная безопасность.

— Золотая что?

— ФБР Господа. Если тебе кажется, что это я плохой, увидишь, что будет, когда эти федералы и небесные пилоты доберутся до тебя.

— Ни за что, приятель. Никаких копов, и никаких проповедников.