Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Дым был уже осязаем. Я все еще не знал, что горит, но не думал, что это здание. Воздух имел привкус сажи. Я задавался вопросом, сколько еще мы сможем им дышать. Мои глаза и нос начало жечь.

– Пойдем, - сказал я.
– Здесь не повезло.

Третья дверь открылась в комнату отдыха. Там было несколько круглых столов и несколько стульев, ни один из которых не выглядел безопасным для сидения. У стены стояли три пыльных торговых автомата: один для газировки и два для конфет и нездоровой пищи. Все они были пусты, но в остальном выглядели в приличном состоянии. Я задумался, почему компания по производству торговых автоматов просто оставила их здесь, и решил, что, возможно, это не так. Возможно, они принадлежали механическому цеху. На стене висела старая доска объявлений, шатко державшаяся на одной

оставшейся петле. В некоторых местах доска была порезана и порвана. На ней все еще висели пожелтевшие бюллетени - инструкции по охране труда и здоровья, правила техники безопасности, политика равных возможностей при приеме на работу и сексуальных домогательств. Все это были вещи, которые больше не имели значения для мужчин и женщин, когда-то работавших здесь. Если повезет, то после закрытия цеха эти сотрудники перешли на другую работу, и у них были новые процедуры OSHA и правила безопасности, которым они должны были следовать. Альтернатива была столь же удручающей, как и наше мрачное окружение. Безработица в Америке начала XXI века - живая смерть в мире, где даже работа в телемаркетинге ушла за границу, а единственная работа, которую можно было найти, - это временная. Нет места ни гордости, ни достоинству, ни честному труду за честную зарплату. Фондовый рынок рос в прямой зависимости от вашего падения. Лучше было умереть.

Но я еще не был готов умереть. У меня все еще была работа, надеюсь. В данный момент это было единственное, что меня еще поддерживало. Это и Вебстер, если его не забрали после перестрелки служба контроля за животными или хозяин дома. Я вдруг очень соскучился по своему коту и задумался, что он сейчас делает. Прятался ли он в квартире, наблюдая за криминалистами и гадая, когда я вернусь домой? Не шипит ли Вебстер на них в раздражении, требуя, чтобы злоумышленники хотя бы покормили его перед уходом?

Мой вздох был тяжелым. Как и мое сердце.

– Что случилось?
– спросила Сондра.

– Ничего, - ответил я.
– Просто задумался.

Ни в туалете, ни в комнате отдыха не было окон, и дверей на выход тоже не было. Выхода не было, разве что через подвал. Я подумал, что шансы на то, что оттуда тоже нет выхода - велики. Мы оказались в ловушке.

– Я не знаю, - пробормотал я.
– Я не знаю, что делать.

Сондра внезапно схватила меня за руку. Ее длинные ногти впились в мою кожу.

– Ай!
– вскрикнула я.
– За что, черт возьми?

– Послушай, - прошептала она.
– Мне кажется, я что-то слышу. Шаги?

Я задержал дыхание и прислушался. В ушах уже больше не звенело, но звука не было. Если бы полицейские ворвались в здание, мы бы знали, что они там. Тишина означала, что мы столкнулись с альтернативой.

Уайти приближался.

Быстро сообразив, я взял Сондру за руку и повел ее за автомат с газировкой. Он торчал из стены, оставляя узкую щель, достаточно широкую, чтобы мы оба могли протиснуться в нее. Груди Сондры и мой живот упирались в заднюю стенку автомата. Было тесновато, но мы справились. Пространство между ней и стеной было заполнено грязью и паутиной. Я задержал дыхание, стараясь не чихнуть, когда пыль защекотала мне нос. Кабель питания автомата с газировкой был перерезан, обнажив оголенные провода. Я надеялся, что они не под напряжением. Было бы очень неприятно получить удар током до того, как Уайти сможет убить нас сам.

В машинном цехе дверь в подсобное помещение с грохотом распахнулась. Мы услышали, как она ударилась о стену. Сондра вскочила. Я потянулся вниз и снова сжал ее руку, убедившись, что она молчит. Я ждал, что кто-нибудь крикнет: "Полиция!", и прислушивался к звукам радиопомех, но вместо этого были только шаги. Знакомые шаги. Спокойные, медленные, уверенные шаги. Звук хороших парадных туфель по бетону. Звук, который наполнил меня ужасом и смирением. Звук смерти.

Мы стояли неподвижно, едва дыша, и слушали, как шаги приближаются. Уайти обыскал заднюю комнату, а затем вышел в коридор. Его шаги на мгновение замерли. Я представил, как он стоит там, смотрит в темноту и ухмыляется. Мог ли он почувствовать наш запах? Чувствовал запах крови на нашей одежде? Чувствовал наш страх? Я вспомнил, что он сказал Сондре, когда мы прятались с Юлом на складе, - что он может сказать, где она прячется, что он чувствует

ее ребенка. Тогда я посчитал это чушью. Подумал, что это была попытка вывести нас из себя, заставить раскрыть наше местоположение. Но теперь, зная то, что я знаю, я не был так уверен.

Я никогда не верил в сверхъестественное. Во всяком случае, не до конца. Пенсильванская голландская магия и народное целительство Аппалачей - это одно. Демоны, монстры и экстрасенсорные способности были чем-то совсем другим. Пау-Вау, если судить по сути, было ничем иным, как травами и альтернативной медициной, в сочетании с небольшим количеством старой доброй религии. Некоторые из ингредиентов среднестатистического заклинания Пау-Вау можно было найти в местном бутике здорового питания или в отделе органических продуктов в продуктовом магазине. Монстры и вещи, которые происходят в ночи - они не были так легко объяснимы или доступны. Они не имели корней в реальности. Я не сталкивалась с ними ежедневно, следовательно, они не существовали. Но, несмотря на мои чувства и неверие, среди нас ходил монстр. Труп, подпитываемый ненавистью, одержимостью или чем-то еще, который не остановится, пока мы не умрем. Я видел доказательство своими глазами. Называйте его "зомби", называйте его "одержимым", называйте его как угодно, но факт оставался фактом: Уайти Путин все еще преследовал нас, когда по всем законам медицины, науки и простой гребаной логики он должен был лежать мертвым.

Если Уайти обладал сверхчеловеческой способностью делать такие вещи - оставаться в живых с оторванной половиной головы, убивать полицейских, когда они накачивали его свинцом, пережить потерю крови, увечья и повреждение крупных органов - почему он не мог почувствовать ребенка? Почему он не мог отследить нас через семя, которое он посеял в животе Сондры? Это имело смысл. Предположительно, ему нужны были эти стволовые клетки. Возможно, они звали его, тянули к себе так же, как Сондра тянула меня все те долгие, одинокие ночи, когда я наблюдал за ней на сцене.

Шаги медленно спускались по коридору. Дверь мужского туалета со скрипом открылась. Мы услышали, как она раскачивается взад-вперед на ржавых петлях. Шаги отдавались эхом, когда Уайти обыскивал ванную. Затем он снова вышел в коридор и проделал то же самое с женским туалетом. Закончив обыск, он снова вышел в коридор. Шаги остановились у двери комнаты отдыха.

Страх - удивительная вещь. Он пронизывал меня насквозь, но вся моя боль ушла. Я чувствовал себя абсолютно живым - хотя бы потому, что смерть была так близко.

– У меня есть пистолет, - сказал Уайти.
– Я взял его у одного из полицейских снаружи. Я не думаю, что он будет возражать, так как он сейчас в огне. Вообще-то, я уверен, что от него уже остался только пепел. Как там говорится в американской поговорке? Прах к праху, пыль к пыли? Вполне уместно, вы не находите?

Я задрожал. Пот на моих руках и голове казался ледяным. Рядом со мной дрожала Сондра. Она отпустила мои пальцы и положила руки на живот.

– В любом случае, - продолжал Уайти, - пистолет ему больше не понадобится. Это очень хорошее оружие. Очень мощное. Конечно, мне оно мало что даст, но на вас двоих, я думаю, результаты будут весьма впечатляющими.

Он шагнул в комнату отдыха. Я заглянул в пространство между автоматами. Я не мог видеть его всего, но то, что я видел, было не очень красивым. Его окровавленная одежда была сожжена и изорвана. На его туловище, конечностях и лице отсутствовали целые куски плоти. Кончик носа отсутствовал, а один из пальцев был отрублен. Оба пальца, вероятно, лежали где-нибудь на парковке, ожидая, пока какая-нибудь птица прилетит и отщипнет их. Один из его глаз был красным. Дыра в животе Уайти представляла собой жуткий калейдоскоп цветов - фиолетовый, белый, черный и еще больше красного. Много-много красного.

Уайти сжимал в правой руке полицейский револьвер, бесцельно постукивая им по бедру. Он остановился возле одного из столов и выдвинул шаткий стул. Ножки скрипнули по плитке, и стул заскрипел, когда он сел на него. Он перекинул одну ногу через другую и направил пистолет на торговые автоматы. Я подумал, видит ли он наши ноги, но потом решил, что это не имеет значения. Не было сомнений, что он точно знал, где мы прячемся, или, по крайней мере, находился в непосредственной близости, как и раньше.

Поделиться с друзьями: