Убить зону

Маус поднялся и принялся деловито отряхиваться, будто ничего особенного и не произошло. В конце концов, так оно и было. Ну, упал вертолет, бывает. Здесь они чуть ли не каждый месяц валятся — а все равно лезут. Главное — все живы, и эту страничку личной биографии можно спокойно перелистнуть.

— Какого черта… — раздался вдруг срывающийся голос. — Какого черта я здесь делаю…

Антонов, вылезший из своего укрытия, размазывал по лицу грязь, топтался на месте, пошатываясь и крутясь вокруг собственной оси.

— Почему именно я? Почему все это происходит со мной?!

К этому можно было бы отнестись спокойно: истерика в Зоне случается со многими. Но в руке у Антонова был пистолет, и теперь Маус пожалел о своем решении вооружить этого впечатлительного очкарика. Как бы он в сердцах не начал палить по своим же спасителям.

— Антоха, не шали! — Маус предупредительно поднял руку. — А ну, отдай пушку!

Лицо ученого обрело вдруг осмысленное выражение. Он поднес пистолет к лицу — и погрозил им, как пальцем:

— Да-да, я отдам! Но пусть он расскажет!

— Кто? — Маус сделал невинное лицо.

— Он! Бука! Пусть он расскажет все — зачем он спасает нас?! Зачем мы идем за ним, как бараны?! А ведь я не баран — я доктор наук, между прочим!

— Придет время — он и расскажет… — не слишком уверенно сказал Маус. Стыдно было признаться — но сам он боялся задавать Буке этот вопрос. Не Буку он боялся, конечно, а ту силу, которая вертела сейчас их судьбами. Темную силу, злую…

— Никакого «потом»!!! — заорал, почти завизжал ученый, опасно тряся пистолетом. — Может, от того, что он все время молчит, мы и сдохнем однажды! Если мы идем за ним — мы должны знать все!

Глядя на разбушевавшегося Антонова, Петля втянул голову в плечи. Маус как раз придумывал достойное возражение, когда раздался голос самого Буки:

— Он прав. Вы имеете право знать.

Бука медленно подошел к Антонову, и тот, глядя на лидера, оцепенел, как кролик при виде удава. Бука спокойно разжал тому пальцы и забрал пистолет. После чего неожиданно уселся — прямо на землю.

— Я не хотел рассказывать раньше времени, — сказал он. — Потому что от этого было бы лучше всем.

— Незнание никогда не бывает лучшим выбором, — мрачно сказал Антонов. — Какая бы ни была правда — это все равно правда. Зная ее, мы можем принимать решения.

Лидер едва заметно кивнул. Маус сел рядом. Земля оказалась на удивление мягкой и теплой. Сели остальные. Бука опустил взгляд, помолчал некоторое время и заговорил:

— Вы знаете, что у меня договор с Монолитом. Я выполняю его условие, он — мое желание. Ваши спасенные жизни — это и есть его условие. Ну, а мое желание…

Бука чуть растянул губы в мрачной усмешке:

— Я пожелал убить Зону.

В воздухе повисла пауза. Трудно было осознать смысл этой фразы. Потому что смысла в ней было мало. Зона способна убить всякого. Но что значит — убить Зону?

— Как это — убить? — дрогнувшим голосом спросил Антонов.

— Я и сам не знал, пока стоял на коленях перед Монолитом, — сказал Бука. — Но вдруг понял, чего же действительно хочу. А хочу одной, очень простой вещи: чтобы Зоны никогда не было. Понимаете?

Наступило время промолчать остальным: понять это было еще труднее. Бука продолжил, делая паузы между фразами, словно сообразуя слишком медленный ход мыслей с эмоциональной силой слов:

— Я не знаю, была ли это моя мысль, или решение мне подсказал сам Монолит. Но я уточнил свое желание: я попросил его сделать так, чтобы Зона никогда и не появлялась в нашем мире. Чтобы она не смогла причинить столько горя и бед, чтобы не было столько смертей, чтобы не было вокруг всей этой мерзости… Я потерял всего одного человека, но вдруг ощутил, что сделала Зона с тысячами других. Вам этого не понять — Зона помогает мне чувствовать острее ее опасности, но она же и обостряет боль…

Маус потрясенно смотрел на Буку: мало того, что он не ожидал от того подобного наезда на выкормившую его Зону — так Бука еще оказался оратором! Страстным, убедительным. И говорил он невероятные вещи:

— Я подозревал, что подобное возможно. Ведь я не раз видел аномалии, связанные со временем. И тогда я стал молить Монолит о том, чтобы тогда, давным-давно, когда я еще не родился, не было этой катастрофы. Понимаете? Ведь ее можно было предотвратить! И тогда бы никто не погиб! Ни один человек! И она осталась бы жива! Наверное, я никогда бы ее не встретил — но она была бы жива, и проклятая Зона не сделала бы с ней ЭТО!

Последние слова он буквально прорычал — и это было страшнее рычания кровососа, это было вообще самое страшное, что когда-либо слышал Маус. Наверное, подобные чувства ощутили и остальные — оттого и замерли в испуганном оцепенении, боясь пошевелиться и привлечь внимание этого монстра в человеческой шкуре.

А Бука продолжал, несколько успокоившись, и голос его вновь стал размеренным, даже монотонным:

— И мне явился ответ Монолита. Он открыл мне путь — как сделать так, чтобы всего этого не было. Он не может сам изменить прошлое. Но может подсказать мне путь. И путь мне открылся.

Бука обвел обалдевших слушателей своим диковатым взглядом и продолжил:

— Я должен найти Марево. Я раньше не слышал про эту аномалию, но она где-то есть. Каждого попавшего в него Марево вышвыривает за пределы Зоны — но не в пространстве, а во времени. Пройдя сквозь Марево, можно попасть в тот день, когда Зоны еще не было — за сутки до самой первой аварии на Чернобыльской АЭС. Я отправлюсь туда — и остановлю катастрофу. И Зоны не будет. Никогда…

Маус смотрел на Буку новыми глазами. Он не сразу понял, что появилось в его отношении к этому парню. И когда осознал, то сам поразился собственным ощущениям.

Он увидел в Буке еретика. Злобного тролля, посягнувшего на святое, поднявшего руку на ГЛАВНОЕ, что есть в жизни каждого сталкера.

На Зону.

Потребовалось некоторое время, чтобы первое желание заорать, вцепиться ему в глотку прошло и место спонтанных рефлексов занял наконец мозг.

— Теперь я понимаю, — сжав кулаки, дребезжащим голосом произнес Маус. — Теперь ясно, почему ты не хотел говорить.

— Зато я ничего не понял, — пожал плечами Антонов. — Что это еще за мистика? Что за путешествия во времени? Что за дикие легенды про Монолит? Да как можно ему верить — он ведь просто сумасшедший!

— А я тебе скажу, — недобро сощурившись, сказал Маус. — Ты не сталкер, тебе не понять. А вокруг нас бродят толпы этих самых сталкеров, для которых Зона — это не только хабар, деньги и хлеб. Это их религия, их единственный смысл жизни. И если хоть кто-то из них услышит эту душещипательную историю от имени этого вот «сумасшедшего» — нам всем крышка. И я не шучу.

— А я согласен, — неожиданно заявил Петля. — Зона — это зараза, и лучше бы ее никогда не было!

Маус злобно раздувал ноздри, сверля взглядом неожиданного союзника Буки. Он все еще не мог успокоиться. Но наконец взял себя в руки и нехотя произнес: