Убитая жизнь
Шрифт:
— Хорошо, — дочь самодовольно улыбнулась. — Я подожду. Вадим, с нами ведь нотариус приехал? Он сможет же зафиксировать всё документально?
— Да, Алла Евгеньевна.
— Тогда приступайте, Татьяна. Это же не займёт много времени?
Таня растерялась.
— Если бы у меня была форма номер два годовой отчётности, то…
— Вадим прихватил документы, Татьяна Сергеевна, — улыбнулся Евгений.
Мужчина, сопровождавший Аллу, протянул Тане папку.
Она села за журнальный столик, открыла ноутбук и документы. Через десять минут смахнула со лба выступивший
Закончив подсчёт, она протянула листок с цифрой Алле. С удовольствием пронаблюдала за наступившей бледностью её лица.
— Это… Это невозможно! — хрипло пролепетала дочь Евгения, покачнувшись на стуле. — Вы сговорились!
— Знаете что, голубушка! — начала Таня. — Мне все равно, какие у вас отношения с отцом, но не стоит оскорблять меня и мою квалификацию.
— Алла, послушай, — Евгений мягко положил ладонь на плечо дочери. Чуть сжал. — Предлагаю тебе обмен. Эта сумма на то время, что ты потратишь, выслушав Алексея Владимировича.
— Ладно, — дочь движением плеча сбросила его ладонь. — Говорите.
— Ну-с, Алексей, — Евгений достал файл с документами. — Здесь подписанные мной бумаги на передачу фонда. Вещай.
— Хитёр, Евгений Юрьевич, — усмехнулся «инвестор». — Собственно, ничего криминального…
Он рассказал всё, вплоть до интимных подробностей. Не забыл и про встречу в ресторане с Евгением. Закончив, протянул руку:
— Документы.
Получив файл, с удовлетворением просмотрел бумаги.
— Я ещё нужен?
— Да. Завтра надо подать на перерегистрацию аудиторской фирмы. Договоритесь на время с Татьяной Сергеевной. И соглашение с ней подпишите, — распорядился Евгений.
Они остались в гостиной втроём — Евгений, Вадим и Алла.
Дочь сидела на стуле и теребила воротник модной блузки, дотрагиваясь мизинцем до изящного золотого кулона на груди. Евгений взял бумаги у Вадима, быстро подписал. Потом положил стопку на колени Алле:
— Проваливай, дочь. Ты получила то, что хотела. Я бы тебя ещё к бабушке отвёз, но, думаю, не надо.
Она хотела что-то сказать, но Евгений повернулся к ней спиной и тяжело вздохнул. Только услышал шуршание одеваемой одежды и стук входной двери.
— Жень, зря ты так…
Это задержался Вадим.
— Так надо, Вадик, — он повернулся к другу, протянул ладонь. — Спасибо тебе. Приглядывай за ней, ладно?..
— Не вопрос. Может, — Вадим на секунду запнулся, пожимая ладонь друга, — с матерью, чем помочь?
— Не надо, Вадик. Пусть будет так, как будет.
Все разъехались. Майя Николаевна с Валерией спустились в гостиную, стали прибирать. Таня пила кофе и поглядывала в окно. Она ждала Сергея и наблюдала за черным микроавтобусом ФСО, остановившемся за воротами усадьбы. Около него металась Алла, сверкая в сумерках белизной пальто.
К Тане подошёл Евгений, встал за её спиной.
— Резко ты с ней, — прошептала она. — Не жалеешь?
— Не люблю, когда меня предают. Особенно, близкие мне люди.
— Это было предательством?!
— А
как можно расценить, когда родная дочь называет отца «сволочь»? Просто так, не разобравшись. А потом укорять за то, чего не было.— Я не знаю, Жень… И что дальше?
— Дальше ждём Сергея. А вот и он — лёгок на помине.
Во двор дома въехала машина подполковника.
Сергей вбежал в гостиную, оценивающе оглядел Валерию, прошмыгнувшую мимо него на кухню.
— Что за спешка, Тань?
Она вкратце рассказала о событиях, произошедших до его приезда.
— А кто там за воротами мечется, как тигр в клетке? — усмехнулся Сергей. — Такая приятная дама, но страшно возбуждённая.
— Это моя дочь, подполковник, — ответил Евгений. — Приступим к делу… Я могу забрать своё заявление, но при одном условии.
Таня напряглась, а Сергей заметно вздрогнул.
— Я слушаю.
— Вы обещаете мне, что скажете, когда тот молодой человек изволит вернуться в город.
Сергей задумался.
— А с чего вы взяли, что он вернётся?
— То, что я забрал заявление, будет известно тут же. Мамочка непременно захочет увидеть сына. Да и папочка не откажется.
— Допустим, — Сергей сморщил лоб. — Допустим, я скажу вам. А дальше?
— Подполковник, а вам не всё ли равно? — звякнул металл голоса. Жестко. Звонко. — Это моё условие!
— Да хрен с вами. Пишите отказ… Сейчас. При мне.
Евгений взял бумагу и под диктовку Сергея написал заявление. Потом оделся и на прощание галантно поцеловал руку Тане.
— Спасибо вам…
Вышел за дверь.
— Странный какой, — Сергей смотрел в окно, жуя бутерброд. — Я не понимаю его.
— Ещё больше не поймёшь, — сказала Таня, тоже наблюдая за Волошиным, — когда узнаешь, от каких денег он отказался буквально полчаса назад.
Она назвала цифру.
Бутерброд вылетел изо рта Сергея, как пуля. Подполковник выпучил глаза, открыв рот.
— Не смотри так, — хихикнула сестра. — Я сама считала.
— И почему отказался?!
— Гордый… Как это у вас, мужиков, называется… Честь свою восстановил. В глазах родной дочери.
— За такие деньжищи?! На хер нужна такая честь?!
— Значит, ему нужна…
Таня задумчиво смотрела на Евгения, неторопливо шагающего к выходу из усадьбы. Вот он попрощался с Васей и вышел за ворота…
— Жень, подожди! — окликнул Вадим. — Тут Алла всё успокоиться не может.
— И что я должен сделать? — Евгений остановился.
— Поговорить со мной! — крикнула Алла, выходя к нему.
— О чём? — тихо спросил Евгений. — Ты уже не ребёнок, а взрослая женщина. Самостоятельная, самодостаточная. То, что я хотел тебе сказать, уже сказал. А то, что скажешь ты — для меня неважно. Простить тебя? За что? Я уже давно всё тебе простил…
Он недоуменно развёл руками, будто говоря, что не понимает важности и нужности её слов.
— Любить тебя я не перестану — ты моя дочь. Я знаю о тебе всё, и знал всегда — что ты кушаешь, с кем встречаешься и даже с кем спишь. Моего мнения ты никогда не спрашивала, так что сейчас случилось? О чём ты хочешь говорить?