Убийства шелковым чулком

– Хорошо. Сейчас я его приведу.

Вернувшись, старший инспектор представил Роджера Плейделлу, как "мистера Шерингэма, который собирается работать над этим делом вместе со мной". Плейделл сразу же за это ухватился.

– Значит, вы намерены этим заняться?

Морсби улыбнулся с виноватым видом.

– Боюсь, сэр, я был не вполне с вами откровенен. Не обижайтесь - у нас принято оберегать наши секреты.- Он злорадно подмигнул Роджеру.- По правде говоря, мы уже потихоньку расследуем это дело. Точнее, занимаемся им последние два дня.

Плейделл задумчиво погладил подбородок.

– Значит, мой приход вас не удивил?

– Мы его ожидали,- признался Морсби.- Совсем недавно мистер Шерингэм предположил, что то, о чем думаем мы, могло прийти в голову и вам.

Плейделл повернулся к Роджеру с подобием улыбки на губах.

– Так и случилось, мистер Шерингэм. Я провел последние полчаса, пытаясь убедить старшего инспектора - как мне казалось, без всякого успеха заняться этим делом официально.- Давайте сядем и все обсудим,- предложил Морсби.- Мистер Шерингэм подтвердит вам, что скрытность, особенно на службе - один из моих основных пороков. Но теперь, когда кот, так сказать, выскочил из мешка, вы, безусловно, сумеете нам помочь.

Метафора, в применении к обстоятельствам смерти леди Урсулы, не показалась Роджеру удачной.

Роджер и инспектор сели с одной стороны стола, а Плейделл, сняв пальто, занял место с другой. На нем был вечерний костюм, идеально подходящий к его высокой стройной фигуре, в отличие от большинства финансистов, которых приходилось встречать Роджеру. Морсби начал задавать вопросы, на которые молодой человек быстро отвечал, а Роджер воспользовался возможностью, покуда речь шла об уже известных ему фактах, заново изучить визитера.

Термин "финансист" заведомо подразумевает отвратительное зрелище. Представителям упомянутой профессии приходится мириться с этим злополучным обстоятельством. Абстрактный финансист - низенький, толстый субъект с лысой головой, короткими пальцами и маленькими глазками. Однако Плейделл не обладал ни одним из перечисленных признаков - лицезреть его было одно удовольствие. С чеканными правильными чертами, карими глазами, которые могли показаться суровыми, если смотреть в них слишком долго, и черными вьющимися волосами он мог считаться Аполлоном среди финансистов. На вид ему можно было дать от двадцати восьми до тридцати пяти лет. Конечно Роджер слышал о нем и до трагедии, как слышал о леди Урсуле Грейм. О Плейделле-старшем говорили как о "стоящем за троном" (что в наши дни означает "стоящий за правительством"), а о Плейделле-младшем - как о его достойном преемнике, уже проявившем свои дарования на поле финансовых битв. К тому же отец и сын славились своей честностью: за ними не числилось никаких темных дел, и они никогда никого не уничтожали, если сами не были неожиданно атакованы. Глядя на очертания подбородка Плейделла, блеск его темных глаз и морщинки в углах рта, Роджер суммировал свои впечатления следующей фразой: "Когда этот человек узнает, что его невесту убили, он не будет знать покоя, пока судья не наденет черную шапочку" {В британском суде судья надевал черную шапочку, вынося смертный приговор}. Роджер чувствовал дрожь возбуждения, которую не назовешь неприятной. Хотя разница в возрасте между ними была, по-видимому, не так уж велика, он смотрел на Плейделла так, как, будучи двенадцатилетним подростком, смотрел на капитана школьной футбольной команды. Роджер редко ощущал комплекс неполноценности, но сейчас пребывал в опасной близости от подобного состояния.

Морсби, до сих пор не получивший почти никакой полезной информации, осторожно расспрашивал Плейделла о записке леди Урсулы, пока не желая делиться с ним подо зрениями насчет убийства. По-видимому, старший инспектор рассчитывал, что ему удастся выяснить побольше на ранней стадии расследования, если Плейделл будет оставаться в неведении на этот счет. Убийство невесты может лишить жениха способности адекватно оценивать факты.

– Я согласен, что текст записки довольно странный,- говорил Плейделл,но больше ничего не могу вам о ней сообщить. Почерк принадлежит леди Урсуле, иначе я мог бы предположить, что записка вообще не имеет отношения к делу.

– Вы уверены, что это ее почерк?- спросил Морсби.

– Конечно,- удивленно ответил Плейделл.- Чей же еще... О, вы имеете в виду, что записку могла оставить не она?

– Что-то в этом роде. Текст такой странный, что можно предположить, будто он написан по другому поводу и попал туда по ошибке. Вы в состоянии помочь нам с этой запиской? Возможно, вы видели ее раньше или слышали о ней?

Плейделл выглядел озадаченным.

– Каким образом? Если записку оставили там для мисс Маклейн в какое-то другое время...

– Нет. Это я уже выяснил.- Тогда я ничем не могу вам помочь. Конечно, текст настолько необычный, что мог быть написан по совсем другой причине.

Старший инспектор устремил взгляд в потолок.

– Вы и леди Урсула были в Монте-Карло в прошлом феврале, не так ли?спросил он.

– Да,- с удивлением отозвался Плейделл.

Роджер навострил уши. Морсби не упоминал ему об этом факте, и он понял его значение только после следующего вопроса.

– Случайно вы не помните дату прибытия туда?

Роджер внимательно слушал. Он помнил, что французская "крокетка" умерла девятого февраля.

Плейделл заглянул в записную книжку.

– Я прибыл в Монте-Карло четырнадцатого февраля. Но леди Урсула отправилась туда недели на две раньше.- Он перелистал страницы.- Да, она выехала из Лондона двадцать седьмого января.

– Не могли бы вы, мистер Плейделл, составить для меня список всех друзей и знакомых леди Урсулы мужского пола, которые уже были в Монте-Карло или поблизости, когда вы туда прибыли?- попросил старший инспектор.

– Конечно мог бы, если он вам нужен,- с озадаченным видом ответил Плейделл.- Но какое отношение...

– Он мне очень нужен,- прервал инспектор.

Плейделл спокойно воспринял эту бесцеремонность, хотя было очевидно, что он понятия не имеет о ее причине.

– Вроде бы после меня туда никто не приезжал,- сказал он.- Между прочим, леди Урсула задержалась в Монте-Карло после моего отъезда. Я отбыл третьего марта, а она осталась там еще недели на две.

– Давайте ограничимся второй неделей февраля,- предложил Морсби.Составьте как можно более полный перечень тех, кто был там во время вашего приезда или уехал оттуда в течение предыдущей недели, если вам об этом известно.

Через несколько минут Плейделлу дали попять, что он может идти и что дело теперь в руках полиции. Если ему придет в голову что-нибудь еще, он всегда может связаться по телефону со старшим инспектором.

– Ну, мы узнали не так много, как я надеялся,- с сожалением заметил Роджер.

– Не забывайте о Монте-Карло,- возразил Морсби.- Тут нам повезло, мистер Шерингэм. Тогда мистер Плейделл еще совсем недавно обручился с леди Урсулой и должен был обратить внимание на ее друзей мужского пола. О лучших условиях для наблюдения мы и мечтать не могли, даже если бы сами там находились. Запомните мои слова: он не забыл ни одно мужчину, с которым леди Урсула разговаривала в течение этих двух недель.

– Кстати, о перечне,- спохватился Роджер.- Я забыл сообщить вам кое-что.- И он рассказал о списке дорсетширских друзей Дженет, которым снабдила его Энн.

– Ага!- многозначительно произнес Морсби.

– Иными словами,- без особой необходимости указал Роджер,- если одно и то же имя будет фигурировать в обоих списках, мы поймаем убийцу!

– Мы будем знать, кто он,- поправил инспектор.

Глава 9

Записка и сомнения

Роджер был задумчив, вернувшись вечером в Олбани и налив себе виски с содовой, прежде чем лечь спать. Это дело настолько отличалось от других, что ему грозила опасность сбиться с пути. В предыдущих делах к его услугам всегда были несколько мотивов и кандидатов в преступники, так что для решения требовалось только отбросить все лишнее, оставив наиболее убедительные доказательства против одного из подозреваемых.