Убийства в стиле Джуди и Панча

Далее у нас есть показания Антрима, – продолжал Г. М., шумно втягивая носом воздух. – По словам Антрима, Хогенауэр хотел убедиться, что он в состоянии выдержать достаточно серьезное умственное или физическое напряжение – очевидно, в рамках подготовки к небольшому эксперименту с ясновидением, который должен был состояться следующим вечером. Гори все огнем, мы должны были сразу понять, что этот Хогенауэр скрупулезен даже в своих безумствах! Антрим также сообщил, что он понятия не имел, какого рода «физическое или умственное напряжение» имел в виду Хогенауэр. Он был физически здоров, но нервы у него были на пределе. Антрим подумал, что Хогенауэру лучше принять легкое успокоительное; на самом деле, как он сообщил, сам Хогенауэр попросил дать ему бромид. Конечно, Хогенауэр мог бы приобрести его в любой аптеке, не обращаясь к врачу, но это оказалось удобным.

Во время их разговора миссис Антрим открыла дверь комнаты. Естественно, она не стала бы туда заходить, но было уже очень поздно, и она думала, что там никого нет, кроме ее мужа. И Антрим сказал ей: «Солнышко, – (или что-то в этом роде), – не могла бы ты приготовить четверть унции бромида натрия». Примерная доза бромида составляет от пяти до тридцати крупинок. В драхме шестьдесят крупинок, а драхма – это одна восьмая часть унции. В чайной ложке, грубо говоря, содержится меньше, чем драхма. Таким образом, приготовив четверть унции бромида натрия с инструкцией принимать по пол чайной ложки, Антрим дал Хогенауэру четыре фиксированные дозы бромида.

Слова Антрима подтвердила миссис Антрим и горничная, которая случайно проходила по коридору, в то время как дверь была открыта.

– Случайно проходила мимо, – сказал я, – то есть к счастью.

Г. М. посмотрел на меня поверх очков.

– Сынок, ты слишком подозрительный, – раздраженно сказал он. – Уверен, что она была в коридоре. Но похоже, наш друг Бауэрс, которому разрешили подождать в холле, пытался заигрывать с горничной. И ей это не слишком понравилось. Поэтому она околачивалась возле этой двери, чтобы можно было войти внутрь в случае внезапной атаки противника с фланга. Эй?

В общем, миссис Антрим получает задание и идет в аптеку. – Г. М. указал на полуоткрытую дверь в другом конце комнаты. – Там она берет большой контейнер с бромидом или то, что она считает контейнером с бромидом, мы пока не будем по этому поводу спорить. Она насыпает четверть унции бромистого натрия в бутылочку емкостью в пол-унции. Берет ее и отдает Хогенауэру, а тот кладет пузырек себе в карман. Затем миссис Антрим выходит из комнаты. Ее показания завершены. Еще около пятнадцати минут Хогенауэр и Антрим сидят и разговаривают – свидетельство Антрима. Затем Хогенауэр прощается, выходит за дверь в сопровождении доктора, садится в свою машину и уезжает. Антрим идет на прогулку по мысу, чтобы посмотреть на море, он отсутствует в течение десяти – пятнадцати минут, а затем возвращается домой. Время – десять тридцать.

Повисла пауза. Г. М. с трудом поднялся и неуклюже подошел к полуоткрытой двери аптеки. Мы последовали за ним. Внутренняя комната была длинной, но очень узкой, что-то вроде каморки. В конце находилось французское окно, выходившее на лужайку позади дома. В правой стене было обычное створчатое окно. На двух других стенах – полки, уставленные бутылочками, в основном емкостью в десять унций, под полками – деревянные шкафчики. Еще одна лампа с зеленым абажуром висела над стендом с краном и раковиной, парой весов и аккуратным рядом стеклянных воронок.

Г. М. протянул руку и снял с полки закупоренную бутылочку; на простой белой этикетке чернилами было написано: «БРОМ. НАТР. Доза 5–30 кр.».

– Как правило, такой путаницы не бывает, – продолжал он. – Посмотрите на другие бутылочки. Большинство из них поступает из обычных складов, где хранятся химикаты. Этикетки наклеены прямо на стекло, так что ошибки быть не может, и у них есть стеклянные пробки. А теперь взгляните на это.

С дальнего конца полки он снял еще одну бутылочку, такого же размера и тоже закупоренную. На ней была красная этикетка, на которой было напечатано: «ФОРМИАТ СТРИХНИНА. ЯД. C21 H22 02 N2 HCOOH. Доза 1/4 кр.». За исключением этикеток, эти две бутылочки выглядели совершенно одинаково. Бутылочка с бромидом была наполовину полна, бутылочка со стрихнином – почти пуста. На свету их содержимое сияло, как снег.

– Безупречная белизна, – сказал Г. М. – Посмотрите, посмотрите на них. Ну-ну… Знаете, а ведь это было довольно просто. – Он махнул рукой в сторону французского окна. – Я уполномочен заявить, что это окно никогда не запирается, по крайней мере до тех пор, пока Антрим не ляжет спать. И после того как Хогенауэр ушел… Да ведь нет ничего проще, чем прокрасться внутрь и поменять бутылочки местами. В течение десяти или пятнадцати минут Антрим прогуливался вдоль мыса. Заведение было открыто.

А теперь рассмотрим другой вариант. Кто-то забрался сюда посреди ночи, когда все были в кроватях. Миссис Антрим, кристально честная, видит Бог, дала Хогенауэру настоящий бромид, потом убийца пришел сюда и все переставил. Взгляните на это.

Г. М. по-совиному кивнул в сторону створчатого окна в правой стене. Я был ближе всех к нему, и мне не нужна была лупа, чтобы все как следует рассмотреть. Задвижка на окне была сломана, очевидно, длинным ножом, вставленным снаружи. На подоконнике было несколько длинных странных царапин.

Эвелин с растерянным видом откинула волосы назад и уставилась на Г. М.

– Что это значит? – спросила она. – Это кажется довольно простым. В конце концов, Стоун был прав. Убийца забрался сюда после того, как они легли спать…

– И все же, – сказал Г. М., – я склонен сомневаться в том, что этот замок был взломан снаружи.

Он вразвалочку вернулся в комнату, водя очками вверх-вниз по носу. В этот раз Г. М. все-таки снял панаму, что вернуло ему прежний облик. Усевшись в кресло, он посмотрел на череп, лежавший перед ним на столе; Г. М. был почти такой же лысый, как и череп; они представляли собой странную пару, смотревшую друг на друга в стерильном врачебном кабинете, освещенном неприятным светом.

– В чем я абсолютно уверен, – решительно добавил он, – так это в том, что убийца прямо сейчас находится под крышей этого дома.

Знаете, мои тугодумы, каждый раз, когда я играю в эту игру «погоня за убийцей», то обнаруживаю, что осваиваю один или два новых пути. Я кое-чему учусь. Вы назвали эту историю чем-то вроде кукольного спектакля. Как ни странно, вы правы во многих смыслах. Это действительно похоже на спектакль «Панч и Джуди» в том смысле, что все происходит наоборот. При расследовании обычного убийства мы прежде всего натыкаемся на труп на полу, а вокруг него что-то бормочут шестеро подозреваемых. Затем мы выстраиваем подозреваемых в ряд и тщательно их допрашиваем. Если бы ты, Кен, вел запись этого дела, ты бы посвятил первые шесть глав всестороннему допросу, в котором приводились бы интимные подробности о подозреваемых лицах, фиксировались бы их многозначительные улыбки и их ответы на вопрос о том, где они были ночью пятнадцатого июня. А потом ты мог бы спокойно развлекаться: отправиться домой, затеять скандал в кабинете дантиста, броситься спасать девушку (если таковая найдется) и забыть про все эти показания до тех пор, пока в конце не придется их вытащить из шляпы.

Это нормально. Но, чтоб мне сгореть, в этом деле у нас все перевернуто с ног на голову. Сначала было развлечение, арлекинада в пригороде. Ты разыграл свою веселую пантомиму еще до того, как кто-либо (включая меня) понял, что происходит. И когда мы все-таки узнали, что происходит, в этом убийстве все еще не было никакого смысла. Ну и в конце концов мы начинаем допрашивать подозреваемых.

Допросить их раньше мы не могли, потому что у нас не было необходимых улик. Было бы бесполезно спрашивать у них: «Где вы были в промежутке между такими-то часами?», потому что мы до сих пор точно не знаем, когда и как яд был передан Хогенауэру. Все сводится к этому единственному вопросу. И мы должны атаковать их новыми свидетельствами, которые были обнаружены. Эти новые свидетельства включают в себя два совершенно не связанных между собой вопроса: 1) Жив Л. или нет? 2) Как наличие или отсутствие Л. связано с фальшивыми деньгами? Ага. На первый взгляд это похоже на попытку найти связь между кактусом и ведром селедки, но когда мы сопоставим эти два факта, то получим истину. Итак, людей будут приводить сюда, одного за другим, и мы должны выяснить правду до рассвета.