Убийство-2

Набрал номер Хедебю.

— Выслушай меня сначала, — сказал он, едва она начала возмущаться.

Деревней это можно было назвать с большой натяжкой, просто горстка жалких лачуг за низкой полуразрушенной стеной. Бомбы и снаряды не пощадили даже те несколько домов, что были выстроены из глины и кирпича.

Перед проломом в стене, на месте которого когда-то были ворота, мальчик лет десяти пас маленькое стадо коз. При виде подъезжающего «лендровера» он тут же исчез.

Лунд и Странге вышли из машины. Водитель прихватил свою винтовку и присоединился к ним. Селение располагалось в длинной узкой долине, окруженной голыми холмами. У одного из домов стоял сгоревший пикап. Судя по черным рваным дырам в кузове, он подорвался на мине.

Чуть дальше они увидели белый фургон с синим маячком на крыше. Прислонившись к его борту, стоял полноватый мужчина в полицейской форме и курил сигарету. В кузове сидели двое афганцев, в длинных халатах и с тюрбанами на головах, каждый с автоматом на плече.

— Салам-алейкум, — поздоровался водитель «лендровера», подойдя к ним.

Полицейский бросил сигарету на землю, затоптал ее и, заглянув в глаза каждому из датчан, обменялся со всеми рукопожатием, с Лунд в последнюю очередь.

Он не сказал ни слова, просто подхватил свое оружие из кузова фургона и повел их вглубь деревни. Двое его спутников замыкали небольшую процессию.

У Странге были с собой материалы дела, однако казенный текст с трудом сопоставлялся с тем, что они увидели в реальности. Фасад полуснесенного строения, к которому подвел их начальник местной полиции, почернел от взрыва бомбы. Окна были выбиты, и внутренние помещения насквозь продувались порывами ветра. Мебели в комнатах практически не осталось, лишь несколько поломанных стульев да крошечный стол в общей комнате.

Странге пошел по лестнице на второй этаж.

— Как удалось установить, отряд Рабена с семьей забаррикадировался здесь.

Три комнаты, из которых две по размеру скорее походили на кладовки. И тут вся обстановка сводилась к обломкам мебели и грязной кастрюле. На полу самой большой комнаты — разбитое стекло и стреляные гильзы. Лунд подняла одну из них. Странге присмотрелся:

— Калибр пять пятьдесят шесть. Такие пули использовали датские солдаты в своих штурмовых винтовках. Это точно здесь.

Она прошла в соседнюю клетушку. Пинком ноги раскрыла старинный чемодан, попыталась найти хоть что-нибудь на пыльных полках, в сломанных ящиках. Дом выглядел так, будто тут пронесся безжалостный ураган.

Спустившись снова на первый этаж, она встала перед большим очагом, закопченным и сырым. Рядом стоял колченогий кухонный стол.

— Бойцы Рабена спали вот здесь, по очереди, — сказал Странге, поглядывая в привезенные бумаги.

Тощий матрас в углу. Она подняла его, рассмотрела. Следов крови не было.

Затем они вернулись в прихожую, к сорванной с петель входной двери.

— Здесь убили семью? — спросила Лунд.

— Если верить Рабену, то да, — подтвердил Странге. — Он говорил, что тела сложили в одну комнату.

Он вынул фонарик, открыл еще одну хлипкую дверь, за которой открылось еще одно пустое помещение.

— Значит, наружу они не высовывались?

Странге качнул головой:

— Они не могли. Это было невозможно, если вокруг засели талибы.

— Но здесь никаких следов! Только несколько гильз. Ни крови, ни упаковок от армейских пайков. Кажется, что… — У нее было ощущение, что вокруг все фальшиво. — Кажется, что здесь вообще никто не жил. — Она отодвинула потрепанную, засаленную занавеску и посмотрела на бесцветный пейзаж за окном. — И никто здесь не погиб.

Водитель начинал беспокоиться.

— Мы можем ехать? — спросил он.

— У нас полно времени, — сказала Лунд. — Я хочу поговорить с полицейским. Вы переведете?

Они вернулись все вместе в самую большую комнату в доме. Полицейский был там — сидел на стуле, а двое его спутников стояли над ним, как охрана. Все они курили. Лицо человека в синей форме выражало скуку и недовольство.

— Кто здесь жил? — спросила Лунд и дождалась, пока присматривающий за ними солдат переведет сначала вопрос, а потом ответ.

— Семья из пяти человек. Ходили слухи, что глава семейства приторговывал наркотиками и поддерживал Талибан деньгами, — услышала она в конце концов.

— Он считает, что семью убили датские солдаты?

Начальник полиции зевнул, поднялся, отряхнул пыль с фуражки, поднял с пола винтовку. Сказал что-то медленно.

— Нет, — перевел водитель. — Он говорит, что здесь не было никаких следов того семейства.

Лунд впилась взглядом в афганца.

— То есть они просто исчезли?

— Так бывает, — сказал водитель и посоветовал от себя: — Не перегните палку с вопросами.

На полу что-то валялось, похожее на большую деревянную лопату с длинной ручкой. Лунд подняла странный предмет.

— Что это?

Полицейский сказал что-то.

— Это для хлеба, — перевел водитель. — Семья держала пекарню.

— Помимо торговли наркотиками для поддержки талибов? — уточнила Лунд.

— И так бывает.

— Где печь?

Последовала долгая тирада на пушту.

— Он говорит, что все было разрушено.

— В таком случае пусть покажет мне место, где была печь.

— Лунд, — прошептал Странге.

— Что?

— Мы здесь непрошеные гости. Нужно возвращаться.

За домом виднелся задний дворик, а в нем — несколько низеньких строений.

— Я еще не закончила, — сказала она.

Бук сидел за своим столом и смотрел, как из кабинета выносят коробку за коробкой. Плоуг стоял рядом и тоскливым голосом выговаривал ему за сцену в церкви Рювангена.

— Томас… — говорил Плоуг. Теперь они обращались друг к другу только по имени. — На что вы вообще рассчитывали, когда шли к Россингу?

— Россинг не дурак, — сказал Бук. — Он знает, что Грю-Эриксен запросто может взяться и за него. Я дал ему шанс. Он им не воспользовался. А еще я позвонил частным адвокатам, чтобы посоветоваться насчет нашей ситуации. Я бы хотел, чтобы ты пообщался с ними…

— У нас есть куда более важные дела! — вскричал Плоуг.

— Например?

— Расследование Лунд в Афганистане.

— А что мы можем сейчас сделать? — ответил Бук, разводя руками. — Она там, а мы здесь…

— Она без разрешения покинула зону, контролируемую датскими войсками.