Убийство арабских ночей

Что же до остальных, то, в общем, у них все по-старому. Мы разобрались с миссис Рейли, хотя необходимость помогать старику не доставила никакого удовольствия. В музее Уэйда народу теперь больше, чем у мадам Тюссо; Пруэн остался ночным сторожем, а Холмс — помощником куратора. Бакстеру пришлось оставить дипломатическую службу из-за слишком бурного поведения во время расследования, но их маленькая компания сдружилась еще больше. У Джерри, Батлера и Гарриет Кирктон все так же, как и было в момент нашего расставания. Иллингуорд… ну, Иллингуорд на какое-то время обрел героический ореол.

Что касается Мириам, могу сказать лишь, что видел ее месяц назад, и она довольно легко переносит некоторый остракизм общества. Откровенно говоря, сейчас у нее настали куда лучшие времена. Я встретил ее в баре, куда зашел арестовать одного мошенника, и она сидела на высоком стуле у стойки — выглядела она блистательно и была еще красивее, чем раньше. Я спросил ее о Маннеринге, и она сказала, что в последнее время ничего о нем не слышала. Уходя, я задал ей вопрос:

— Строго между нами — откровенно говоря, что вы на самом деле думаете о Маннеринге?

Она посмотрела в зеркало за стойкой бара и рассеянно улыбнулась.

— Я думаю, — сказала она, — что такая личность была описана в одной из пьес Шоу: «Как прекрасно! Как восхитительно! Как потрясающе! И какое бегство!» Кстати, если вы увидите того симпатичного молодого офицера полиции, скажите ему, что относительно вечера четверга все в порядке.

То есть мы закончили, как и начинали, Каррузерсом.

Эпилог

— Однако! — сказал Каррузерс. — Уже рассвело.

Окна в большом помещении, заставленном полками с книгами, посерели, и электрический свет, падавший на стол, казался тусклым и странным. Несмотря на то что камин постоянно подтапливали, пламя сошло почти на нет, и теперь в большом каменном зеве камина лежала лишь груда янтарно тлеющих поленьев. От застоявшегося дыма резало глаза вымотанных и утомленных участников ночного сборища, которые, потягиваясь, не без легкого удивления встретили наступивший рассвет. В комнате тянуло холодком. Помощник комиссара открыл глаза.

— Дурацкий номер, — проворчал сэр Герберт Армстронг, которому с утра всегда была свойственна ворчливость. — Просидеть всю ночь. Ба! — Порывшись в кармане, он стал рассеянно просматривать карманный календарь. — Воскресенье, 17-го. Восход солнца в шесть двадцать утра. За эту ночь мы выслушали столько ахинеи, что вам стоит узнать кое-что еще. Могу сообщить вам, что страховая компания Митчелла завтра пойдет ко дну. Кто-нибудь из вас, лентяев, собирается пойти в церковь? Каррузерс, вам должно быть стыдно. «Если вы увидите этого симпатичного молодого офицера полиции…»

— Прошу прощения, сэр, — с подозрительным смирением ответил Каррузерс. — Я лично ничего не говорил. Это все суперинтендант…

Только Хэдли, который раскуривал остывшую трубку, выглядел свежим и подтянутым.

— Я упомянул об этом только для того, — с той же подозрительной серьезностью объяснил он, — чтобы закруглить повествование. И теперь, когда мы потратили ночь, снова вспоминая все факты, что скажет наш оракул? Что в конечном итоге думает Фелл об этой ист… черт побери, да он спит! ФЕЛЛ!

Доктор Фелл, которому досталось самое большое, самое удобное и самое старое кожаное кресло, полулежал в нем; очки сползли на кончик носа, и руками он прикрывал лицо. Между пальцев появился глаз, который возмущенно посмотрел на присутствующих.

— Я не сплю, — с достоинством возразил доктор Фелл. — Ваши слова удивляют и обижают меня. Фу! — Он перевел дыхание, с силой растирая виски. В эту минуту он напоминал не столько грузного Санта-Клауса, сколько пожилого и усталого человека. — Я всего лишь спрашиваю себя, — откашлявшись, продолжил доктор, — в который уже раз в конце каждой истории я задаю себе один и тот же вопрос: что есть истина? Время, как и Пилат, умывающий руки, не может дать на него ответа. Хм-м… Впрочем, не важно. Вот что вам, ребята, нужно в этот утренний час — горячий крепкий черный чай, сдобренный порцией бренди. Подождите минутку.

Он поднялся во весь рост, перевел дыхание и, опираясь на тросточку, направился к камину. За грудой фолиантов на маленьком столике располагалась газовая горелка. Доктор Фелл взял чайник и потряс его, дабы убедиться в наличии в нем воды. Он зажег горелку, из отверстий которой с легким шипением появилось ярко-желтое и синеватое пламя — теперь только оно освещало сумрак комнаты. На мгновение доктор Фелл застыл над огнем, напоминая алхимика из средневековой легенды. Свет выхватил из темноты его несколько подбородков, копну седеющих волос, разбойничьи усы и выпуклые совиные линзы очков на черной ленточке.

Он потряс головой.

— Во-первых, Хэдли, — задумчиво пробурчал он, — я хочу поблагодарить вас за блистательно проведенную работу. Вы шли от пункта к пункту столь же неуклонно и убедительно, как рисовальщик тянет линию от точки к точке, в результате чего появляется законченный рисунок.

— Не стоит обращать внимания, — не без подозрения ответил Хэдли. — Вопрос в том, согласны ли вы. Считаете ли вы мои выводы правильными?

Доктор Фелл кивнул.

— Да, — сказал он, — да, я думаю, что в определенном смысле они правильны.

Сэр Герберт Армстронг отбросил дневник и решительно выпрямился.

— В определенном смысле? — рявкнул он. — Вот уже чего не надо в этой истории — еще одного адвоката! Этого я не вынесу. Ну и дела! Мы нашли коробочку с сюрпризом, украшенную загадочными фигурами. Открываем ее — а там другая коробочка с сюрпризом. Открываем и ее, а тут фокусник стреляет из ружья и наконец вылетает голубок. Надеюсь, в ней больше ничего нету?

— Минутку, сэр, — верный своей обычной педантичности, сказал Хэдли. — Фелл, мы готовы вас выслушать. Но только никаких сногсшибательных шуточек в такое время! Так что вы имеете в виду?

Жест, которым доктор пожал плечами, напоминал неторопливое перемещение земных пластов. Он сел на массивный стул рядом с горелкой и достал трубку. Какое-то время он, прищурившись, рассматривал ее; ничто не нарушало тишины, кроме тихого сопения чайника на огне. Затем он резко бросил:

— Исходя из моего скромного разумения, джентльмены, вам бы никогда не удалось обвинить Грегори Маннеринга в убийстве, а Джеффри Уэйда — в лжесвидетельстве. Но если это вас хоть как-то утешит, я уверен, что знаю способ, которым можно вселить страх божий в этого зловредного старика и выиграть партию — похоже, это главное, чего вы хотите добиться. Но, учитывая продуманность его действий…