Убийство Короля Нага

— А как это — попасть в ловушку или… — Она обняла себя за плечи. — Как я могу с этим справиться?

— Если это ложь, то ты рухнешь в созданную тобой реальность, — сказал Киллот. — Это будет своего рода конец. Вывод, если хотите. Иногда неприятно. Но я доберусь до тебя. И если это реальность, ты узнаешь. Тебе нужно будет записать все возможные детали. Если ты сможешь определить местоположение, мы сможем попросить Туэ-Ра отвести нас туда. Даже если оно не очень точно говорит, ты можешь показать ему образ.

— Мне это не нравится, — ответил Тиеро. — Рея…

— Я знаю. Но для меня это тоже важно. Мне нужно знать, существует ли Цикори. И если я могу чем-то помочь тебе, Саланке и всем остальным, то да, я сделаю это.

Киллот уже начал готовить смесь. Он двигался быстро, его руки слегка дрожали, когда он наливал две склянки в кружку. Затем он высыпал туда что-то похожее на корицу, но пахнущее скорее мятой, и размешал.

— Тебе, вероятно, следует выбрать место, где ты хочешь отдохнуть. Оно быстро нападает.

Она сняла туфли и села, вытянув ноги перед собой, на мягкий матрас. Здесь все еще приятно пахло, и кровать, по крайней мере, была удобной.

Взяв кружку, она взглянула на Тиеро:

— Со мной все будет в порядке. Как и с тобой.

— Именно этого я и боюсь, — пробормотал он.

— Что бы ни случилось, с ней можно связаться, — вмешался Киллот. Он присел рядом с ней. — Я никогда не встречал Авдаума, в чьем разуме я не мог бы ориентироваться. Я разрешаю тебе оставаться здесь не более тридцати минут. Потом я приду за тобой. Договорились?

— Хорошо.

Она выпила темную смесь. На вкус она тоже напоминала малину, но неприятного послевкусия не было. Только что-то больше похожее на бузину и сливу. Даже намека на мяту не было.

Она моргнула.

Мир начал кружиться. Она едва успела передать кружку Тиеро, как рухнула в мягкую постель.

11. Истина или Заблуждение

Рея медленно моргнула, пытаясь сориентироваться. Воздух вокруг нее дышал и жил, цвета были куда более насыщенными, чем хотел воспринять ее разум.

Спальня вернулась, но ее запах стал гораздо более пьянящим и сильным. Как и прежде, здесь были жасмин, зеленый чай, мускус, камень и пот, а также тонкие нотки землистого бахура и нежной амбры. Даже стены стали более интересными, каждая крупинка и прожилка была причудливо прорисована. Если она задерживала на них внимание, то хотела прикоснуться к ним.

Но здесь был только один мужчина, которого она хотела видеть.

Она снова повернулась к кровати. Крупная фигура Цикори под простынями была почти невидима на мягкой постели. Он сел, как будто она позвала его по имени.

— Солт-Свит.

В горле у нее застрял комок эмоций. Его имя так и вертелось у нее во рту. Вот он. Вот он!

Он смотрел на нее в благоговейном ужасе.

— Солт-Свит, что случилось? Ты… ты изменилась. Что случилось?

Что-то изменилось. Как будто их связь стала намного сильнее. Как будто она действительно сидела здесь, рядом с ним.

— Я действительно вижу тебя. Ты здесь. — Все ее тело задрожало.

Все ее органы чувств ожили, вбирая в себя каждую крупицу информации. Это было реально. Это должно было быть реальностью. Она провела кончиками пальцев по шелковому покрывалу. Оно было мягче и глаже, чем все, что она когда-либо здесь делала. Тепло охватило ее.

Снаружи раздались тяжелые удары, возвещавшие о том, что что-то близко. Чешуя почти сонно шевелилась на ткани, хотя она не видела ничего, что могло бы издать такой звук. Сколько же у них времени?

Он встал с кровати и подошел к ней.

— Посмотри на себя, — вздохнул он. — Просто посмотри на себя. Но ты все еще сон.

— Цикори, это реальность. Ты реален. Я реальна!

Она прикусила губу, а потом рванулась вперед и схватила его за запястья. У нее вырвался восторженный и испуганный вздох. Да! Да, каким-то образом это сработало! Он имел вес, форму и тепло. Это была правда. Все! Все хорошее и все плохое.

Он моргнул, его рот раскрылся. Затем он вырвался и крепко сжал ее руки.

— Я не… — Он покачнулся на ногах. — Тогда ты в опасности, Солт-Свит. Ты должна уйти. Это место — оно такое плохое. И с каждым днем становится все хуже. Я не могу его исправить. Но ты можешь сбежать.

— Нет. Ты скажешь мне, где ты. Никто не слышал о твоем мире. Скажи мне, как его найти. Он связан с Туэ-Ра?

— Они пытались заблокировать его. Это небезопасно. — Он поднял ее на руки, сжал рукой ее затылок и заглянул ей в глаза. — Это не так… Солт-Свит, я могу навсегда застрять здесь с тобой.

Она задохнулась, пораженная его силой и реальностью его тела, прижатого к ее. Его пальцы легонько впились в ее голову, вызывая дрожь удовольствия. Он ощущался даже лучше, чем она ожидала.

— У нас мало времени. Мы должны сосредоточиться. Цикори, твой мир — один из Отделенных Миров или он вообще связан с Туэ-Ра?

— Мне нужно вспомнить тебя, — хрипло сказал он, и его взгляд искал ее лицо. — Если ты настоящая — если все это реально, — то ты — Солт-Свит… — Его лицо исказилось, а бровь глубоко прогнулась. — Ты в опасности. Ты будешь… ты… — Он моргнул, с трудом подбирая слова, и наклонил голову вперед. Его макушка прижалась к ее щеке.

— Цикори, со мной все в порядке, но со многими другими людьми — нет. Ты находишься у источника или у решения проблемы. В любом случае, мы должны добраться туда. Кто-то должен заставить это прекратить. Сейчас тысячи людей умирают.

— Я найду способ все исправить, — резко ответил он. — Я еще не нашел ответа, но я найду. Я клянусь тебе, что найду.

— Тебе нужна помощь. Я приведу своих друзей. Мы расскажем Паре. Мы можем послать армию…

— Нет! — Он отпустил ее, и на его лице отразился ужас. — Ты не можешь этого сделать. — Он прижал руки к вискам, запустив пальцы в темно-русые волосы. Бусины звенели друг о друга. — Ты не понимаешь. Что они сделают…

— Они не…

— Ты не понимаешь, — повторил он, на этот раз более жестко.

— Тогда помоги мне понять. Мне осталось недолго. Скажи мне, что здесь происходит, потому что люди умирают. Моя сестра заперта в психической коме, как и тысячи других. Мы уже говорили об этом. Ты помнишь что-нибудь из этого?

— Да. Немного. — Он провел языком по губам, глядя на потрескавшийся потолок. — Я знаю, знаю, что это вышло из-под контроля. Они не хотели этого. Ты должна это понять. И смерть — это слишком.