Убийство Короля Нага

Действительно, последний год был полон примеров, которые он даже не считал возможными. Ситуации и осознания, о которых он даже никогда не задумывался. Реальность его родителей и их решений, а также то, как они оказались в этом месте… Он опустил лицо, пытаясь отогнать эти мысли.

Нет. Он не будет зацикливаться на них.

В мире было добро. В его объятиях свернулась калачиком и тихонько похрапывала, прижавшись к его груди своим слегка вздернутым носиком. Красивая. Храбрая. Упорная. Он чуть не рассмеялся. Буквально женщина его мечты.

Он поцеловал ее макушку, а затем пальцы. Она слегка вздрогнула, застонала, потом провела рукой по его лицу и снова погрузилась в глубокий сон.

— Рея, — нежно произнес он, обхватив пальцами ее подбородок и наклонив ее лицо к своему.

Она зарычала и попыталась оттолкнуть его.

— Почему?

— Мне нужно поговорить с тобой.

Она смущенно прищурила одно веко.

— Хорошо, что ты обаятельный, — пробормотала она. Зевнув, она прижала руку к его груди, а затем покачала головой. — Что? — Она села, все еще обнаженная.

Он натянул на них одеяла, чтобы не отвлекаться.

— Если бы существовала возможность вернуть меня в прежнее состояние и отменить все последствия Разлома, кроме смертей, как ты думаешь, мне стоит согласиться?

Она потерла глаза, затем посмотрела на него, внезапно показавшись гораздо более бодрой.

— Почему это звучит так, будто здесь есть «но»? Какова цена?

Он слабо улыбнулся. Она действительно была догадливой.

Тщательно подбирая слова, он пересказал ей рассказ Элтко. О лагере. О его родителях. О слезах. О смертях. Ритуал. Разлом. Молодые. Все.

Ее глаза расширились. Ее поза напряглась. Но она молчала, пока он не закончил.

— Что ты собираешься делать? — спросила она, встретив его взгляд со спокойным напряжением.

— Несмотря ни на что, я искренне верю, что они — мой совет, мой народ — не плохие люди. Они просто отчаялись и боятся. Не просто за свои жизни, а за продолжение существования этого королевства. За то, что им пришлось пережить. Если мы сможем предложить им альтернативу, которая решит все их проблемы, они пойдут этим путем. Я в этом уверен.

— Лучшие умы будут работать над этим лекарство.

— Но это лекарство только от комы, — сказал он, указывая на нее.

Он остановился, увидев свои собственные когти. Они уже изогнулись и блестели, став заметно длиннее, чем когда он заснул. Если он и остальные останутся в этих формах, возможно, боль уйдет, когда Разлом будет запечатан. Возможно, они смогут быстрее исцелиться. Но если бы это было все их состояние покоя, он никогда больше не стал бы похож на человека. А ему было гораздо лучше, чем некоторым из его народа. Это не затрагивало их всех одинаково.

Она обхватила пальцами его руку.

— Возможно, они смогут найти способ помочь и с этим, но на это потребуется время. Здесь так много ресурсов для исцеления. Пески Эфиля, источники суфрита и многое другое.

— Они сработают, даже если это проклятие? — Он изучал ее лицо.

Она наморщила лоб, потом покачала головой.

— Я не знаю. Это настолько далеко за пределами моих знаний, но лекарство для тех, кто находится в коме, хорошее, не так ли?

— Да. Просто этого может быть недостаточно. — Он поцеловал кончики ее пальцев. — Я также намерен нести ответственность перед любыми властями за любые проступки, которые могут быть совершены против моего народа.

Она нахмурилась.

— Множественные убийства? Пытки? Вторжение в Отделенный Мир? Практика Запретных Искусств?

— Я не знаю, каковы будут наказания, но я — правитель этого места. Это еще одна вещь, которую я могу сделать, чтобы защитить свой народ. И если такова цена за то, чтобы мы воссоединились с другими мирами и прекратили эти страдания, то это очень хорошая цена.

Наступило долгое молчание: она смотрела на его руку в своей. Она закрыла глаза. По ее щекам потекли слезы.

— Ты хороший человек, Тенгрий. Я буду поддерживать тебя, что бы они с тобой ни сделали.

Стук в дверь возвестил о приближении завтрака. Хотя он не был голоден, ему принесли его. Каша, грибной хлеб и рыба.

Рея вырезала на тосте смайлики, один кусок разорвала так, что он стал похож на гримасу. Ему удалось рассмеяться, и она придвинула свой стул, чтобы сесть не напротив, а прямо рядом с ним. Обернув одеяло вокруг своего тела, она положила ногу ему на хвост и играла с кончиком хвоста, как будто это была его нога, пока они разговаривали. Но когда дело дошло до обсуждения того, как представить его решение совету, она стала мрачной и неподвижной.

Все было как-то не так. Он чувствовал себя еще более неловко, чем в первый день своего выступления в совете или после дуэли с отцом. Но, как и в обоих случаях, он просто должен был это сделать.

Покончив с едой, оба приготовились к встрече. Рея одарила его почти застенчивой улыбкой, когда проскользнула в умывальную комнату. Он чуть было не пошел за ней, его пальцы потянулись к ней, но он остановил себя.

Нет.

Не сейчас.

Если он пойдет за ней, то, какими бы благими ни были его намерения, они проведут вестов. И не сразу и не быстро.

Пульс сильного желания заставил его проигнорировать этот здравый смысл. Какое это имело значение?

Это имело большое значение. После того как все будет улажено, он и она смогут свернуться калачиком и предаться всевозможным удовольствиям и наслаждениям. И это было бы чудесно. Но не сейчас.

Он вымыл и привел в порядок волосы, пока она умывалась и одевалась, затем еще раз поправил жилет. Он был безупречен, без единой складки, дырки или зацепившейся нитки. Ожидая ее, он подпилил когти.

В эти дни ему не так уж много нужно было сделать для своего внешнего вида. Его не волновало, насколько ограниченными стали его возможности. Ирония судьбы в том, что до этого превращения он обожал туфли и, в частности, сапоги. Особенно те, что зашнуровывались и имели замысловатые узоры по бокам.

Если он когда-нибудь вернется к своему истинному облику, то с каким бы удовольствием он снова стал выбирать одежду и обувь. Слава богу, что он не был хладнокровным, иначе в таких пещерах было бы особенно неуютно бродить в одних жилетах и поясах.