Убийство на Острове-тюрьме

Я открываю ноутбук Чжуан Яня, и, к великому счастью, на нем есть доступ в интернет! Я вбиваю в поисковую строку: «дело Обсидианового особняка», нажимаю клавишу ввода. Всплывает множество новостей об этом событии, я прокручиваю вниз и, наконец, нахожу имя автора книги, в которой было описано легендарное расследование: Хань Цзинь.

Нахожу его фото. На вид ему около тридцати, у него светлая кожа и тусклые глаза. Пишут, стал известным детективщиком. Однако, глядя на его внешность, трудно поверить, что он хорош в этой области.

За дверью слышатся голоса охранника и Невесты. Кажется, они закончили. Мне пора сворачиваться. Я распечатываю фото на листе А4, складываю его вчетверо, прячу себе в трусы и ухожу из кабинета.

Добежав до холла, я вижу, как охранник, уперев руки в боки, сурово смотрит на меня:

– Ну и куда ты пропала? Я же велел тебе все здесь прибрать!

– П-простите… мне… мне надо было в туалет, вот я и…

– Вы тут совсем от рук отбились? Ты должна отпрашиваться, если захочешь в туалет! Что тут может быть непонятного?

– Вы были заняты… к-как я могла у вас отпроситься?

Лицо охранника краснеет от гнева.

– Заткнись! Ключи мои не видела?

– Вы про эти?

Я достаю из-за спины связку ключей и говорю с серьезным видом:

– Я только подобрала их в коридоре! Возможно, вы обронили их, когда раздевались.

– Ты мне брюки испортила, и я ходил переодеваться! – Лицо охранника краснеет еще сильнее. – Слушай сюда: посмеешь кому-то вякнуть про то, что видела, и я тебя прикончу. Усекла?

– Никому ничего не скажу, совсем ничего не скажу, – клятвенно заверяю я.

Невеста, стоявшая рядом с ним, касается его плеча:

– Она не станет создавать неприятности, не переживай. Но что, если Се Ли узнает? Ты же не расскажешь ему?

Охранник чешет затылок и неловко отвечает:

– Ну, ты же знаешь, что у господина замначальника крутой нрав. Не хотелось бы мне его расстраивать.

Я поворачиваю голову и подмигиваю Невесте, а она понимающе кивает мне в ответ. После того, как работа будет сделана, нас должны вернуть в палаты. Вечером мне нужно будет посетить групповой сеанс музыкотерапии, где я, воспользовавшись шансом, передам фото и записку Дон Кихоту. Вернее, Санчо.

На обратном пути мы с Невестой не разговариваем, потому что охранник находится очень близко от нас и может слышать каждое наше слово, а мне ужасно не хочется влипать в очередную историю. Но я чувствую, что Невеста всецело мне доверяет. Она знает, что если я смогу уйти, то заберу ее с собой и не брошу здесь одну.

Порой людям не нужны громкие обещания. Им достаточно одного взгляда. Одной улыбки.

4

Во время вечернего сеанса музыкотерапии произошло кое-что из ряда вон выходящее. Я должна признать, что этот внезапный инцидент изменил мое мнение о Се Ли. Он и раньше был для меня злобным гадом, но после случившегося я презираю его еще сильнее. Как раз поэтому я не сумела вовремя передать записку. И сейчас сижу на койке в своей палате с карандашом в руках и продолжаю записывать о произошедшем со мной несчастье.

* * *

Вечером после ужина Юань Цзин ведет нас в игровую комнату. Там доносится из динамиков спокойная мелодия, вероятно, какое-то известное произведение, но я не очень понимаю какое. Все мелодии тщательно подбираются музыкальным терапевтом, все они адаптированы специально для пациентов с агрессивным поведением.

Более дюжины пациентов пододвигают стулья и садятся в кружок. Терапевт просит нас надеть на глаза повязки, чтобы мы могли сосредоточиться на прослушивании музыки и таким образом исцелить свои души. Записка и фотография по-прежнему спрятаны у меня в трусах. Без личного досмотра их не обнаружить, в этом я уверена. Мелодия, подобно чистому роднику, струится по глубинам моей души, успокаивая сердце. Невозможно отрицать, музыка подобрана на редкость удачно, и я позволяю себе насладиться редкой минутой спокойствия посреди вечного хаоса.

– Дон Кихот, ты чего так насупился?

Е Пин сидит близко ко мне, поэтому я ясно слышу, что она говорит.

– Кто-то забрал кое-что у меня, – в его голосе слышится отчаяние. – Самое важное, что у меня есть.

– Твой голубь пропал? Дай-ка угадаю: его у тебя украли и зажарили, – злорадствует Е Пин.

– Не голубь, речь о моих рыцарских доспехах.

– Да кому нужна эта груда металлолома? – презрительно фыркает женщина.

– О, ты совершенно не понимаешь, насколько важны доспехи для рыцаря!

Дон Кихот взволнован.

Я тихо спрашиваю у него:

– Когда ты узнал об их пропаже?

– Проснулся сегодня утром, а их уже не было.

– Они прямо целиком пропали? Весь комплект? – удивляюсь я.

– Да нет, – Дон Кихот взъерошил волосы. – Только шлем.

– Может, это сделал кто-то из персонала? – осторожно спрашиваю я.

– Не слушай его бредни! Сломанный шлем наверняка валяется у него под кроватью, а он просто не может его найти! – усмехается Е Пин, держа в руках свою пластмассовую куклу.

Тем не менее я тоже думаю, что всему виной, скорее всего, невнимательность Дон Кихота. В конце концов, какому еще безумцу, кроме него, может понадобиться средневековый европейский шлем? Однако этот инцидент сильно его подкосил. Без доспехов Дон Кихот не мог чувствовать себя славным рыцарем, а для него это очень важно.

Но вернемся к основной истории.

Изначально я рассчитывала воспользоваться суматохой после окончания сеанса терапии и передать ему записку с фото, прежде чем встать в очередь. Но все пошло абсолютно не по плану.

Сначала я не обращаю внимания на вошедшего в комнату Се Ли. Однако буквально кожей чувствую его алчный взгляд. Он следит за мной, как голодный волк за добычей. От этого мне становится не по себе. После того как мелодия заканчивается, врач что-то говорит Се Ли, а затем выходит из игровой комнаты. Как только он уходит, Се Ли закрывает за ним дверь.

– Мне кое-что нужно сказать вам, мрази.

С задранным вверх подбородком он сейчас напоминает императора, готового огласить указ.

– Все, должно быть, видели, что произошло прошлым вечером. Глупый старик напал на охранника и поплатился за это. Он все еще валяется в лазарете. Не думайте, что, раз у вас мозги набекрень, я буду к вам снисходителен. Как мне кажется, вы ничем не отличаетесь от тех ублюдков, которые распиханы по тюрьмам нашей страны. Надеюсь, вы осознаете, что я говорю: не смейте прикидываться дураками передо мной! Вы можете обдурить врачей, заставить их думать, что вами овладело бесовское наваждение! Но со мной такое не прокатит. Я верю только одному: вы делаете все нарочно! А это выводит меня из себя!

Се Ли вещает, стоя посреди импровизированного круга. Он хочет вынести нам предупреждение. Иными словами, он боится, что пациенты нанесут ему внезапный удар, поэтому он решает, что ему надо раз и навсегда решить вопрос, взяв нас железной хваткой за горло. Выбор такого способа проистекает из его невежества в области психиатрии, а также из заносчивого характера.

– И еще: не говорите мне, что у этого Профессора раздвоение личности! То он, сука, Джек-Потрошитель, то очаровательный Микки Маус, мать его! Ну, на хер, я в это не верю! Это все сказки, уж я-то вас знаю. Не больница, а дерьмо собачье! Я не хочу, чтобы эти доктора думали, что, дав вам послушать парочку песенок, они смогут вас вылечить. Я надеюсь, что вы попадете в ад и никогда больше не переродитесь! Поэтому: если кто-то еще раз нападет на охрану, то не отделается простой ночью под дождем, понятно вам?