Убийство на станции

— И с чем это связано? — следователь втянул аромат готовящегося кофебенди.

— Наличием на некоторых серверах ограниченного доступа. При несанкционированном запросе контакт обрывается, и командир видит — с какого терминала была попытка входа. Эта каюта не подключена к серверу инженерных коммуникаций станции. Идём в обход.

Взяв стаканчик со свежезаваренным кофебенди, Плотников небрежно махнул ладонью, мол, в обход, значит — в обход.

Через минуту на столе компьютера появилось голографическое объемное изображение космической станции.

— Ух ты! — не сдержался Николай Иванович, рассматривая гениальную инженерную конструкцию. — Кеша, рассказывай и показывай, пока я наслаждаюсь. Кстати, Машенька, огромное спасибо! Вы прекрасно завариваете кофебенди! Скиньте свои пропорции ингредиентов Кеше…

Стажёр недовольно щёлкнул приводом.

— Вообще-то, я дал Марии пропорции…Учитывая твои, шеф, предпочтения.

— Не отвлекайся, — Плотников приподнял стаканчик, салютуя Маше. — Она старалась, и я должен был сказать комплимент для поощрения.

Огромный шар станции был разбит на несколько частей. Жилой сектор занимал едва ли пятую часть от всего объёма, расположившись изогнутой трубой в половине окружности по поясу. В центре станции, от «полюса к полюсу» шёл стержень энергетической установки, вокруг которого были разбросаны остальные блоки. На «полюсах» расположились "тарелки" спасательных капсул, к которым вели «ходы» из всех отсеков станции. Под жилым сектором был оборудован транспортно-складской ангар. Шлюзы транспортно-пассажирского сообщения нависали над пассажирской «трубой» тремя стыковочными узлами, на одном из которых болтался транспортник, доставивший на станцию Плотникова с Кешей.

Кеша слегка загудел.

— Вот наша каюта, — на голоизображении замигала зеленая искорка. — А вот здесь шлюзы прохода в рабочую зону станции, — на концах «трубы» жилого сектора высветились оранжевые точки. Одна из них была выведена отдельно и масштабирована более крупно. — Две гермодвери открываются по сигналу охранной системы после сканирования личности. Допуск на проход из жилой зоны в рабочую выдаёт командир станции.

— Подожди, — прервал Кешу Плотников. — Выходит, что случайных людей в рабочей зоне просто не может быть?

— Да. Также не может быть случайного проникновения в зону военных экспериментов. Туда требуется дополнительный допуск. Эта зона расположена над жилым отсеком по другую сторону энергетического «стержня». А вот военные могут посещать «мирную» зону без ограничений.

— Уверен, — облокотился на спинку кресла следователь, — что все три… происшествия возникли именно в «мирной» зоне.

Кеша молчал, и Плотников посмотрел на Стажёра с недоумением.

— Места происшествий не зафиксированы на сервере базового интеллекта, — елозил манипулятором Кеша в разъёме. — Вернее, Хромовым было приказано стереть эти данные. И копии файлов охранной системы. О происшествиях на станции данных нет вообще.

— Кеша, найди медицинский отсек. Посмотри, сколько там пациентов.

— В медотсеке пациентов нет, — бесстрастно сообщил Стажёр. — Шеф, я думаю, что нам нужно закончить сеанс связи с базовым интеллектом. Мы слишком долго общаемся с ним — это может вызвать подозрение.

— Ты прав, — Плотников взял планшет, чтобы набросать тезисы.

Ситуация была весьма невероятная. Командир станции личным приказом стёр файлы охранной системы. Если учесть, что кроме него с базовым интеллектом никто не мог из персонала станции контактировать, то это было странно. От кого Хромов прятал данные о происшествиях? А вот для расследования они бы очень пригодились.

Предусмотрительный Кеша оставил в памяти компьютера каюты план-схему станции, и Плотников внимательно её рассматривал.

Командный пункт станции был расположен напротив жилого отсека и по объёму помещения составлял четверть от жилого. Правда, половину занимали сервера и процессоры интеллектов, а также кают-компания отнимала много пространства, но всё равно центр принятия решений станции являл собой довольно крупное помещение. Каюта командира станции тоже туда входила.

Вопросов у Плотникова было много, но ответы на них мог дать только Хромов. Это было очень неудобно для следствия, и очень затрудняло проведение оперативных мероприятий, а Николай Иванович так не работал. Ему нужна была свобода, как в передвижении, так и в принятии решений.

Пока, на первый взгляд, всё было просто…

Узнать, где возникли происшествия, с кем они возникли, и над чем работали «пострадавшие». Это было то, от чего Плотников мог оттолкнуться в расследовании. Вот только характер «происшествий» довольно необычен. По словам Хромова все пострадавшие — женщины.

К женщинам Плотников относился предвзято. Понять, что у них на уме, чаще, не представлялось возможным. Ибо эмоции женщин превалируют над их разумом. В редких исключениях — обратное. Хотя на деле, «рабочее» сочетание мужчины и женщины приносит больше плодов во всех смыслах. И был убеждён, что на станции именно такое рабочее сочетание в долгосрочной перспективе. Короткое изменение состава может быть, но только для того, чтобы не потерять нить проводимого исследования или эксперимента.

Николай Иванович взглянул на Кешу, уже бесцеремонно запустившего манипулятор в панель Маши, и усмехнулся.

Открытым оставался вопрос — почему «преступник» действовал именно таким образом? Не убивал своих жертв, а, как говорил Хромов, заставлял их бесконечно страдать, мучиться. И главное, какие страдания они испытывают? Ответ на этот вопрос мог бы прояснить очень много. И было бы гораздо легче найти того, кто сделал это…

Плотников затруднился найти понятие такому поступку, но решил, что будет называть это преступлением.

И, пожалуй, последнее. С помощью чего преступник вводил жертв в такое состояние?

— Кеша…

Стажёр нехотя вынул манипулятор из панели интеллекта каюты и развернулся к следователю.

— Ну-ка поищи нечто подобное случаю на станции.

— Шеф, сформулируй задачу яснее, — отозвался Кеша. — Я хоть и достаточно умный, но не могу понять направление поиска. Хотя, на моей памяти, таких случаев, как на этой станции мне ещё не встречалось.

— Понял. Попробуй провести аналогию. Мне бы хоть немного понять мотив преступлений. Они же здесь одинаковы. И, вероятно, совершены одним лицом, а не группой.

— Я не уверен, — Кеша мигнул индикатором работы оперативной памяти. — В вашем разговоре Хромов упомянул интервал в десять минут. А что если расстояние между жертвами настолько велико, что за десять минут его не преодолеть принятым на этой станции способом?

— Группа?! — Николай Иванович выпучил глаза. — И умеешь же ты!..

— Пока ничего нельзя утверждать конкретно. У нас мало исходных данных.

— И получить мы их не можем, — вздохнув, констатировал Плотников. — Время-то идёт! Чем быстрее распутаем это дело, тем быстрее попадём домой.