Убийство в Квель'Таласе

– Я не хочу ссориться с Малом, - тихо проговорил Иллидан куда-то Каэлю в макушку.

Принц вздохнул. Иногда правило «для ссоры нужны двое» не срабатывало. Он видел Малфуриона всего второй раз в жизни, но обе эти встречи наблюдал лишь безумные обвинения во всех вообразимых прегрешениях в адрес Иллидана. На взгляд Каэля, любящий брат должен был наоборот, спрашивать о мотивах, искать оправдания сомнительным поступкам, предлагать помощь.

– Ну, вы вроде как и не поругались, - неуверенно произнес принц.

Иллидан хмыкнул. Зато на Кареше тебя все любят, хотел напомнить ему Каэль, но промолчал. Подданные, союзники и даже любовник – это совсем другое дело, чем родной брат-близнец. Хотя, Шариэль-то ему родная, и тоже, наверняка, его любит, хоть еще и мелкая.

Каэль ревновал к леди Шариэль отнюдь не Иллидана, каждый раз бросающего на него напряженные и обеспокоенные взгляды, когда принц видел его с дочерью на руках. Владыке Севера все равно рано или поздно пришлось бы обзавестись наследником, так пусть лучше это будет дитя от однозначно заявившей, что не претендует на брак и внимание полудемона нагайны.

А вот жгучий интерес леди Фелориэль к будущей друидке, уже способной к трансформации собственного тела, вызывал глухое раздражение. Каэль нередко ловил себя на мысли, что ему хочется вырвать из рук архимагини малышку, вручить ее Вайши и внятно обозначить границы: это моя мама. Обычно в таких случаях он молча разворачивался и выходил из комнаты, чтобы не пугать девочку злобным сверканием светящихся Скверной глаз. Рано или поздно Фелориэль и Паталеон захотят своего ребенка, так что привыкать делить маму все равно придется. Раньше, до того как на два десятилетия потерял ее, Каэль спокойнее относился к этой мысли.

Принц не знал, что еще утешительного сказать полудемону. Он легонько потерся лбом о его губы, выпрашивая поцелуй, обнял за шею и прижался сильнее. Иллидан крепко стиснул его в объятьях, словно боялся, что Каэль исчезнет.

– Скажи, что всегда будешь со мной, - потребовал он.

– Всегда буду с тобой, - послушно повторил Каэль. Вероятность двум бессмертным эльфам остаться вместе навечно была невелика, но огненный маг не боялся соврать. Все равно, скорее всего, именно Иллидану первому надоест терпеть его черствость, невнимательность и эгоцентризм.

Какого саргераса Каэль считает себя таким умным, если не в состоянии придумать слов поддержки и ободрения?

– Даже если я совершу что-нибудь мерзкое?

– Среди присутствующих паладинов нет, - хмыкнул принц. Он с самого начала знал, что крылатый эльф не стесняется в методах, да и Каэлю, по вине которого в Азерот попали демоны и чуть не пролез в портал КилДжеден, поздно уже чистоплюйствовать.

Иллидан скривился. Он столько раз сказал переживающему из-за смерти Му’уру и превращению син’дорай в сквернокровных принцу, что в произошедшем нет его вины, что, похоже, и сам в это поверил.

Каэль принялся покрывать легкими поцелуями лицо любовника. Повязка, закрывающая почти треть лица, мешала, но убрать ее полудемон никогда не соглашался. Можно подумать, Каэль никогда магических ожогов не видел. Иллидан опрокинул принца на диван и, вроде бы забыв о своих печалях, затеял возню. Веселая возня с полудемоном – занятие, требующее большой аккуратности, подумал принц через несколько минут, потирая ушибленный твердым рогом лоб, и рассмеялся. Владыка Севера сгреб его в охапку и не выпускал из рук до утра. Каэль жалел, что не может хотя бы слегка подпалить Верховному друиду зеленую бороду, за то, что так расстраивает своего брата.

***

Посольство из Дарнаса, включавшее в себя помимо правителей еще два десятка кал’дореев, задержалось в Квель’Таласе на несколько дней. Малфурион и еще пара друидов долго изучали мертвую почву Шрама, а потом предложили син’дорай услуги Круга Кенария в восстановлении пострадавшей от огня, нежити и нечестивой магии Артаса земли.

Подавив рвущийся с языка презрительный отказ – на Кареше у Иллидари были худо-бедно обученные друиды и технологии эфириалов для создания любого климата в оранжереях, через несколько лет можно будет решить пробему своими силами – Каэль заставил себя войти в роль мудрого правителя и поблагодарить Малфуриона за любезность. Его личные претензии Верховному друиду кал’дорай, обижающему своей непримиримостью Иллидана, не должны влиять на международную политику Квель’Таласа. От всего лишь нескольких друидов процесс восстановления земли пойдет не так уж и быстро, но сам факт сотрудничества очень важен для признания всеми народами Квель’Таласа как нейтрального государства.

Джайна, видимо, не понимающая разницу между «сохранением нейтралитета» и «поддержанием паритета», хотела сформировать мощную нейтральную фракцию, эдакую третью силу, которая будет мирно сотрудничать и с Ордой и с Альянсом, но вмешиваться в военные конфликты на стороне подвергающейся агрессии, тем самым поддерживая равновесие в Азероте. Идея, на взгляд Каэля, была благородной, а вот вера в реальность ее исполнения попахивала идеализмом.

Магистр Роммат вообще предрекал полный провал этой затеи. Кирин-Тор и Квель’Талас не смогут вмешиваться в каждую мелкую стычку, а кого считать агрессором в конфликте, где отряд троллей отправился осаждать город калдорай в ответ на сожженную деревню? Вмешиваться только в большие войны – это поощрять тактику мелких нападений на мирное население.

Впрочем, вряд ли существовало единое правило на все случаи жизни, наверняка Каэль с Джайной смогут вырабатывать оптимальный план действий для урегулирования каждого отдельно взятого конфликта. Джайна была уверена, что после того как их новый союз уничтожит Гарроша, стычек и войн будет в Азероте меньше.

– Мал приглашал меня посетить Дарнас. Вместе с Шариэль – сказал Иллидан Каэлю, когда посольство уехало.

– Мм… Это же хорошо? – спросил принц, задирая голову, чтобы посмотреть обнимающему его со спины собеседнику в лицо.

– Наверно… Но я отказался.

– Ты же хотел помириться с братом.

– Я не хотел ссориться, - возразил Иллидан, запуская пальцы в волосы любовника.
– А мирно ходить друг к другу в гости я пока не готов. Да и брат тоже. Я видел, как ему приходилось переступать через себя, чтобы сказать это. Лучше мы оба успокоимся и помиримся лет через двадцать, чем снова встретимся и окончательно разругаемся.

– За двадцать лет можно еще как успокоиться, - согласился Каэль. Он был бы совсем не против еще двадцать, а лучше даже сто лет не нервничать из-за Верховной жрицы кал’дореев.

Иллидан помолчал, в задумчивости ероша волосы принца, а потом медленно проговорил:

– Терон что-то задумал.

В объятьях полудемона было тепло и так уютно, что меньше всего Каэлю хотелось в очередной раз обсуждать надежность бывшего наместника.

– Я видел его разочарование во время переговоров. Что-то пошло не так, как он планировал…

– Вы просто друг другу не доверяете, вот и выдумываете оба саргерас знает что. Может, он просто надеялся, что вы с братом подеретесь, и он полюбуется твоим избитым видом? – фыркнул принц.