Убийство в подарок

— А с кем он был? — перебила я Светины излияния.

— Не знаю, с бабой какой-то. Я из-за двери голоса услышала. Хотела позвонить, да уж больно они орали друг на друга. Я даже испугалась.

— А что именно они орали, не помните?

— Ну, он на нее кричит: «Шизофреничка чокнутая! Отвяжись от меня!» А она ему: «Сволочь, ты мне всю жизнь поломал!» А он ей что-то вроде: «Пошла ты!» — и еще: «Не вздумай Ирке сказать — убью!» А она вдруг как заорет: «Это я тебя убью, понял? Не дождешься ты этого!»

— А чего «этого»? — спросила я.

— Не знаю, я не поняла. Я, как это услыхала, кинулась сразу вниз, на улицу выбежала, машину поймала и быстрее оттуда! Еще и правда убьет, а я потом в свидетели попаду. Надо больно!

— Когда это было, Светлана Григорьевна? Только точно!

— Да в прошлый четверг.

За три дня до дня рождения Ирины. И речь в разговоре Мясникова с незнакомкой шла, видимо, о ней. Вот теперь я не сомневалась, что иду по верному следу. Наконец-то.

— Светлана Григорьевна, постарайтесь вспомнить что-нибудь еще из этого разговора. Ну, может быть, он обращался к этой женщине по имени, как-то называл ее?

— Да он ее только дурой да шизофреничкой называл!

— И больше ничего не слышали?

— Ничего! Да я и слушать особо не стала, кинулась бежать скорее.

— А вы могли бы узнать эту женщину по голосу?

— Ну, не знаю, — неуверенно протянула Света. — Если б я знала, что это будет нужно… А так… Ну, вот если б она заорала что-нибудь, думаю, что узнала бы. А если б нормально говорила — то вряд ли. Я ее нормальный голос и не слыхала.

— Теперь последний вопрос, Светлана Григорьевна. Назовите адрес той квартиры в Краснопресненском районе, где вы встречались с Мясниковым и где произошел тот разговор.

— Улица Пустынная, а номер дома я не знаю. Пятиэтажный такой дом, на углу Пустынной и Весенней. Напротив магазин продуктовый. А квартиру я помню. Пятнадцатая квартира, в первом подъезде на пятом этаже.

— Большое вам спасибо, Светлана Григорьевна, вы нам очень помогли. Без вас следствие зашло бы в тупик, — рассыпалась я в благодарностях в адрес Светки Добриковой, при этом абсолютно не греша против истины.

— А что все-таки случилось-то, может, скажете? — спросила Света.

— Да ничего особенного. Убили вашего Виктора, — просто сказала я и вышла из дома, оставив стоять Светку с открытым ртом.

Я опять колесила по многочисленным переулкам, выбираясь из лабиринта заводских новостроек. Около одного из домов я увидела ту самую женщину, которая помогла мне найти дом Добриковой.

— Ну, что, поговорили? — поинтересовалась она.

— Да-да, спасибо вам большое!

— Ну, счастливо тебе, милая! И не забредай больше в нашу степь!

Я от души понадеялась, что больше не придется. Где же я оставила машину? Наконец, увидев свою «девятку», я села и, взяв из пачки сигарету, с удовольствием затянулась, обдумывая услышанное. Итак, за три дня до дня рождения своей жены Мясников ругался с какой-то женщиной и даже грозился ее убить, но через три дня был убит сам. Мясников кричал, чтобы женщина не смела о чем-то сообщать его жене и называл ее шизофреничкой. Из присутствующих на дне рождения Ирины дам так можно было обозвать, пожалуй, одну Елену Лещинскую. Еще та женщина говорила, что Мясников сломал ей жизнь. Если это Елена, то, может быть, она имела в виду ту операцию, на которую Мясников не захотел дать денег? Как бы там ни было, мне нужно съездить в Краснопресненский и пошарить в квартире номер пятнадцать в серой пятиэтажке на углу Пустынной и Весенней. Возможно, я найду там следы пребывания этой загадочной женщины. А еще нужно успеть побеседовать с профессором Малиновской по поводу операции, сделанной ею Элен Лещинской, да и с самой Элен нужно встретиться. Времени в обрез.

Улица Пустынная находилась на другом конце города, из Заводского района в Краснопресненский я добиралась довольно долго. Нужно было торопиться. Я выбросила недокуренную сигарету в окно и нажала на педаль газа. По пути я решила позвонить Иринке, чтобы узнать, как у нее дела, и, набрав номер телефона ее матери, я тут же услышала голос этой женщины:

— Алло! — раздался приятный женский голос.

— Здравствуйте! Попросите, пожалуйста, к телефону Ирину.

— Здравствуйте! А кто ее спрашивает?

Опять этот вопрос! Но на этот раз он меня порадовал. То, что Ирина и ее мать соблюдают осторожность, просто замечательно.

— Это Татьяна Иванова.

Женщина тут же передала трубку Ирине, стоявшей, наверное, рядом, потому что буквально через секунду я услышала ее взволнованный голос.

— Таня?!

— Ира, у тебя все в порядке? — немного нервничая, спросила я.

— Да, все хорошо. Никто не звонил и не приходил.

— Отлично! Сама к телефону не подходи. Если кто-то позвонит и спросит тебя, пусть мама скажет, что ты здесь не живешь. И дверь никому не открывайте. Будьте начеку!

— Хорошо, я все знаю и все сделаю так, как ты говоришь. — успокоила меня Ира, вернув мне хорошее расположение духа. В ее голосе звучали незнакомые мне раньше твердые и уверенные нотки.

— Вот и отлично! Будь умницей, и все будет так, как надо.

После разговора с Иркой я решила опять обратиться за помощью к моим гадательным костям и метнула их прямо на сиденье машины. Комбинация выдала не совсем то, что я ожидала:

13+30+2.

Не часто у меня случается такой расклад. Придется заглянуть в толкователь. Как хорошо, что я захватила его с собой, обычно я полагаюсь на свою память. Из толкователя я узнала, что выпавшее сочетание цифр означает следующее: «Разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».

Значит, здесь замешано прошлое. Так я и думала. Как там дальше? Не нужно предъявлять претензий к людям. За что? За убийство? Значит, гадальные кости оправдывают этого человека? Выходит, что Мясников получил по заслугам. Но вот по каким? Кому он причинил такое зло, что тот человек не забыл обиды и решил отомстить? Я почти не сомневалась, что мотивом преступления была месть. Повод отомстить Мясникову был у Лещинских. У обоих. Скорее всего это кто-то из них. Он или она? Судя по тому, что в квартире, в которую я еду, Мясников ругался с женщиной, это сделала Елена. А муж мог и не знать о ее замысле. И я этот замысел разоблачу.

А вдруг Светлана Добрикова обманула меня? Ведь она запросто могла выдумать и эту женщину, и ее ссору с Мясниковым. Но вот вопрос: зачем ей это нужно? Ей могло быть выгодно это вранье, если у нее у самой рыльце в пушку. Но ее никто ни в чем не обвинял. Правда, она могла заранее придумать этот ход, чтобы себя обезопасить. Ладно, проверим.

Я уже въезжала в Краснопресненский район и теперь неслась мимо одинаковых серых девятиэтажных коробок. Наверное, снимаемая Мясниковым квартира для любовных утех находилась в одной из таких. Но до улицы Пустынной было еще далеко.

Краснопресненский невыгодно отличался от центральных районов Тарасова еще и тем, что коммерческие ларьки, встречающиеся в центре на каждом шагу, здесь попадались чрезвычайно редко, а уж цены в них были просто запредельные. Отыскав, наконец, один из таких, я вышла из машины и купила пачку «Мальборо», заплатив за нее примерно в два раза дороже, чем я могла бы это сделать в своем районе. Очень хотелось пить, и мне пришлось прикупить еще и бутылку фанты, что нанесло еще больший урон моему кошельку.