Убийство Вампира Завоевателя

Арахессены научили меня, что мои эмоции всегда должны быть спокойным морем.

Но иногда эти бури подкрадывались ко мне. И когда волны захлестывали меня, трудно было найти поверхность.

Я не считала, сколько людей я убила, когда мы с Атриусом прорывались через тот замок. Может, дюжину, а может, и вдвое больше, или втрое, или вчетверо. Прошло много, много времени с тех пор, как я терял себя вот так.

Я забыла, как это хорошо.

Теперь я понимала, почему Атриус сражался так, как сражался — никакого предвкушения, только совершенное осознание текущего момента. В волнах не существует ничего, кроме следующего движения, следующего удара, следующей раны, следующего тела, из которого ты выдернешь меч, — каждый из них давно должен был свершиться.

Мы с боем поднялись на первую ступеньку, затем на другую. Люди Атриуса, должно быть, уже шли за нами, но я не обращала на них внимания, если они и были. В конце концов, для меня не существовало ничего, кроме человека на вершине лестницы.

Наконец мы нашли его на верхнем этаже, в маленькой комнате, полной величественных вещей. Дальняя стена была открыта, и из нее открывался вид на полную луну, висевшую в туманном небе над океаном. Аавес был тощим, засаленным человеком, одетым в плохо сидящие шелка. Даже само его присутствие было отталкивающим — от него веяло желанием, гневом, болью и эгоизмом.

Все его телохранители уже бросились на нас и погибли за это. Не осталось никого, кто мог бы его спасти.

Трус тоже это знал. Когда мы завернули за угол, он стоял на коленях на земле, держа в руках кинжал.

Он поднял голову и широко раскрыл глаза, увидев, что мы приближаемся. На мгновение он поднял кинжал дрожащими руками, словно раздумывая, использовать ли его в качестве оружия.

Дурак.

Я не поняла, что рассмеялась, пока Атриус не взглянул на меня, словно звук заставил его увидеть что-то, чего он раньше не замечал.

И, возможно, это заставило Аавеса тоже понять, насколько он глуп, потому что затем он повернул клинок на себя, прижав его к собственному горлу.

— Вампирская мразь, — прошипел он, хотя голос его слегка дрогнул. — Ты не получишь удовольствия от моей смерти.

Когда лезвие пробило кожу, пустив струйку крови по морщинистому горлу, я поняла, какую ошибку он только что совершил.

Атриус насмешливо хмыкнул. Он поднял руку, его длинный шаг был непоколебим, и Аавес отбросил кинжал, когда его конечности затекли.

Позади нас в комнату медленно входили Эреккус и остальные, измученные и залитые кровью. Все они молчали, их внимание было приковано к Атриусу, который удерживал Аавеса на месте.

Я тоже не могла отвести взгляд.

— Думаешь, твоя смерть доставит тебе удовольствие? — усмехнулся он.

Щелчок пальцами — и тело Аавеса покатилось к Атриусу, словно подхваченное невидимой хваткой. Он был в ужасе, каждый мускул дрожал, рот зиял, но не издавал ни звука.

Атриус настиг его у входа на балкон, схватил за шею и поднял на ноги. Его глаза стали красными — глубокими, яростными, словно его душа тонула в жажде крови.

— Я убивал полубогов, — прорычал он. — Твоя смерть для меня ничего не значит.

И я не успела даже вздохнуть, как зубы Атриуса сомкнулись на горле Аавеса, вырвав его одним жестоким движением, и кровь, словно лепестки цветов, рассыпалась по мраморному полу.

Аавес издал последний мучительный булькающий звук. Атриус выплюнул кусок окровавленной плоти через балкон в море, схватил диадему с головы Аавеса и еще одним стремительным движением перебросил тело через перила.

В комнате было полно воинов Атриуса. Они были стоически спокойны, как будто наблюдали за чем-то религиозным.

Атриус повернулся к ним и поднял корону. Возможно, следовало ожидать, что это будет встречено бурными аплодисментами или радостными возгласами. Но это было не так. Это не было торжеством или злорадством. Это был жест признания: Мы победили.

Атриус выкрикнул команду, и так же бесшумно, как они вошли в комнату, его воины повернулись и начали ее покидать.

Долгое время Атриус стоял так с поднятой короной, тяжело дыша и наблюдая за уходом своих воинов.

Затем он с грохотом опустил ее на пол, обнажил меч и приставил его к моему горлу.

ГЛАВА 17

Я подняла руки и отступила назад. Я еще не успела отдышаться — адреналин от битвы все еще бурлил в моих жилах. И все же было что-то такое в том, когда тебе в лицо тычет меч самый эффективный убийца, которого ты когда-либо встречала, что сразу отрезвляет человека.

— Чем я заслужила это? — спросила я.

— Ты солгала мне.

Присутствие Атриуса невозможно было прочесть даже в лучшие времена. А сейчас, когда моя магия полностью истощилась, даже пытаться было бесполезно.

— Ты получил свою победу, — сказала я.

— Но дорогой ценой. Сейчас было неподходящее время для этого шага.

Вот дерьмо.

Я подавила странное чувство стеснения в груди — нервозность, да, но и неожиданно сильную волну вины.

— Ты ясно дали мне понять, что осознаешь, что провидение непредсказуемо, — сказала я. — Возможно, ты избежал большего кровопролития или тотального поражения, поступив так, как поступил.

— Скажи мне, — сказал он, — все видение было выдумкой или только его часть?

— Я рисковала жизнью, чтобы спасти твоих воинов. Стала бы я так поступать, если бы пыталась саботировать вас?

Он выглядел невозмутимым.

— Если бы ты была умна, то да.

Ткачиха прокляла его.

— Мне неинтересно работать на человека, который не понимает природу предсказания, — насмешливо сказала я. — Подумать только, я действительно начала верить, что ты более просвещен, чем остальные. Ты просто еще один самовлюбленный король, который хочет, чтобы ему говорили то, что он хочет услышать.

Я уже достаточно раз наблюдала, как Атриус убивает, чтобы понять, как он извивается, словно змея, готовящаяся нанести удар.

Ткачиха, я умру здесь, если не придумаю что-нибудь, причем быстро. Но ведь он еще не убил меня. Если бы он действительно был полностью уверен в моей нечестности, то не стал бы мешать мне говорить.

Я была ему нужна. Он знал это. Он хотел, чтобы я дала ему что-то, что заставило бы его поверить мне.

В отчаянии я потянулась к нитям, и внезапный толчок отозвался болью в затылке. Присутствие Атриуса, как всегда, было стеной, но я последовала за нитями к нему и надавила…