Убийство за кулисами

— Здравствуй, Лу, — сухо произнес он. — Что-то случилось?

— У меня — нет. — Голос Лизы доносился так ясно, словно звонила она из соседнего подъезда. — Я хотела выяснить, подал ли ты уже на развод…

— Еще нет… Ты так спешишь?

— Просто не вижу необходимости тянуть.

— Как Санька?

— Все в порядке… Это правда, что твою певичку убили?

Ответил он не сразу, потрясенный этим несвойственным Лизе «твою певичку»… Значит, она все-таки знала!..

— Але, ты меня слышишь? — поинтересовалась жена.

Он сглотнул образовавшийся в гортани комок.

— Я слышу тебя очень хорошо… Я только что вернулся с Машиных похорон. Как ты узнала?

— У нас в новостях был небольшой сюжет.

— Я не об этом. — Юрий взял себя в руки и произнес фразу ровно.

— А-а-а… Какое это теперь имеет значение? — Голос Лизы, в отличие от его, не дрогнул ни разу, никакой паузы она не взяла. — Постарайся побыстрее покончить с формальностями, пока!

И, как всегда, не дав ему что-либо произнести, прервала связь.

Строганов бессмысленно посмотрел на телефонную трубку, прежде чем вернуть ее на место. Потом добрался до буфета и извлек из него непочатую бутылку: он почти никогда и ничего не пил, кроме полусухого красного вина. Но сегодня он предполагал напиться до полного беспамятства, если у него это получится.

Прежде чем наполнить первую рюмку Юрий Валерьевич посмотрел на часы: неужели только половина девятого вечера? Всего половина девятого?

— Уже половина девятого, пора закругляться! — в это же самое время произнес в кабинете Александра Борисовича Турецкого его старый друг, начальник 1-го Департамента МВД РФ Вячеслав Иванович Грязнов.

— Сейчас, Слава, сейчас… Сейчас и закруглимся! Должен же я тебя отблагодарить за столь ценные сведения!

На низком журнальном столике, за которым они пристроились, словно по мановению волшебной палочки объявилась наполовину опустошенная бутылка коньяка и две рюмки.

— Надо же, каким ты можешь быть совестливым! — притворно удивился Грязнов и фыркнул, благожелательно посмотрев на коньяк. — Понимаю, меня бы на твоем месте тоже обрадовало, что пистольчик оказался паленый… Вообще этот киллерюга Ятаган хотя и трудноуловимая сволочь, однако, кое-что нам о нем все-таки известно: например, прижимист до чрезвычайности!

— Вероятно, поэтому и использовал данную пушку дважды? — предположил Турецкий, разливая темно-янтарную жидкость.

— Не думаю… — Грязнов помолчал, наблюдая за манипуляциями друга. — Наверняка с дальним прицелом сбросил… Вообще-то ходили слухи, что Ятаган перед кем-то здорово опаскудился и вроде бы его этапировали к праотцам, на разборки с дьяволом. Так что еще вопрос, он ли был исполнителем… Возможно, таким образом стараются запутать след, поскольку официально этот гаденыш все еще в розыске… Я бы на твоем месте пощупал в его окружении… Только не говори мне, что окружение киллера — нонсенс!

— Любовь-морковь? — усмехнулся Турецкий.

— Она самая, — кивнул Грязнов, ничуть не удивившись догадливости друга. — Некая Мила Круль, бывшая моделька, отошедшая от дел, жившая на содержании у Ятагана… Одним из подтверждений слуха о том, что ее дружка действительно замочили, можно считать тот факт, что сейчас у нее появился новый дружбан… Как раз месяца два назад.

— А кто новый любовник?

— Пока не знаю, но надеюсь не позднее завтрашнего вечера узнать и тебе отзвонить… Ну что — прозит?

Вячеслав Иванович поднял свою рюмашку.

— Прозит! — охотно отозвался Турецкий. — И пусть он всегда будет, по крайней мере, что касается нас.

И, подмигнув вполне иронично удивившемуся такой высокопарности Грязнову, с удовольствием выпил свою порцию.

И уже на выходе, покидая свой кабинет, Александр Борисович добавил:

— А вот тебе, Слава, еще одна версия появления данного пистольчика: если твой Ятаган в данный момент и впрямь находится на разборках с чертями, пристреливший Краеву киллер мог и не знать, что оружие паленое…

— Это как?

— Из твоих документов что следует?

— Как что? — не понял Грязнов. — Что извлеченные из тела Краевой пули имеют характерные признаки, абсолютно идентичные тем, что девять месяцев назад были извлечены из тела убитого на стрелке авторитета Клямкина…

— Во-во! — перебил друга Турецкий. — Пистолет идентифицирован по пулям, так?

— Так!

— На месте убийства этого Клямкина оружие найдено не было, зато оно найдено на месте убийства Краевой. Теперь смотри: профессиональный киллер от оружия всегда избавляется сразу. Дважды его никогда и ни под каким видом не использует — тем более такой профессионал, как Ятаган ваш… Есть только одна ситуация, в которой он мог отступить от этого железного правила: если жертва из «своих», светиться ему никак нельзя, а по использованному пистолю его может кто-то идентифицировать… Уверен, что именно такая ситуация и имела место!

— Возможно… И что это нам дает?

— Не нам, а вам, — усмехнулся Сан Борисыч. — Думаю, смело можете своего Ятагана снимать из федерального розыска: кто-то, у кого хранился паленый пистолет, предоставил его убийце Краевой, понятия не имея, что он паленый…

Глава 11 Продюсерский центр

Галочка Романова с сочувствием посмотрела на Алевтину Борисовну Гудкову, с печальным лицом появившуюся в дверях гостиной, где она на некоторое время оставляла девушку одну, откликнувшись на зов матери.

— Давно она у вас так? — спросила Романова, слегка отодвигая опустевшую чашку чая.

— Четыре месяца, — вздохнула Алевтина, опускаясь рядом с Романовой на скрипучий диван, покрытый стареньким клетчатым пледом. — Инсульт… Счастье еще, что я могу работать дома.

Хозяйка автоматически разлила еще по чашке чая и тряхнула головой, отгоняя грустные мысли:

— Простите, что задержала вас… Вы ведь по поводу Маши, а тут я со своими проблемами…

— Да что вы, — Галочка слегка порозовела, — скорее уж мне стоит извиниться, что нарушила ваше расписание!.. Но нам просто больше некому задать возникший вопрос. Вы ведь были ее единственной подругой?

— Единственной, — кивнула Гудкова. — Но это не значит, что Маша со мной излишне откровенничала… Она вообще трудно сходилась с людьми.

— Да, я слышала, — кивнула Романова. — Однако говорят, что в одиночестве Краева не жила и до Строганова…

Теперь начала краснеть ее собеседница, которая нравилась Гале все больше:

— Ну да, но… Разве это обязательно — копаться в Машиной личной жизни?.. Не думаете же вы…

— К сожалению, — мягко перебила ее Романова, — проверять мы обязаны все… Тем более что такая яркая женщина, как ваша покойная подруга, должна была вызывать у мужчин очень сильные чувства. Не думайте, пожалуйста, что нам приятно копаться в грязном белье, но и убийства по личным мотивам исключать нельзя!