Убийство за кулисами

— З-зачем? — Турецкий снова посмотрел на Галочку. — Я имею в виду — насчет гонораров?

— Понимаете, — пояснила девушка, — она его таким образом спровоцировала на нужную тему…

— Не слишком ли топорно? — покачал головой Александр Борисович.

— Он же уже успел набраться! — вставила Ирина Генриховна. — Как ты не понимаешь? Я специально и очень удачно выбрала момент!

— Ясно… Продолжайте.

— Май среагировал очень своеобразно: он ужасно разозлился! — Галочка вздохнула. — Прямо зашипел на нас: «Какие еще гонорары?!» Ну и, честно говоря, с моей точки зрения, не так уж и многого мы добились… Потому что едва он сказал насчет гонораров, к нам тут же подлетел его продюсер… Это мы уже потом тихонечко выяснили, что он продюсер. Представился Николаем Генриховичем и хотел увести Мая с собой… Но тот уперся и стал на него уже чуть ли не орать, якобы тот за счет него, гениального певца, жиреет, а где обещанные Маю проценты?.. В общем, в какой-то момент я думала, он бросится на этого Николая Генриховича с кулаками, будет скандал…

— Галочка, — снова не вытерпела Ирина Генриховна, — хотела меня от них утащить, но я не пошла, и правильно сделала!

— Ира, я же просил тебя быть осторожной! — разозлился Турецкий, — а главное — во всем слушаться Галю… А ты что?! Итак, вы засветились, девушки…

— Не думаю! — робко возразила Галочка. — Май с продюсером так были заняты друг другом, что про нас на какое-то время забыли, а потом мне все-таки удалось Ирину Генриховну увести… То есть не мне, а какому-то типу с бровями, который был трезвее всех… Кажется, он как раз в этот момент только появился. Видимо, опоздал…

— Чем завершился скандал? — сухо поинтересовался Турецкий.

— Мы до конца не дослушали, ушли на том, что этот Николай Генрихович орал на Мая, мол, что без него он никто, пустое место, и если не заткнется немедленно, то завтра же этим пустим местом и сделается… Ну часть гостей вмешалась и оттащила куда-то Мая, но это мы видели уже издали… Да, фамилия продюсера Мохнаткин, я слышала, как кто-то из приглашенных сказал, мол, сейчас Мохнаткин этому сопляку покажет… Ну и назвали Мая идиотом…

— Галя, почему вы назвали господина, который отвел вас в сторону от эпицентра скандала, «тип с бровями»? — очень серьезно поинтересовался Александр Борисович.

— А потому, — вновь не выдержала Ирина Генриховна, — что это весьма точно его характеризует! Он…

— Взгляните сюда: этот?..

Обе женщины дружно потянулись к листу бумаги, протянутому Турецким, едва не стукнувшись лбами. И так же дружно, дуэтом, ответили:

— Он!..

Померанцев и Александр Борисович переглянулись.

— Милые дамы, — вкрадчиво поинтересовался в установившейся тишине Валерий, — надеюсь, вы запомнили, как зовут вашего благородного знакомца?

— Почему благородного? — растерянно поинтересовалась Ирина Генриховна.

— Ну он же поступил благородно, увел вас подальше от скандалистов!

— А-а, ну да…

Галочка и супруга Сан Борисовича вопросительно поглядели друг на друга, после чего Ирина Генриховна вздохнула:

— Вы знаете, мне кажется, он не представился… Галя, я ничего не путаю?

— Своего имени он нам не называл совершенно точно! — твердо ответила Романова. — Я бы обязательно запомнила, потому что… Потому что он увел нас от Мая с Мохнаткиным как-то уж очень настойчиво и поспешно… Мне показалось, чтобы мы не услышали лишнего… Но это только мои ощущения!

— Ты права! — возбужденно встряла Ирина Генриховна. — Я теперь понимаю, что и у меня было такое же ощущение!..

Турецкий недоверчиво посмотрел на жену, но комментировать ее реплику не стал.

— О чем он вообще с вами говорил?

— Ну… вначале извинился, словно хозяин перед обиженными гостями, за неприятную сцену, — сказала Галя, — хотя, как я уже говорила, на банкет он опоздал и вообще заехал, судя по всему, просто потому, что обещал кому-то: то ли Маю, то ли его продюсеру… Потом предложил нам выпить с ним шампанского, сказав, что у начинающих певцов типа Мая всегда слишком много амбиций, что они о себе и своих талантах всегда завышенного мнения… Потом спросил, кем мы приходимся Маю.

— Что вы ответили? — быстро спросил Турецкий.

— Ответила я! — сказала Ирина Генриховна. — Между прочим, сказала правду… Или почти правду: мол, я — преподаватель Гнесинки, размышляю, не перейти ли мне в качестве аккомпаниатора и педагога с фортепианного отделения на эстрадное, взяла там пригласительный и пошла на презентацию, чтобы оценить их контингент!

— Неплохо, — пробормотал Александр Борисович.

— Про Галочку он уже не спросил, видимо, решил, что и она из Гнесинки. Зато сказал, что если у меня крепкая нервная система, то — добро пожаловать на эстрадное отделение! Мы допили шампанское, после чего он извинился и ушел… Я имею в виду — совсем ушел с банкета.

— Ты уверена?

— Да, я случайно увидела, потому что скандал к тому моменту кончился, я поискала глазами Мая, его не было. Зато увидела этого Мохнаткина, а он как раз разговаривал с нашим «спасителем»… Я бы сказала, что тот Мохнаткину что-то сердитое выговаривал, а продюсер злился и молчал…

— Я тоже это видела, — согласилась Галя. — А потом наш знакомый развернулся, вышел из зала и больше не возвращался…

— Жалко, вы не догадались поинтересоваться у кого-нибудь, кто он такой, — вздохнул Александр Борисович.

— Откуда ж мы знали?! — возмутилась Ирина Генриховна. — Нас больше этот Мохнаткин интересовал, но он потом тоже куда-то делся. Мы немного подождали и решили, что пора ехать домой… Вот и все! Кроме того, скажи на милость, у кого мы могли спросить, если ни с кем там не знакомы?.. Поглядел бы ты на их гостей — сплошные сопливые девицы, скорее раздетые, чем одетые, фанатки Мая, наверное. Плюс несколько парней в драных джинсах… Да, еще девицы были, слава богу, тоже в вечерних платьях, а то мы бы там как белые вороны смотрелись… Во всяком случае, я…

— Судя по тому, что именно вас оттащил этот тип от скандалистов, вы именно так и смотрелись! — уверенно заключил Турецкий.

— Александр Борисович, — Померанцев встал со своего места, — я возьму картинку? Узнать имя не проблема, завтра же и узнаем.

Валерий подошел к дивану, на котором все это время сидел Турецкий, а Галя с удивлением проследила за ним взглядом.

— Что с тобой? — поинтересовалась она. — Почему ты хромаешь?

— Заметно? — Померанцев смущенно отвел глаза, а Турецкий фыркнул: