Убойная невеста
Шрифт:
Наверное, обморок длился совсем недолго, когда Леонида очнулась, сердце после длительного бега еще гулко билось в груди. Потрогав голову, она обнаружила на лбу здоровенную шишку и не могла не усмехнуться, представив, как она сейчас выглядит — красотка, поразившая всех утром, превратилась в самое настоящее чучело! Она уперлась руками в пол, чтобы встать, и с удивлением обнаружила, что рядом лежит что-то мягкое. Она провела руками — пальцы ее наткнулись на лицо, ощупали нос, рот, глаза… Это был человек! Видно, это об его тело она споткнулась, когда бежала.
Теперь она не одна!
Обрадовавшись, Леонида принялась
— Очнитесь! Да очнитесь же! — кричала она.
Тело оставалось неподвижным.
Она принялась бить лежащего по щекам — сначала слегка, боясь причинить ему боль, а потом не церемонясь, наотмашь — и снова ничего!
Леонида почувствовала озноб, который перешел в сотрясающую все тело дрожь. Без сил она откинулась назад и прислонилась к стене. Что-то не так с этим лежащим рядом с ней человеком… Что-то неправильно…
Осознание кошмарной правды начало закрадываться в мозг, но она всеми силами противилась этому, не желая признаваться самой себе, что знает ответ.
Но мало-помалу ей пришлось смириться с этой мыслью — человек, лежащий на каменном полу у ее ног, мертв. Да, он мертв, и поэтому он так неподвижен! Да, он мертв, поэтому так холодна и бесчувственна его кожа! Да, он мертв, и именно поэтому ей не удалось разбудить его…
Когда-то, еще в школьные годы, Леонида была председателем санитарной комиссии. Поколебавшись, она протянула руку и пощупала его шею. Пульса на было.
Она заставила себя подползти к телу и, прижавшись к нему ухом, попыталась прослушать сердце. Сердце молчало. За те несколько минут, которые она пролежала на его груди, ей не удалось услышать ни одного толчка.
И более того. Она почувствовала, что рука ее, ощупывавшая тело, стала липкой…
И вот тогда она дала волю чувствам.
Наверное, за все века своего существования эти стены не слышали такого истошного визга, таких отчаянных воплей и не видели такого количества слез. Леонида, позабыв обо всех правилах и нормах цивилизованного поведения, орала благим матом, и именно эти звуки, подобные сирене, привели к ней спасателей.
Мечущиеся огоньки фонариков, встревоженные голоса… Леонида с трудом слышала их из-за собственного крика.
— Сюда! Смотрите, вот она! — это голос Инессы Казимировны. Певица, чей черный с розами платок развевался за плечами, как крылья большой летучей мыши, первая прибежала к забившейся в угол Леониде. — Боже мой… Боже мой, что это? — хорошо поставленный голос срывается, в нем звучит потрясение.
Свет от фонарика падает на распростертое рядом с Леонидой тело.
Девушка бросает туда взгляд…
На каменном полу лежит ее жених, Виктор, с рассеченной головой…
А ее руки испачканы кровью…
«А ведь мы с ним только что целовались», — было ее последней мыслью перед тем, как снова упасть в обморок.
ГЛАВА 7
С каждым часом этого на редкость неудачного дня Сергей мрачнел все больше. Все его усилия разобраться в этом деле в очередной раз потерпели фиаско. Ему казалось, что он, как в страшном сне, лезет с кулаками на ватную стену и вязнет в ней, задыхаясь в пушистой вате, — сколько ни бей, все равно не прошибешь… Догадки, предположения, гипотезы — все его умозаключения снова рухнули в связи с новым несчастным случаем.
Да, и на этот раз заключение
полиции гласило — несчастный случай. Причина смерти — размозженная рана головы вследствие удара тупым тяжелым предметом. Предмет этот — камень со следами крови — найти было совершенно не трудно — он валялся недалеко от трупа.Конечно, никто и не подумал подозревать Леониду — ее потрясение и шок выглядели совершенно искренними, к тому же на камне не было найдено никаких отпечатков. Камень, скорее всего, упал сверху, свод пещеры именно в этом месте был довольно высоким — около семи метров. Кроме того, изо всех окружающих у невесты было меньше всего мотивов для убийства. Хотя, узнав, что и этот погибший был женихом Леониды, офицер, проводивший дознание, как-то странно посмотрел на девушку. Или Сергею это только показалось? В любом случае, полицейский сказал только банальную фразу:
— Примите наши соболезнования, мадам… — так прозвучали его слова в переводе.
— Мадемуазель… — устало поправила его Леонида. Глядя на ее осунувшееся, грязное лицо, на заплаканные глаза, на дрожащие губы, на испачканную, местами порванную одежду, нельзя было не испытывать жалости. И все же…
И все же Сергей не верил ей. Два несчастных случая в сходных обстоятельствах, две гибели накануне свадьбы с одной и той же особой — это было слишком много для простого совпадения!
Он снова и снова прокручивал то, что произошло сегодня днем в пещерах. Вот Леонида, взвинченная и возбужденная, устремляется в один из проходов, Витек бросается за ней, и вскоре они оба исчезают из вида.
Вот остальные доморощенные спасатели слышат детские голоса и, направляясь на их звуки, вскоре выходят в основную пещеру, где вокруг Ирины, Инны и виновников переполоха — пропавших, а теперь вдруг откуда-то появившихся детей — собралась галдящая на разных языках толпа туристов.
— Зачем вы подняли этот шум! — накинулись дамочки на вышедшего из прохода Сергея. — Кто вам сказал, что дети пропали? Служители теперь требуют, чтобы мы заплатили штраф за нарушение общественного порядка!
— Мы думали… Их просто не было видно и слышно… — Честно говоря, у Сергея не хватало сил обороняться. Он уже понял, что произошло недоразумение, и ему совершенно не хотелось ненужных разборок.
— Вы думали! Что же, бедным детям даже нельзя на воздух выйти? Вы все это затеяли, вы и платите!
— Ну, знаете! — вскипел Сергей. — Нечего мне тут нотации читать! Если хотите сэкономить, то не за мой счет, пожалуйста! Нечего подкидывать ребят кому попало! Следите сами за своими детьми!
Спорщики еще продолжали выяснять отношения, когда к ним подошла экскурсовод. Озабоченно поглядывая на часы, она попросила:
— Вы не могли бы поторопить остальных? Водитель нервничает. Мы и так опоздали на пятнадцать минут!
— А… а разве кого-то еще нет? Я думал, все уже вышли!
— Инесса! Вы не видели моей супруги? — к беседующим подошел озабоченный Михаил Егорович.
— Я здесь, дорогой! Ты меня потерял? — неожиданно появление экс-певицы в проеме верхней пещеры было действительно похоже на театральный выход. Вот так эта примадонна, наверное, когда-то выплывала на сцену в сиянии софитов…
— А где остальные?
— Если вы имеете в виду меня, то я здесь! — из-за спины величественной Белоснежки возник гном — Семен Самуилович. — Я уже давно поджидаю, когда все соберутся.