Убойная невеста

— Спасибо! Если бы не вы… Еще полчаса, и я бы тут, наверное, помер. Не от ран, так от жары и от запаха! И увезли бы меня, бездыханного, на городскую свалку.

— И правильно бы сделали! Так что не стоит меня благодарить. Ничего особенного я не делаю. Просто не хочу, чтобы моя свадьба омрачилась вашими похоронами. А вообще — пить надо меньше.

— Как! Так вы опять выходите замуж? — от удивления Сергей чуть было не разжал уже обхватившие шею Леониды руки. Лицо его сделалось жалобным и несчастным.

— Представьте себе! — Неизвестно почему, она была рада его реакции. — Да держитесь вы крепче!

Итак, все решилось. Она опять выходит замуж. «А не вернуться ли мне обратно в бак?» — подумал несчастный. Ему уже больше ничего не хотелось. И меньше всего — снова влезать во всю эту грязь, которая даже хуже грязи в мусорном контейнере. Вот сейчас он держится за шею — кого? Мужика или бабы? Несмотря на адскую головную боль Сергей подумал, что вот он — его шанс. Вот сейчас он может прижаться к ней… или к нему… покрепче и расставить все точки над «i».

Но почему-то он не стал этого делать. Ему вдруг захотелось, чтобы Леонида подольше оставалась женщиной… Хотя бы в его мечтах.

Сергей вдруг вспомнил, как познакомился с первой женой. Она была участковым врачом и пришла к нему по вызову, когда его свалил грипп. Его поразила ее уверенность в том, что все будет хорошо, хотя он, провалявшись с температурой пять дней, уже начал паниковать и думать о самом худшем. Она же, быстро и энергично раздев, осмотрев, ощупав и прослушав его пораженное болезнью тело, не проявила никакого испуга или интереса к такому экстраординарному случаю. Размашистым и непонятным почерком она выписала ему кучу рецептов, а узнав, что он живет один, сама сходила в аптеку, принесла оттуда груду коробок и, помахивая упаковкой огромных одноразовых шприцев, объявила, что отныне целую неделю будет приходить к нему дважды в день, вечером и утром, делать уколы.

Перспектива дважды в день получать по полному шприцу чуть было не доконала его, однако ручка у доктора оказалась легкой, длинная иголка вонзалась в его тело совершенно безболезненно, на третий день он уже был практически здоров, а на седьмой доктор объявила, что согласна выйти за него замуж.

— Я устала бегать к тебе каждый день, — пожаловалась она. — Лучше уж я тут поселюсь.

Он не стал возражать, поняв, что плетью обуха не перешибешь. Да его особенно и не спрашивали.

Они прожили вместе около двух лет, практически все это время он пробыл на больничном: его дражайшая половина заботилась о его здоровье и о том, чтобы дома было кому хозяйничать. Сама она терпеть не могла уборок и стирок, да и дома практически не бывала — работала на две ставки, пользовалась огромным уважением начальства и больных. Сергей тоже терпеть не мог домашней работы, однако, когда он робко пытался возразить, она грозилась, что уйдет от него.

— И куда ты без меня? Кто же тебя кормить будет?

И это было правдой — за время своего абсурдного брака он так разленился, что с трудом представлял себе, как можно каждый день с 9 до 6 пропадать на работе…

Приближался срок очередных выборов, его супругу куда-то там выдвинули, и она окончательно перестала бывать дома. Какое-то время он терпел, но потом, когда ее избрали депутатом в городскую думу, не выдержал и объявил, что уходит от нее.

— Дурачок, — улыбнулась она. — Ты что, не понимаешь, что с тобой будет? Ты же без меня сопьешься, пропадешь… Ты же совсем не приспособлен к жизни!

Он настаивал на своем, и они разошлись. Надо сказать, что жена повела себя порядочно — его собственную квартиру она оставила ему и ушла в ту, которую получила как депутат гордумы…

Некоторое время Сергей действительно чувствовал себя потерянным. За годы безделья он обленился, разучился нормально работать, из фирмы, куда он попал после института, его выгнали…

Спас Алексей. Одолжив ему немного денег, друг предложил выход:

— Послушай. Я помню, какие классные сочинения у тебя были. Попробуй писать, может, что из этого и выйдет.

Он попробовал — с первого же дня оказалось, что это довольно трудно.

Вначале у него просто ничего не вышло: одно дело — школьное сочинение, совсем другое — создать нечто, что будет интересно читать кому-то еще, кроме школьного учителя. Пересказывая идеи и зачитывая отрывки своих произведений, он замучил и распугал всех своих знакомых. Распечатывая готовые творения, он загнал принтер, но ничего путного не выходило.

Тогда он решил переключиться на литературу для детей, это казалось проще, но так было только на первый, дилетантский взгляд. Детская литература требовала не только воображения и бойкого пера, но и знания самих детей, а этого ему, за неимением собственных отпрысков, как раз и не хватало.

Он снова начал писать для взрослых. Не то чтобы у него опять ничего не вышло — просто он не был вхож в мир литературы, где главными все же были издатели. Почти год он со своими опусами обивал пороги издательств, но никто не хотел его печатать. В вежливой, но недвусмысленной форме ему отказывали, находя для этого самые разнообразные отговорки. Большинство причин сводились к «низкому литературному качеству произведений». Но Сергей не сдавался, он писал, писал и писал. И наступил момент, когда количество перешло в качество. Знакомые теперь не избегали встреч с ним, а публичное чтение отрывков из его романов уже никого не вгоняло в жар. Он попробовал еще раз пройтись по издательствам — на этот раз к его творениям отнеслись более благосклонно, и, после нескольких месяцев мучительных сомнений, ожиданий, волнений, он наконец держал в руках свои первые опубликованные романы…

Но сможет ли он писать теперь, после такого неслабого удара по голове? Да, знания первой супруги сейчас были бы очень кстати…

С трудом вытащив пострадавшего из бака, Леонида помогла несчастному добраться до его номера.

— Кто это вас так? — озабоченно поинтересовалась она, осматривая небольшую, но глубокую ранку на затылке. — И зачем вас выкинули в помойку?

— Меня не выкидывали, — вяло усмехнулся Сергей. — Я сам туда… упал. И ударился головой.

— Конечно, конечно… Видно, вы кому-то здорово насолили, — покачала головой девушка.

— Вам, например.

— Судя по состоянию вашей головы — не мне одной, — отрезала Леонида. — К тому же я не стала бы вас выкидывать. Я бы вас просто придушила. Или утопила.

— В душе, — нашел силы усмехнуться он.

— Это как вам угодно.

Она принесла мокрое полотенце, помогла пострадавшему умыться, а потом позвонила Анвару и попросила вызвать врача. И только тут Сергей вдруг вспомнил и всполошился:

— Газета! Мне нужна газета! — почти умоляюще обратился он к Леониде. — Там, в баках… Я ее искал…

— Газета? — женщина подумала, что это просто какая-то эпидемия сегодня — всеобщее желание покопаться в мусоре, к тому же ее руками. Она знала, что ни за что больше не подойдет к отвратительным контейнерам. Даже по просьбе раненого.

— Да, но я ее не нашел! Не могли бы вы… Мне нужно, очень нужно! — взгляд его был таким умоляющим, что Леонида сдалась.

Она вышла из гостиницы и, завернув за угол, увидела, как нагруженный мусоровоз пытается разъехаться на узкой дороге с машиной «Скорой помощи». «Что ж, значит, кому-то сегодня не судьба найти свои потери!» — с облегчением подумала Леонида, направляясь к шоссе, чтобы встретить медиков.