Участковая для нечисти
Шрифт:
– Барышня. Тебе что-то нужно.
Лида, едва заметно улыбнулась, торжествующе отметив «тебе» и легко призналась:
– Нужно.
– Что именно?
– Ты же завтра в город едешь.
– Барышня, это тебе откуда известно стало?
– У меня свои источники, - изобразила надменное превосходство девушка.
– И? Что ты хочешь?
– Шоколадку. У меня в следующие выходные - ярмарка. Через неделю - дежурство на соседнем участке, там о помощи попросили. Через две недели на выходные курсы краткосрочной квалификации. Наш Аксеныч… ну, мой начальник в смысле, все пытается что-то сделать с моей косорукостью в отношении драк и то и дело меня куда-то запихивает.
– Барышня…
– Ну вот, - опечалилась Лида, - не получилось. Держи и давай следующее задание.
Мельник несколько минут изучал лицо своей нечаянной помощницы. Долго смотрел, подмечая и мелкую складку на лбу, и едва заметно опущенные уголки губ. А ведь попросила же, хотя, он знал это точно, даже отца не просила о том, чтобы тот купил ей шоколадки. И с чего вдруг решила доверить?
– Барышня, почему ты вдруг меня решила об этом попросить?
– Потому что у тебя своих тайн полно, одной больше, одной меньше - какая разница то? А я… Ну, ты же все равно знаешь о том, что я люблю черный шоколад. А другие - нет.
Мельник вздохнул и махнул рукой, сдаваясь.
– Куплю я тебе шоколадки, барышня.
– Спасибо!
– обрадовалась Лида.
– Большое, огромное и невероятное!
– Но взамен.
– Взамен?
– Когда ты отправишься на ярмарку русалок, поедешь на моем келпи. После заповедной поляны, когда тебя в круг полуночников включили, управлять им ты сможешь.
– Но зачем?!
– Чтобы могла оттуда уйти с ярмарки сама, никого не дожидаясь. Мне так спокойнее будет.
«Спокойнее?
– Лида, кивнула, показывая, что согласна и все поняла. Получила тарелочку с крупными вороньими ягодами и толкушку, с наказом сделать из этого ягодное пюре. Толкушка мерно поднималась и опускалась, а в голове девушки мысли скакали с одной темы на другую.
– А с чего это вдруг? Не хочет потом меня же спасать, если я окажусь настолько неудачливой, что привлеку чье-то внимание? Да ладно, быть такого не может. Наверное, есть другая причина, о которой я даже не догадываюсь. А вот мне главное не забыть свой браслет. А еще надо спросить Рима заранее о том, надо ли что-то с собой. И сколько длится эта ярмарка. И…»
– Барышня.
Лида подняла голову на Мельника.
– Да?
Мужчина помолчал. А потом, девушка буквально ощутила это кожей, сказал не то, что собирался:
– Я тебя на келпи домой отвезу. Посматривай по времени за своим зельем, не то убежит, повторно придется идти на границу.
– Не убежит, - помотала Лида головой.
– А впрочем, даже если и попробует, не страшно. Поймаю. Кстати, Миша…
– Барышня, - Мельник, вытащив терку с ручками в виде двух ящериц, занялся какими-то корнями.
– Ты уж спрашивай то, что тебе интересно, не подбирай слова. Я если не смогу, отвечать не буду. А если это в моих силах, то объясню.
– Несколько лет назад, в городе. Папа за помощью пришел к тебе? Когда я пропала.
Молчание в ответ.
То ли Мельник ничего говорить не хотел, то ли не мог, потом взглянул на Лиду.
– Барышня, ты вопрос же неспроста задала.
Признаваться в подслушанном ненароком разговоре девушка не спешила. Сделала вид, что целиком сосредоточена на том, чтобы выловить и раздавить последнюю ягодку.
– Хорошо. Да. Твой отец пришел ко мне, когда ты пропала.
– И?
– Что «и»?
– виртуозно изобразил недоумение Мельник.
– Что дальше то было?
– Что-то было.
– Миша!
– Барышня, некоторые вещи лучше не знать.
– А если вспомню?
– Тогда, если будет причина
для разговора, мы поговорим.– Уклончивый!
– возмутилась Лида, потом отставила в сторону чашку.
– Следующий! Ну, в смысле задание следующее.
Мельник хмыкнул, вручил ей терку, три корня валерьяны и велел:
– Занимайся.
Девушка закатила глаза, скосила взгляд на заинтересованную Дари и занялась тем, чем ей было указано.
Вопросы были, но задавать их не хотелось.
Мысли текли вяло, зато дело шло споро.
И через пару часов, к тому моменту, как зелье от русалочьего приворота было готово, Мельник на пару с Лидой закончили и второе зелье.
– Ему кипеть сутки, - пробормотал Михаил, переливая темно-синее зелье Лиды в маленький узкий фиал.
– А это - три дня поить брата будешь. Утром, после работы и перед сном. В еду или воду по три капли.
– Что-нибудь говорить надо?
– Нет. Если не хочешь неожиданно обнаружить, что твой брат в тебя влюблен.
– Поняла, - кивнула девушка.
– Вот и хорошо.
Закрыв флакон плотно притертой крышкой, Мельник уронил готовое зелье в ладони Лиды.
– А мне понравилось, - запрокинула она неожиданно к нему голову.
– Пригласишь еще раз, чтобы я тебе помогла?
– Я подумаю, - усмехнулся мужчина.
Расстояние всего несколько сантиметров. Так близко, только не понять для чего. Так тепло, из-за его большого тела.
Так хочется… непонятно чего.
В тишине. Даже Дари куда-то сбежала и словно отдалился звук бурлящего в котле зелья.
– Барышня?
– тихий голос Мельника погладил Лиду словно пушистой лапой по голове и она засмеялась.
– Отвезешь меня домой?
– Идем.
– Иду!
Дари, выпрямившаяся из тени на шкафу, проводила хозяина и гостью таинственно мерцающими глазами, мяукнула и прыгнула на люстру, меняя форму. Раскачиваться на этой большой и удобной тарелке было гораздо удобнее с длинным хвостом и совсем другими лапками!
Рим прибыл за девушкой в пятницу вечером. Будние дни пролетели незамеченными. Днем текучка на работе, вечером Лида суетилась вокруг брата.
В первый день он вышел из своего коматозно-подобного состояния. Начал моргать, двигать руками, пробовал что-то говорить, но получалось только невнятное мычание. В этот же день, по совету заглянувшего с шоколадками Мельника его отправили в душ и обдали ведром родниковой воды. Не святой, но и не из заповедного места. Над этой уже водой Лиде пришлось шептать заговор, убивающий наваждение.
На второй день уже ближе к ночи Димка начал узнавать родных. Правда, до сих пор не говорил. Только плакал, безостановочно, беззвучно. В ту ночь, почти до трех утра Лида сидела с братом и как в детстве, обнимала его и рассказывала сказки.
На третий день непослушный язык начал слушаться, и Димка заговорил.
Мельник, снова завернувший в дом Скворцовых, рассмотрел парнишку и одобрительно кивнул.
– Зов снят, это хорошо. Но тебе теперь, парень, придется постараться, чтобы снова встать с кровати, начать ходить и бегать. И если не хочешь оказаться на инвалидном кресле, будешь делать все, что я скажу.
Димка, посеревший, с заострившимися чертами лица, впавшими глазами, молча кивнул. Лида, стоящая за его плечом, взглянула на Мельника. Глаза мужчины были профессионально-отстраненными. Лида знала, очень хорошо знала этот взгляд. Так полицейские смотрят на жертв происшествий. Их жалость никому не поможет, поэтому они должны быть отстраненными, сохранять хладнокровие, чтобы действительно кому-то помочь.