Участковая для нечисти

–  А разве так можно делать? Отдавать в обучение не людям?

–  Будущих перевозчиков, барышня, которые могут стать очень сильными, только так и учат. Вначале полуночники несколько лет, потом люди. Потом снова полуночники и снова люди. А потом экзамены.

–  Сложные?

–  Не особенно, барышня. Бывают неприятные, но если хорошо учиться, то они сдаются без проблем.

–  А ты? Хорошо учился?

–  Нет, - Михаил с трудом сдержал смешок, глядя на изумленное лицо девушки. Настолько живая у нее была мимика, что всю смену эмоций, как в калейдоскопе, можно было хорошо рассмотреть.

–  Но, как же так?

–  Я учился из рук вон плохо, надеялся, что получится избежать уготованной участи.

–  И не получилось?

–  Как видишь, барышня.

–  А почему ты не хотел становиться перевозчиком? Это плохо?

–  Это… никак.

–  В смысле?
– озадачилась Лида, выключая под сковородкой огонь и повернувшись к тесту.

Мельник помолчал, глядя за окно.

Шумели птицы, слышался стук молотка по крыше. В соседней комнате можно было услышать ровное дыхание спящего человека. Димка как уснул, так до сих пор и не просыпался. Лида, в чью память буквально врезалось мертвое лицо брата, считала, что такой сон для него гораздо лучше.

Тесто под пальцами раскатывалось легко и послушно.

И на какой-то миг девушка словно провалилась сквозь время, когда вот так в кухне, она сидела совсем с другим человеком. В окно врывался свежий ветер, качая занавески, играя кисточками скатерти.

Чайник недовольно пофыркивал, и в его блестящем боку отражалась суетящаяся по комнате юная Лида. Краем был виден стол, за которым сидел какой-то парень.

Тогда тоже царила тишина: приятная, спокойная, потом разлетевшаяся на осколки.

–  Барышня, вы побледнели.

Лида, прислонившись бедром к кухонной стойке, улыбнулась непослушными губами.

–  Голова, это пройдет.

–  Ну-ка, - Мельник плавно поднялся с места, придержал Лиду за плечи.
– Давно?

–  С той самой ночи, когда на меня на кладбище напали, - отозвалась девушка.
– Повалялась в больнице, а когда вернулась, голова стала болеть.

–  Одинаково?

–  Нет, по-разному. Спасибо, Миша, я сейчас…

Лида не договорила, захлебнулась словами. Огромный Мельник неожиданно прижал ее голову к своему плечу. Глаза девушки потрясенно распахнулись. А потом… это не было теплом, как от солнца или от сковородки, это было что-то такое, совсем полуночное что ли. Мельник не светился, ничего особенного не происходило. В кухне не дрожала посуда, не тряслись стены, не волновалась вода в графине. Просто что-то случилось, и головная боль прошла.

Взамен пришла слабость, ноги подкосились, и Лида буквально осела на стул.

–  Барышня, - Мельник немного придержал девушку.
– К тебе что, память начала возвращаться?

–  Сон, я видела странный сон, а вслед за ним пришло воспоминание, что шрамы на моем плече появились не случайно. А потом, пока папа из-за Димки был в расстроенных чувствах, я у него и выведала, что на меня действительно напал один из полуночников. Ну, и… А откуда, Миша, ты это знаешь?

–  Тебя мучала память, и когда стало понятно, что с этим надо что-то делать, твой родитель привел тебя ко мне.

–  Ты блокировал мне память?

–  Да. А теперь эта блокировка рушится, и вместе с ней приходит головная боль. Нет, барышня, - слабый замах Мельник перехватил без труда, сжал своей ладонью кулак Лиды.
– Ты тогда могла сойти с ума, а я, как палочка выручалочка, часто такими делами занимаюсь.

–  Когда мы встретились, ты меня узнал?

–  Барышня, - вздохнул мужчина.
– Я занимался с ребенком. А на мельницу пришла участковая, которую я никогда не видел. В твоих чертах было что-то знакомое, но представь, за свою жизнь я видел стольких, что даже предположить, когда это случилось, было довольно затруднительно.

–  А фамилия?

–  Ни о чем мне, барышня, не сказала. А вот когда я твоего отца увидел, тогда да, вспомнил. С ним мы были знакомы задолго до несчастного случая, что произошел с тобой.

–  Задолго?

–  Именно. Видишь, ты о своей семье даже не все знаешь.

Лида промолчала.

Мельник отстранился, сел за стол.

Вновь воцарилась тишина.

Лида не знала, что спросить, о чем сказать. Потом все же собрала воедино разбегающиеся мысли.

–  Можно снять блокировку?

–  Нет, - ответ последовал быстрее, чем девушка успела осознать толком последствия своего вопроса.

–  Нет?

–  Нельзя. Она спадет сама, - Мельник кивком поблагодарил Тимофея, выбравшегося из-под шкафчика и занявшегося чаем для гостя и обессилевшей хозяйки.

–  Когда?

–  Когда придет время.

–  А как я знаю, что время пришло?

–  Когда проснешься со своими воспоминаниями.

–  Как уклончиво!
– обиделась Лида.

–  Зато правдиво, барышня. Голова-то прошла?

Девушка прислушалась к своим ощущениям и подавленно кивнула. Теперь и ругаться, и злиться на Мельника было стыдно.

–  Спасибо, - буркнула она едва слышно.

–  Не за что, барышня.

–  Было бы не за что, не говорила!

Мельник едва заметно усмехнулся и промолчал.

Лида, удивляясь собственной вспышке, вышла в ванную, умылась и после этого вернулась на кухню - доделывать пирожки.

Мельник ничего не говорил, ей тоже не хотелось снова выставлять себя дурой, поэтому Лида благоразумно занималась готовкой молча.

Пирожки с малиной были отправлены в духовку. Пирожки с зеленью жарились в масле на сковороде. А Лида сноровисто лепила грибные пирожки, поглядывая на мужчину искоса, а потом не устояла.

–  Миша…

–  Да, барышня?

–  А снежный зверь, он вообще, кто?

–  Вспомнилось первое дело, которое затащило тебя в мир полуночников?

–  Точно.

–  Изначально, снежных зверей создали бабки-ежки, в качестве нянь для своих детей. Малыши, а потом дети, да и подростки тоже, могли перейти на границу между мирами, сами того не понимая, а там им грозила иногда опасность. Снежный зверь был проводником, который мог не только защитить в том месте ребенка, но еще и вернуть его домой. Пару раз меня лично возвращал наш личный снежный зверь, взяв в зубы.

–  Они недостаточно крупные же, вроде бы, для этого. По крайней мере, тот которого я видела, смахивал на крупного волка, не более того.

–  Снежные звери - полиморфны. Они могут менять форму.

–  В любую сторону?

–  Именно, они могут становиться меньше, могут становиться больше.

–  Твоя кошка…

–  Верно, - Мельник одобрительно кивнул.
– Единожды выбрав хозяина, снежный зверь больше его не покидает, служит верой и правдой до самого конца.

–  Но сейчас он входит в перечень особо опасных видов ОСПБ.