Участковый: Назад в СССР 2

— Лейтенант, а ты изменился. Во время последней нашей встречи совсем пустой был. А теперь в тебя словно кто-то вселился — неожиданно точно подметил Хромой, тем самым выказав недюжинную проницательность.

— Значит, ты теперь сам видишь, что я тебя реально насквозь вижу. И в связи с этим, мне кажется, устроить ограбление квартиры, изначально не твоя идея — озвучив пришедшую в голову догадку, я заметил, как щека Хромого снова дёрнулась. — Ведь ты Хромой вор осмотрительный и не стал бы после настоятельного предупреждения, устраивать подобное по своей воле. А значит, тебя кто-то заставил в это ввязаться. Я прав?

Хромой долго молчал, но начавшая трястись нога, снова его выдала.

— Так что, будешь дальше молчать или скажешь, что ты об этом думаешь?

И в тот момент, когда я попытался подогнать Хромого, стрелка на висевших на стене часах показала три часа дня. После этого где-то внутри серванта трижды глухо звякнуло, а затем заиграла одна из известных мелодий Моцарта. Подойдя к серванту, я распахнул дверцы и вытащил на свет старинные часы, весьма смахивающие на описанные домработницей Нюрой.

Поставив их на стол перед Хромым, я покачал головой.

— Хромой, ну ты же опытный вор. Неужели ты настолько был уверен, что к тебе никто не придёт?

В ответ рецидивист нервно прикусил губу.

— Лейтенант, я думаю, мы сможем с тобой договориться — неожиданно предложил Хромой.

Несмотря на все предъявленные мной факты, и только что обнаруженную улику, это предложение показалось чересчур преждевременным. Как-то уж больно быстро вор сдался. Значит, существуют обстоятельства, о которых я пока ничего не знаю.

— А зачем мне с тобой договариваться? Один звонок в РОВД и через десять минут здесь будет следственная группа в полном составе. Думаю, на то, чтобы тебя упрятать на зону до конца жизни, улик и так хватает — проговорил я, выражая полное безразличие.

— Нельзя мне на зону — неожиданно признался Хромой.

— А чего так?

— Косяк большой на мне висит, если сяду, и правильные арестанты прознают, кабзда мне. Конечно, воры к смерти не приговорят, но под шконку загонят. А в таком преклонном возрасте я по-плохому сидеть не смогу.

— Значит, на свободе остаться хочешь?

— Да. Хочу, чтобы это дело меня никак не затронуло.

— А мне с этого какая польза?

— Если всё мимо пройдёт, и я не сяду, обещаю рассказать о том, кто меня заставил нарушить договор с ментами.

Меня это заинтересовало, но виду я не показал.

— Маловато будет.

Хромой кивнул.

— Хорошо, тогда вдобавок я расскажу, как сорок лет назад встретился с кем-то похожим на тебя — неожиданно предложил Хромой.

— Что это означает, похожим на меня?

— А то и обозначает. Я уже имел дела с человеком, который заглядывал во тьму, и едва остался жив после этого.

Новое признание вора заставило меня задуматься.

— Даже так. А чем докажешь?

— У меня отметка о той встрече на всю жизнь осталась — сказал Хромой и постучал по протезу.

Если честно, то я ему поверил. А ещё он меня заинтриговал. Для виду, немного посидев, я сдёрнул со стола скатерть и завернул в неё часы.

— Деньги и рыжьё, которыми братья Сафроновы с тобой поделились, тоже сюда давай — приказал я, и уже через минуту на столе появилась неполная пачка десятирублёвых купюр и свёрток с золотыми кольцами, серёжками и цепочками.

— Теперь диктуй адрес, где твои подельники сейчас ныкаются.

Услышав новый приказ, Хромой немного завис, но мой потяжелевший взгляд, заставил его снова заговорить.

— Недалеко они тут. Лёжку устроили на чердаке старого, давно выселенного дома, что за берёзовой рощей, в стороне от сортировочной стоит. Только лейтенант, ты там с племянниками Сафрона будь поаккуратнее. Они пацанчики дюже резкие, ножи в дело пустят, и даже не посмотрят, что ты мент. Да и ствол у них вроде как в наличии имеется.

— Не бойся Хромой, как-нибудь управлюсь. А как закончу все дела с твоими подельниками, снова зайду, и ты мне обо всём подробно расскажешь. И предупреждаю сразу, не вздумай свалить. Я тебя всёравно найду и тогда уж пеняй на себя.

Старик кивнул и вернулся в кресло, а я, распихав долю вора по карманам, забрал из его рук оказавшуюся тяжёлой трость и вышел из комнаты.

Глава 7 Кровь на кителе

Зайдя за переезд, я вторгся на территорию соседнего участка. И по идее должен был по этому поводу связаться с капитаном Исаевым и продолжить действовать через него. Но, разумеется, делать это не собирался.

Привлекать коллег теперь уж точно нельзя. Иначе не удастся подкинуть долю Хромого в хабар, оставшийся у братьев Сафроновых.

Одно плохо, по уверениям старого вора, у близнецов в руках минимум один ствол. В связи с этим я первый раз пожалел, что не получил сегодня свой табельный «ПМ».

Следуя вдоль железнодорожных путей, вспомнил, как первый раз услышал рассказ Кошеля о близнецах Сафроновых. Вооружённое ограбление ювелирного, к тому моменту было в прошлом. Братья сидели большие сроки, так что он охотно делился подробностями, пытаясь заговорить мне зубы на очередном допросе.

Из рассказа Кошеля я вывел, что братья уже в это время были настоящими беспредельщиками. Отморозки кидали и подставляли своих корешей и нормально относились только друг к другу.

Во время ограбления ювелирного это проявилось на все сто. В самом начале, вместо того чтобы оставить Кошеля за рулём угнанной копейки, как было ранее оговорено, они заставили его пойти с ними. Затем, пока Кошель разбивал полки и собирал золото и прочую ювелирку, Сафроновы избили товароведа, едва не отправив его на тот свет, и заставили заведующую открыть сейф. А когда та замешкалась, хладнокровно застрелили молоденькую продавщицу, на её глазах.

В итоге они взяли хорошую добычу, но при этом наделали много шума. Так что из Москвы им пришлось буквально прорываться. А когда сотрудники ГАИ начали их преследовать, близнецы начали отстреливаться из охотничьего ружья и пистолета. Их, конечно, задержали, после того как Кошель не справился с управлением и вылетел в кювет. Но до этого они смогли ранить двоих милиционеров.

Всё это должно было произойти в восемьдесят втором. Всего через два года, от нынешней даты. Так что никаких иллюзий по поводу братьев Сафроновых я не питал. Эти отморозки были опасны. К тому же я знал со слов Кошеля, к чему они изначально стремились.