Ученица Ледяного Стража

— Тира выше этого, — заверил меня Хеймир. — И во мне уверена. Так что думай, чего хочешь взамен. И удачи за Ржавым пиком.

С этими словами он вскочил на байланга. Зоркий взмахнул крыльями и вознес его в небо. Я проводила их взглядом, накинула капюшон и направилась к своему домику.

За Ржавый пик я на этот раз не собиралась. Ледяной не дал мне никаких указаний. Но я точно знала, что отец прислал ему письмо с просьбой отпустить меня на бал. А значит, завтра я снова появлюсь в высшем свете Запада. После своего позора…

Но самое неприятное, что вокруг меня наверняка будет виться Гольдберг.

И в этот момент мне в голову пришла идея. Я обдумывала ее всю дорогу до своего домика. Нарываться на неприятности не хотелось. Но стоило мне перешагнуть порог своей комнаты, как руки сами потянулись к чемодану с зельями.

Друзья, предлагаю обратить внимание на увлекательную новинку Лесаны Мун «Королева? Я против!»

Я избрана Королевой Огня. Радость и почётный титул? Как бы не так! Уже много лет этих избранниц забирают во дворец и с тех пор о них никто ничего не слышал. А я мечтаю открыть свое дело и не хочу отказываться от планов! Выход один — собрать вещички и бежать. Что? За мной послан маг с особыми даром? Ничего, и не таких обламывали!

Читать тут

Глава 20

Решение куратора

Вестейн

В библиотеке царила тишина. Вестейн откинулся на спинку стула и отложил в сторону перо. Он мрачно смотрел на два лежащих перед ним листа бумаги. Нужно подписать один из них. И даже понятно какой. Но так не хотелось…

Куратор еще раз пробежал глазами по документам. Первый гласил:

«Я, Вестейн Ааберг, куратор Лунной группы третьего курса Академии Стражей Севера, разрешаю адептке Анне Скау покинуть общежитие на два выходных дня для посещения бала в Западном Герцогстве.»

Все как надо. Герцог Скау прислал официальную просьбу отпустить дочь. Подпись куратора, печать — и Анна завтра сможет покинуть Академию. А он поведет остальных адептов за Ржавый пик. Именно так и должно быть. Никакой необходимости присматривать за излишне резвой девушкой. Только Свейт и пятнадцать вышколенных парней.

А она пусть развлекается на балу. Несмотря на неприязнь к Гольдбергу, Анна согласилась поехать. Увидит отца, дом. Правда, заплатит за это танцами с мужчиной в два раза старше и необходимостью терпеть его ухаживания. Все так, как надо. Только почему эта мысль вызывает такое бешенство?

Девочка этого не заслужила. Не стоит дурацкая шутка над деканом того, чтобы выдавать в прошлом любимую дочь за старика. Не исключено, что Анну и правда подставили. И сам Гольдберг наверняка приложил к этому руку.

Скрипнув зубами, Вестейн перевел взгляд на второй лист.

«К сожалению, господин Скау, вынужден отказать в вашей просьбе. Группа под моим командованием уходит на тренировочную миссию за Ржавый пик. Анне нужно скорей нагонять других адептов в искусстве владения клинком, и для нее эта миссия чрезвычайно важна. Кроме того, групповые задания скорее помогут ей привыкнуть к строгой дисциплине, принятой в Академии. Но я буду рад отпустить ее на любые мероприятия после сдачи промежуточных экзаменов.»

Здесь так и хотелось поставить печать и вывести размашистую подпись. Но… нет причины. Даже повода нет. Вестейн наблюдал за Анной всю неделю. Девушка вела себя тише воды, ниже травы. Он даже надеялся, что подозрительная встреча с Лейфом выльется для Анны в очередные неприятности. И можно будет с чистой совестью унести ее от очередной головомойки, вдогонку назначив пару отсидок в библиотеке.

Но… повод так и не появился. Нужно подписать разрешение и готовиться к миссии.

Вместо этого Вестейн аккуратно сложил оба листка и сунул за пазуху. Можно сделать это и завтра. А пока стоит проветрить голову. Анна Скау снова занимает в его мыслях слишком много места.

Вестейн погасил свет и вышел на улицу. Было уже поздно, окна в общежитиях погасли. Дорожки между корпусами освещали каменные фонари. Ближайший сугроб зашевелился, и Свейт поднялся на ноги. Стоило вернуть байланга в загон. Но вместо этого Вестейн вскочил в седло, а пес расправил крылья и покорно унес хозяина в небо. Они сделали круг над плато и уже собирались повернуть к загонам, когда внизу Вестейн заметил что-то странное. У берега озера металось светящееся пятно.

Повинуясь мысленному приказу, байланг резко спикировал вниз. Только когда его лапы коснулись снега, Вестейн смог разглядеть, что же это такое. Точнее, кто. Потому что перед ним стоял полуголый адепт.

Кареглазый брюнет с пятого курса смотрел на куратора круглыми глазами и молчал. Вестейнв этот момент оглядывал дрожащего парня. Кожу адепта ровным слоем покрывала странная блестящая пыль. От нее было свободно только лицо, на котром читалось отчаяние. Брюки тоже были покрыты сияющими разводами.

Вестейн нахмурился и спросил:

— Адепт Нюд, почему вы находитесь за пределами общежития после отбоя? Желаете повторить свод правил? И что это за маскарад?

Парень почесал кудрявую макушку и застучал зубами. А затем выдавил:

— П-прости-т-те, г-господин Ааберг! Все дело как раз в этой ерунде. Я надеялся, что воды священного озера избавят меня от этой дряни. Мыло не помогло. Точнее, с мыла оно и началось…

— Одевайтесь и расскажите мне все с самого начала, — потребовал куратор, слезая с байланга.

— Эт-т-то н-не п-пом-может, — обреченно пробормотал Нюд, но послушно взял с камня рубашку.

Вестейн внимательно наблюдал за адептом. И чем больше он смотрел, тем труднее было сохранять каменное лицо.

Потому что стоило парню натянуть рубашку, а затем куртку, как через пару мгновений блестящая пыль выступила уже на одежде и продолжила сиять. Закутавшись плащ, Нюд поведал куратору свою историю.

Оказалось, что вечером адепт, как ни в чем не бывало, отправился в душ. И после этого благополучно лег спать. Легкий зуд на коже заставил Нюда вскочить с постели. Но проблема оказалась вовсе не в ней. Странная блестящая пыль покрыла его тело. И ни смыть, ни стряхнуть ее не получилось. Провозившись в ванной около получаса, парень сдался и побрел к озеру. В надежде, что священное место и обитающий в нем дух поможет ему избавиться от пыли. Собираясь на улицу, Нюд обнаружил, что скрыть свечение с помощью одежды не выйдет. Блестящая дрянь просачивалась через все, включая меховой плащ.