Ученица некромага

Я увидела перед собой мужчину, но не узнала его. Чем-то неуловимо напоминал Дорлена, но более мощного и одновременно утончённого. Перепуганные желтые глаза, тело покрыто бордовой чешуёй вместо волос и одежды. Даже брови чешуйчатые.

Как только хватило сил, я подорвалась на ноги. Пошатнулась, конечно. Спаситель поддержал, но я отбросила его руку. Заозиралась. Дорлена нигде не видно, только у окровавленной стены догорает портальное плетение. Чаша валяется рядом, разбитая на крупные куски. А с другой стороны…

— Дайт! — в панике крикнула я и кинулась к нему.

Он лежал на животе в луже крови. Рубашка изорвана. Взгляд упал на следы от моих ногтей чуть пониже шеи. Дышать не хотелось. Я обняла его, всей душой желая услышать сердцебиение. Но…

Мёртв, так и есть, о Свет… Дайт… Как же так. Слёзы, которые до того игнорировали происходящее — может, вместе со мной не желали верить — теперь полились ручьём, застилая глаза. Я припала к телу моего самого любимого человека и горько рыдала.

Пришелец медленно подошёл сзади, сказал:

— Мне жаль…

Искренне так сказал. С болью в голосе. Я посмотрела на него.

— Что происходит? Кто ты? Что здесь творится?! — Истерика набирала обороты стремительно, голос повышался с каждым новым вопросом. — Зачем всё это?! ЗАЧЕМ!?

Я вскочила на ноги и размахивала руками.

— Да кто ты, шац задери, такой!?

Только сейчас заметила, что моя кожа покрылась чешуёй. Мужчина мягко словил меня за оба запястья. Почему-то от его касания сразу стало спокойней. Тепло волной прошлось по телу, мои вздыбленные чешуйки пригладились. Наконец, заметила, какого они цвета: тёмные, словно старое вино или густая кровь. Точно как у него…

— Я… — выдохнул дракон. — Странно говорить это… я твой… отец.

— Слышала уже, — зло выплюнула. — Только это была ложь. А теперь Дайт… Он мёртв из-за этого шацева ритуала!

— Дор-рлен, вот мр-разь… — рыкнул мужчина и скривился, как от зубной боли. — Ты, выходит, не знала, что происходит…

— Поняла только в процессе, — с горечью процедила я и всхлипнула. Боль во всём теле отступала, и оно начало мелко подрагивать.

— Он — мой брат, — выдавил пришелец.

В моём горле застрял вопрос.

— Но был изгнан из рода, — продолжил мужчина. — Заключив с тобой брак, хотел вернуть власть и … насолить мне. Ваши… — На его скулах заходили желваки. — Ваши дети… они могли быть очень сильными. Это подняло бы его статус почти на самый верх.

— Но ведь… ты говоришь… он мой дядя! Это же инцест! — Так вот почему я не чувствовала желания и не заподозрила неладное, Дорлен мой кровный родственник! Если он так меня и воспринимал, то вряд ли хотел… физически. Но тогда брак… Отвратительно!

— Ради власти Дорлен готов на многое, — сколько сожаления в его голосе…

— Я не понимаю…

— Послушай… м… Как тебя зовут? Прости я…

— Кайна, — перебила дракона. — Кайна Линна.

Он улыбнулся:

— Значит, Фрилая всё же назвала тебя именно так… Я говорил ей, что хочу дать это имя своей дочери, если бы она у меня была.

— Почему я не знаю тебя? — спросила единственное, что пришло в голову.

— Дор-рлен… Этот… — грозно рыкнул мужчина, но сдержался от эпитета. — Когда узнал, что она беременна, наплёл Фрилае всякой ереси про меня и помог сбежать. Я любил твою мать, — он с теплотой и тревогой заглянул мне в глаза. — И она меня, ведь иначе тебя бы не появилось. У драконов дети только по любви.

— Но зачем ему это? — Я просто не могла поверить… Так ненавидеть брата?

— Власть. Хотел ослабить меня и убить.

— Морально ослабить? — нахмурилась.

— Понимаешь… — протянул он. И только тут я обнаружила, что всё это время он гладит меня по плечам, а я стою совсем близко и не чувствую угрозы. — Драконы передают своим детям магию…

— Да, я знаю, — удивленная своими ощущениями, нетерпеливо выдала я. — Чтобы у ребёнка появился драконий магический источник.

— Верно. Если из родителей только один дракон, он вынужден передать почти всю свою силу, чтобы дитя развивалось правильно. Это происходит само собой, никак не контролируется. Только так Дорлен мог достаточно ослабить меня, чтобы вызвать на бой и убить.

— Что же не срослось?

Он улыбнулся и приложил свой лоб к моему.

— У меня есть хорошие друзья, они помогли. Но… я потерял тебя, — грустно сказал дракон с ударением на последнем слове. — Но сегодня, когда почувствовал, что моё дитя вступает в кровный брак… Понял, что задумал брат на этот раз, — и бережно обхватил моё лицо руками. — Я так рад, что успел!

— Ты опоздал, — шепнула я, проглотив ком в горле. — Дайт…

И снова слёзы. Он обнял меня и дал выплеснуть горе. Приговаривал, гладя по голове:

— Мне очень жаль, очень… Не прошу прощения, это всё моя вина. Был глупцом…

— С чего я вообще должна тебе верить?! — резко вспылила и отскочила от мужчины. Испытала при этом сожаление и дискомфорт. Но назвавшийся очередным моим отцом не отпустил. Придержал за руку, на которой по-прежнему алели чешуйки и вкрадчиво проговорил:

— Смотри, мы одной крови. Ты — моя дочь, ты того же цвета!..

Я упрямо попыталась найти отличия, присматривалась, даже пальцами по ним провела. Горячие. И точно такие же, как у меня. Словно близнецы. С грустью подумала, что была права в своих выводах на обеде… У Дорлена чешуйки алые, а у нас бордовые, заметно темнее.

— Отец… — всхлипнула я, отпуская сомнения. Боль снова завладела душой. — Настоящий… Почему ты не пришёл раньше…

В его глазах тоже стояли слёзы. Дракон ничего не ответил, просто обнял и зарылся лицом в мои волосы.

— Мне так плохо… — Взгляд мой упал на тело самого дорого мужчины на свете, который отдал свою жизнь, чтобы спасти меня от вечной нерушимой кровной связи с лживой мразью. Сердце сдавило стальными тисками.

— Держись, я с тобой… — глухо выдохнул дракон, словно посылая мне свои силы.

Не понимаю, почему захотелось поддержать его в ответ, когда саму выворачивает наизнанку…

— Я тоже… с тобой… Только больше не бросай меня!