Ученица олигарха

— Не собираюсь я с ней спорить, — отчеканил Марш. — Но если она видела жертву последней, то она не свидетель, а подозреваемый. И не забывайте, инспектор, вы пока мой подчиненный. Делайте то, что я говорю.

— Я вам подчиняюсь в качестве охранника. А как инспектор полиции подконтролен только городу. Что касается подозреваемой…

Он подошел к Валенсии и двумя пальцами сдавил ей щеки.

— Ну посмотрите на эту милую мордашку. Разве она может быть подозреваемой? — Он наклонился к ее уху и прошептал: — То, что я тебе пару раз присунул, не дает право лезть при всех в расследование. Потом свои ценные мысли выскажешь. А пока постой в сторонке.

Он придал ей направление шлепком по попе.

Валенсия отошла в угол и села на табуретку.

Крейн вернулся по следу к кровати, стараясь не наступать на до сих пор блестящие красные пятна.

Кровать выглядела так, словно на нее вылили ведро крови. Белые простыни стали бурыми.

— Ясно одно. После такой кровопотери выжить невозможно. Так что дело открываем по статье «Убийство».

— Трупа же нет, — сварливо сказал Марш.

— Было бы дело. А трупы найдутся.

— Может это свиная кровь? Или говяжья? Подождите хотя бы экспертизы.

Крейн опустился на корточки и обмакнул палец в кровавое пятно.

Понюхал. Лизнул.

— Человеческая. Они пахнут по-разному.

Он встал, отряхивая ладони.

— Итак, дело заведено. Весь этаж объявляется местом преступления. Из своих комнат никому не выходить. Этаж не покидать. Констебли, доведите это до сведения проживающих.

Двое полицейских выскользнули в коридор.

Крейн оглядел оставшихся.

— Остается пара вопросов. Где здесь можно найти мешки для трупов? Или рулоны полиэтиленовой пленки?

— Мешки для трупов — нигде, — сказал Марш. — А пленка есть на кухне ресторана.

— Ага, — палец Крейна уткнулся в одного из копов. — Займись кухней.

Тот убежал.

— Следующее. Кто постоянно проживает на этаже?

— Только шестеро учащихся, — сказал Марш. — Прислуга живет этажом ниже. А остальные… сами знаете. Другими словами, после девяти вечера, когда заканчивается смена, на этаже находятся только шестеро девок… пятеро, если жертву не считать. Плюс два охранника на выходе, один из которых вы. И бармен в фойе, у которого смена заканчивается в час ночи.

Палец Крейна указал на последнего копа.

— Займись барменом. Покидал он бар или нет, если покидал, то во сколько и на какое время. Его показания проверишь по камерам.

Коп кивнул и вышел.

— Кстати, насчет камер…

— Работают камеры в фойе, у выхода на лестницу, у бассейна на террасе. По одной камере у жилых помещений. Остальные отключены.

— Почему?

Марш пожал плечами.

— Потому что остальные расположены у помещений, где давно никто не живет. Кстати, эта комната тоже в мертвой зоне. Наоми хотела жить подальше от других, поэтому выбрала комнату среди пустующих помещений.

— Плохие отношения с подружками?

— Не сказал бы. Скорее просто нелюдимость. Короче, подозреваемых раз два и обчелся. Пятеро девчонок. Бармен. Охранник. Вас не считаю.

— У меня алиби, — сказал Крейн. — У девушки тоже. У нас с ней общее алиби.

— Я заметил, — саркастично сказал Марш.

— Хрена с два! — подала голос Валенсия. — Подозреваемых гораздо больше. Есть еще люди за стеной.

— Какие люди? — нахмурился Крейн. — За какой стеной?

— Вон за той стеной, — она махнула рукой в сторону открытой двери. — Наоми боялась людей за стеной и говорила, что ночью они за ней придут. Вот и пришли.

Крейн повернулся к Маршу.

— Что находится за этой стеной?

— Там чужие помещения и они никак не связаны с нашими. Туда нельзя пройти.

— Но что там?

— Не могу сказать.

— Не можете или не хотите?

— Это секретная информация.

— Даже так? Но хотя бы в общих чертах? Там работают? Или живут?

— Там не работают и не живут, — раздался от двери хрипловатый голос, от которого по спине Валенсии опять побежали мурашки. — Там сидят.

Облаченный в черное босс шагнул внутрь.

— Я расскажу, Марш. Ничего страшного. За стеной — одно из пеницитарных заведений нашей корпоративной службы безопасности… Частная тюрьма для особо опасных преступников. Но отсюда туда и оттуда сюда действительно никак не попасть. Эта стена — армированный сталью железобетон. Ее не пробьешь. Дверей и проходов нет. Единственный путь — это центральный лифт и центральная лестница. К тому же охраны там больше, чем заключенных. И постоянно бегают собаки. Они скорее сожрут зэка, чем позволят ему сбежать.

— Сколько там заключенных? — спросил Крейн.

— Двадцать с небольшим. И около пятидесяти человек персонала.

— Итого еще семьдесят подозреваемых. Превосходно.

— Вы не поняли, инспектор. Они бы не смогли сюда пройти. Это нереально.

— Мне нужен пропуск в это ваше пеницитарное заведение.

— Вы зря потратите время.

— Лучше его зря потратить, чем упустить.

В комнату шумно отдуваясь вбежал один из констеблей.

— Шеф! Шеф! Мы нашли тело.

— Где?

— На… Нет, вы не поверите. Это лучше глазами увидеть.

Глава 6. Допрос

Валенсия взяла Крейна за рукав и затолкала в темный закуток, пока никто не видел.

— Служи!

— Да.

— Последний раз говорю, забудь, что между нами было. После смены ты пошел домой.

— Не получится, — мотнул он головой.

— В смысле? — опешила она.

— В прямом. Во-первых, такое не забывается. Твоя стоящая раком и дрожащая от фрикций круглая, сочная жопа теперь всегда будет перед моим внутренним взором, пока не сдохну. А во-вторых, свидетели же есть. Они все-равно напомнят. Целая толпа охранников во главе с директором службы безопасности господином Маршем. Которые были в твоей комнате, видели нас с тобой, видели бардак на кровати, беспорядок в нашей одежде и следы спермы на твоем милом личике. Вот если ты со всеми ними переспишь, наведешь свою порчу, или что ты там со мной сделала, и прикажешь им забыть, — вот тогда и я забуду.

— Дельное предложение. Возможно, я им воспользуюсь. Погоди… Так ты все понимаешь?

— Что именно? Что ты каким-то образом заставляешь меня выполнять твои приказы? Конечно, понимаю. Ты же не надеялась своим колдовством превратить меня в идиота.

Как раз именно на это Валенсия и надеялась. Прислужник не должен был ничего понимать. Видимо, сказался все-таки вонючий вискарь. Где-то она ошиблась.

— Да не волнуйся ты, мокрощелочка моя прекрасная. Я от твоих приказов не отказываюсь. Буду выполнять. Пока не придумаю, как их игнорировать.